— Там, кстати, — сказал Валера, — начальник штаба у Сомова сменился. Завтра здесь будет. Знаю его, пересекались. Тревожный офицер, любит на рожон лезть, с ним нужно быть осторожнее…
Обговорив некоторые детали предстоящих действий, совещание свернули.
— В пионерском лагере «Орбита» объявляется отбой… — сказал Колмыков на прощание.
— Почему «Орбита»? — спросил Паша.
— Я в детстве в нём отдыхал. На станции Океанской, что под Владивостоком. Сейчас пионерлагеря уж нет, и на том месте коттеджи давно стоят…
Паша вышел из «капсулы». Небо было звездным и огромным. Где-то высоко-высоко летел, мигая, спутник.
Привалившись к колесу «Тигра», бодрствовал Борзов.
— Много нам на завтра задач нарезали? — спросил он Шабалина, когда тот подошел к машине.
— Да так… — Паша уже засыпал на ходу, и много говорить не мог. — Нарезали…
— А я вот подумал, — сказал Борзов. — Если мы домой в Пальмиру не поехали, нам же тут надо бы как-то быт свой налаживать…
— Надо, — Паша свалился на каремат, накрывшись плащ-палаткой.
Слава еще что-то говорил, но Паша уже не слышал его, мгновенно погрузившись в приятный сон…
В шесть утра на совещании офицерам был представлен полковник Цветков, сменивший у Сомова убывшего в Россию начальника штаба группировки. Полковник тут же развел кипучую активность и изъявил желание лично выдвинуться вперед, чтобы осмотреть место предстоящих боёв за Эс-Сухнэ.
Генерал Агапов спорить не стал, хочет — пусть катится, только Сомов предупредил, чтобы тот близко к боевикам не подъезжал, с дороги не съезжал, и приказал Шабалину выделить снайперскую пару для сопровождения полковника. Сирийцы выдали Цветкову пикап, на котором он с Кузьмичевым и Федосовым вскоре укатил вперед, погонять по пустынной местности, лежащей перед Эс-Сухнэ.
Войска к тому времени двинулись дальше и практически вплотную подошли к Эс-Сухнэ, где встали в оборону и прикрылись свеженарытым «сирийским валом». Барченко, Шабалин, Борзов, Бурман и Бушуев на «капсуле» с водителем из десантной бригады выехали к высотке, которая нависала над местом предстоящего сражения. Машину оставили внизу, а сами со своим скарбом поднялись наверх. До населенного пункта было километра четыре, и просматривался он практически весь. Здесь, под прикрытием плащ-палаток, установили «Иронию», сопряженную с ней радиостанцию с блоком шифрования данных, командирский планшет системы КРУС и начали вести наблюдение, лёжа на карематах.
— Мы когда Арак изучали, — начал говорить Барченко, — выявили такую закономерность: где возле дома останавливалась водовозка, там и жили группы боевиков. В течение дня накапливали данные, потом координаты передавали на ЦБУ авиации, а уж те за ночь превращали эти дома в пыль. Вместе с боевиками. Так что здесь тоже учитывайте этот момент…
Вскоре снизу подкатил «Тигр» с четырьмя спецназовцами — для охраны наблюдательного поста, а Барченко укатил на «капсуле» по своим делам в полевой штаб группировки. У спецназовцев был свой ЛПР, которым они тоже стали вести наблюдение.
— Это кто такой отважный? — чуть не сразу спросил спецназовский капитан Толя Ерофеев, лишь прильнув к прибору наблюдения.
— Где? — спросил Паша.
— Да вон, возле сгоревшей «бэхи» на синем пикапе, — указал Толя.
Паша перевел прибор чуть в сторону и разглядел пикап, на котором Цветков и снайперская пара Шабалина уехали на разведку.
— Это новый начальник штаба «Пальмиры», — ответил Паша. — Полковник Федяев сказал, что он безумен в своей беспощадной тревожности.
— Он у самых позиций боевиков, — сообщил Ерофеев. — Сейчас они его накроют, кто его вытаскивать будет? Зачем он вообще туда поехал? Отсюда же всё и так прекрасно видно!
— С ним двое моих пацанов, — сокрушаясь, посетовал Шабалин. — Если что случится с ними, я ему этого не прощу. Сейчас поговорю с Федяевым.
Паша дотянулся до радиостанции:
— Викинг, Барсу!
— На связи, — сразу ответил полковник.
— Тут новый эНШа прямо у бармалеев трётся, чуть не впритык… боюсь, доиграются, прилетит им.
— Я тебя понял, сейчас взбодрю, — отозвался Валера.
Однако, лишь только Паша отложил в сторону рацию и снова посмотрел в прибор наблюдения, как тут же под передним мостом начавшей движение машины полыхнуло пламя, взвилась облаком пыль, а сам пикап, совершив пару эффектных кульбитов, упал на крышу. Человека, стоящего в кузове, отбросило в сторону.
— Доигрались в войнушку, — вырвалось у Шабалина. — Предупреждали же его!
Он схватил рацию:
— Викинг, Барсу!
— На связи, — ответил Валера и сообщил: — Только что вызывал его, он молчит.
— Они подорвались, — сказал Паша. — Наблюдал взрыв, переворот машины. Мое решение: на посту оставляю своих снайперов и командира спецназа, с водителем и одним спецом выезжаю на оказание помощи.
— Одобряю, — ответил Федяев. — Координаты подрыва мне, прямо сейчас!
