Где-то северо-западнее началась массированная перестрелка, в которой гулко ухали скорострельные пушки БМП-2 и еще что-то такое же скорострельное, но куда более громкое, но что именно это было, понять никто из офицеров не мог.
— Скоро прибудет, — сказал Чинар, переговорив по связи с ЦБУ. — Уже в пути.
Колонна с генералом появилась минут через двадцать: два «Тигра» и два БТР-82 выехали из-за поворота, и понеслись к «своему» зданию. Барченко и Шабалин вышли встречать генерала.
Агапов выбрался из «Тигра» и поздоровался с офицерами. Конечно, он был без бронежилета и защитного шлема, тогда как охрана — шесть спецназовцев из Ростова — имели даже наплечники и противоосколочные очки.
— Товарищ генерал, здание под размещение полевого командного пункта подготовлено, — доложил Чинар.
Паша увидел, как из второго «Тигра» выбрались два генштабовских полковника — Громов и Угрюмов, которые, завидев Шабалина, повеселели:
— А, старый знакомый, — Громов поздоровался. — Как тут обстановка?
— Обстановка, конечно, печальная, но держаться мы будем до последнего, — ответил Паша. — А вы, товарищ полковник, почему без брони? Это же передний край…
— А вот как нам броню надевать, когда генерал её игнорирует? — спросил Громов. — Я бы с радостью, да военный этикет не позволяет…
Агапов ушел в здание, потащив за собой Барченко и генштабовских полковников, туда же два связиста понесли радиостанции, планшеты и ЛПР с треногой. Двое спецназовцев из личной охраны вытащили из БТР раскладной столик и несколько стульчиков, понесли следом.
Паша помог расставить вновь прибывшую боевую технику, чтобы включить бортовое оружие в уже обозначившуюся систему огня, после чего поднялся на свою позицию.
В бинокль можно было и на другой берег великой реки смотреть, но были дела и поважнее: нужно было осмотреться, заранее определить дальности до ориентиров, сделать предварительные расчеты для стрельбы.
Чинар был с Агаповым, и наверняка генерал уже задействовал его в управленческой работе, поэтому Паша взял на себя командование отрядом. Минут через тридцать, когда перестрелка на северо-западе стала затухать, Паша уже передал по связи дополнительные решения по обороне, поразмыслив, какие враг может предпринять действия против командного пункта. Только он подумал пройти по дому в поисках какого-нибудь стула, как на него по связи вышел Слава Борзов:
— Товарищ командир, у нас гости.
— Что?
Борзов доложил, что наблюдает два «Хамви», идущих по острову с северо-запада к мосту через поперечную протоку, соединяющую Евфрат с параллельной протокой и связывающий, таким образом, два речных острова.
Шабалину машины были видны — они поднимали за собой дорожную пыль, но не доходя до моста, скрылись от наблюдения за двумя высотными зданиями, стоящими на полпути до мостов.
— Буш, — Шабалин тут же вышел на Артёма. — Внимание на мост между островами! Сейчас увидишь два «Хамви».
— Вижу, — сразу доложил Бушуев.
Перед мостом машины остановились, было видно, как вышли люди, некоторое время они смотрели на мост, потом вернулись к машинам.
— Наш общий знакомый, — доложил Бушуев.
— В смысле? — спросил Шабалин.
— А помните американцев, которых мы в плен брали? Один из них. Который на меня тогда смотрел и радовался, что я его не грохнул. Разрешите, я прошлое недоразумение исправлю?
— Бушуев, по делу говори!
— Наблюдаю пять человек. Один из них, самый высокий, явно тот, которого мы брали на опорнике в пустыне, когда я с пикапа духа снял… помните?
— Я помню, Артём.
— Товарищ командир, что мне с ними делать?
— Сколько у тебя до них?
— Тысяча сто.
— Обожди минуту.
Паша вышел на Чинара:
— У нас гости. Два «Хамви» на мосту между островами. Что делать?
— Видим. Держи их в прицеле, пока не бей. Сейчас разберемся, — ответил Барченко.
Расположение шестиэтажки из-за двух высотных зданий, стоящих в полукилометре, скрывало подъехавшие броневики, и Паша попросил Борзова вывести картинку с ЛПР через КРУС на его планшет. Это было исполнено, и в приближении он действительно увидел Кеннета, который явно в этот момент отдавал руководящие указания.
— Слава, ты помнишь этого высокого? — спросил Паша.
— Неужели это тот американец?
— Он самый. Сможешь его аккуратно?