— Есть!
— Я сейчас тоже помощь организую.
Паша обернулся на Борзова:
— Слава! Координаты подрыва по КРУС на ЦБУ срочно. Только не перепутай кнопки, а то еще прилетит туда довесок, вместо помощи.
— Есть, — ответил Борзов.
— Дай бойца, — Паша глянул на Ерофеева.
Тот обернулся, мгновение смотрел на своих головорезов, и ткнул пальцем в самого рослого:
— Зиничев, с капитаном!
Вдвоём они бегом спустились к «Тигру». Паша сел возле водителя и быстро объяснил куда ехать. Тот выжал всё, что мог дать «Тигр». Минут через пять они уже подъезжали к месту подрыва.
Пикап лежал на крыше, возле него, едва шевелясь, копошился Сергей Кузьмичев, пытаясь вытащить из кабины Федосова. Цветков был без сознания. Паша быстро осмотрел Сергея — видимых повреждений у него не было, только носом и ушами текла кровь — так бывает при контузии и падении с высоты. Снайпер ничего не слышал, и с ним пришлось изъясняться языком жестов, на которые он ответил, что чувствует себя удовлетворительно, но озабочен состоянием тех, кто был в кабине пикапа.
Федосов пришел в себя и начал выть. Его аккуратно извлекли из машины и уложили на плащ-палатке. У снайпера было разбито в кровь лицо, выбиты зубы, но самое печальное — у него были открытые переломы голеней, сопровождающиеся обильной кровопотерей. Еще неизвестно, может он рулём и ребра себе переломал. Паша провёл рукой по тактическому поясу Федосова, где должна была быть аптечка, а в ней — жгут-турникет. Правило оказание первой помощи на поле боя гласит: помощь раненому оказывается его средствами! Свои средства — только для тебя самого! Приучая своих бойцов к этому правилу, Паша внимательно контролировал и то, чтобы все сто процентов бойцов носили медицинские средства в одном и том же месте — чтобы не приходилось, в случае чего, искать у каждого — где он носит свой перевязочный пакет или жгут. Здесь всё было нормально, и жгут Федосова лёг на его правую ногу чуть выше колена. Закрутив скрутку, Паша убедился, что кровь перестала течь. Забрав у Кузьмичева второй жгут, Шабалин перекрыл кровопотерю и на второй ноге. У Цветкова открытых повреждений вроде бы не было, но Пашу взбесило то, что старший офицер, направившись на передний край, не озаботился оснаститься самым элементарным снаряжением — при нём был только пистолет и радиостанция, но никаких медицинских средств не было. Паша выругался.
— Я говорил ему, в объезд опасно, — вдруг тихо сказал Вася Федосов. — Так обычно духи делают минные ловушки. Но он обматерил меня, и приказал ехать по объездной накатанной колее. Я заметил край плиты, но остановиться уже не успел… за мгновение до подрыва успел только сосредоточиться, уперся в руль, а потом как даст… и всё потухло вокруг.
Паша осмотрел воронку и остатки того, что было разбросано вокруг. Стало понятно, что духи бросили на дороге сгоревший остов БМП, а вокруг него накатали объезд. А потом в этот объезд внедрили ловушку: в колее выкопали яму, поставили фугас, а сверху из куска бетонной плиты соорудили устройство контактного замыкателя. Колесо машины продавило плиту, замкнув контакт, который и привёл в действие фугас. Эта схема была стара как мир, десятилетиями доказывая одну простую истину — лампасы, звания и ордена в отсутствие головы, не способны защитить своего хозяина от такого примитивного инженерно-заградительного великолепия.
— Приведите его в чувство, — попросил Паша спецназовца, имея в виду полковника.
Здоровенный спецназовский детина без размышлений влепил Цветкову оплеуху, и тот открыл глаза:
— Что случилось?
— Подрыв, — объяснил Паша. — Сейчас мы вас эвакуируем.
Через несколько минут подскочила бронегруппа на двух БТР, откуда выскочило несколько подполковников и полковников, точно так же, как и Цветков, ничем не оснащенные, и вооруженные только табельными пистолетами.
— О боже, — изрёк Паша.
По рации на Шабалина вышел Федяев:
— Там эту толпу долго не держи. Пусть пофотаются, и сразу назад. Скажи им, что духи приближаются, и надо уходить.
— Принял, — ответил Паша. — Хороша помощь…
— Чем богаты, тому и рады, — съязвил Валера.
— Товарищи офицеры, — Паша обратился к прибывшим «спасателям». — Только что мне сообщили, что с беспилотника наблюдают приближение к нам группы боевиков. Сейчас артиллерия будет бить по этому месту, предлагаю как можно скорее вернуться обратно на командный пункт!
Его услышали, быстро загрузились в БТР и уехали. Никто даже не подумал помочь загрузить Федосова в «Тигр».
Направив раненого в полевой госпиталь, Паша со спецназовцем спешились у горы и по склону стали подниматься на свой НП. Наверху Борзов ошарашил новостью:
— Мы танк обнаружили. В пятистах метрах от места подрыва. И в нём есть люди. Они могли вас расстрелять на раз-два!
— Покажи…
Паша лёг за «Иронию» и вскоре разглядел Т-62М, накрытый маскировочной сеткой, который очень удачно располагался в небольшом распадке, откуда игиловские танкисты, могли бы качественно фланкировать войска, идущие на Эс-Сухнэ.