— А почему не смочь? Тут до него шестьсот тридцать метров. Могу в глаз попасть. В какой надо? В левый или правый?
— Ой, не бреши. В глаз он попадёт! Обожди пока. Готовь данные.
— Есть.
Шабалин вышел на Барченко:
— Чинар, среди боевиков находится американец Кеннет, которого мы брали в плен, — доложил Паша.
— Вот его тут не хватало, — удивился Барченко. — Чего он опять полез в оговорённую зону?
Некоторое время Игорь молчал, потом снова вышел на связь:
— Да, я рассмотрел его в трубу. Стопудово он. Генерал тоже посмотрел, сказал отогнать их, не убивая. Чтоб не мешали работать. Скандал, говорит, международный нам не нужен.
— И как его отогнать?
— Рядом стрельни.
— Понял, — отозвался Паша.
Шабалин вышел на Борзова:
— Слава, сможешь нашего кореша достать в грудь казачьим патроном? — спросил Паша.
— С радостью, — отозвался Борзов.
— Вы баллистику пересчитали?
— Да.
— Сделай пристрелочный в противоположную сторону, — предложил Шабалин.
Через пару минут со стороны расположения позиции Борзова раздался выстрел, потом еще один, после чего Слава доложил о готовности:
— Немного поправил, но в целом хорошо летят. Если промажу, и случайно снесу ему голову — не ругайте!
— Не убивать. Только в грудь, в бронежилет. По готовности — огонь, — приказал Паша.
— Сделаем, — отозвался Борзов.
Через минуту раздался выстрел. Особенностью гражданских патронов, которые подарил Паше «казачий генерал», было отсутствие в пуле стального сердечника, который был в боевых патронах и обеспечивал пробитие бронежилетов. В этом смысле гражданские патроны были для американца безопасны — при условии, что пуля попадёт именно в бронепанель, а не в голову. На экране было видно, как Кеннет упал, потом подскочил и бросился к ближайшей машине. Через минуту уже ничего не напоминало о появлении «Хамви» — они упылили в обратную сторону.
С шестиэтажки Паше было видно расположение командного пункта, откуда шло управление наступающими войсками. Впрочем, как шло управление, было даже слышно: порой генерал так орал в рацию, что, казалось, его слышал не только Паша, но и весь квартал.
Чинар был в теме, и имел представление, что происходит вокруг — кто продвигается вперед, кто топчется на месте, а кто и вовсе откатился назад. Сирийцы, по сложившейся традиции, стали саботировать наступательный порыв, оголяя фланги ушедшим вперед отрядам Хезболлы и Фатимидов, которые не сбавляли планового темпа продвижения по выделенному им направлению наступления. Крепким ударом, ценой потери одного БТР-82 и гибели пяти человек, Колмыков прорвался через линию обороны и вошел в глубину квартала, взятие которого обеспечивало предпосылки к успешному выходу к Евфрату. В арьергарде у него шла сотня бойцов КСИР, которая должна была подпирать наступающих, расставляя блок-посты на перекрестках и в высотных зданиях. Однако, дальнейшее продвижение из-за отсутствия тяжелой техники штурмового корпуса было затруднено, так как сирийцы сильно сбились с графика, и плелись где-то далеко позади, не имея никакой возможности вовремя нарастить ударную мощь российских наёмников, Хезболлы и Фатимидов.
Тем не менее, в результате решительного удара, игиловцы стали поспешно откатываться назад, и в основной своей массе шли по двум параллельным дорогам на юго-восток, как раз в сторону моста между островами, где так же было два моста с этих островов к городу. Перехватить отступление боевиков должен был штурмовой корпус, который даже еще не вошел в город, и едва показался на западе, километрах в двух от окраин города — поднимая тучу пыли.
Агапов был недоволен таким развитием событий, наорал на Федяева, который, получив в свой адрес ясный упрёк, схватил сирийского командира передовой бригады и на своём «Тигре» повез его вперед, таким образом, решив склонить садыка к деятельному командованию бригадой. На окраине города Федяев показал полковнику обстановку, убеждая последнего в безопасности продвижения передовой бригады на этом участке, после чего вернул его в своё подразделение.
К этому времени Барченко перешел на шестиэтажку, по пути переставив один из БТР-82 генеральского эскорта таким образом, чтобы из его автоматической пушки можно было обстреливать мост через протоку и мост между островами.
— Что-то там Валера разошёлся, — сказал Чинар. — Таскает с собой местного комбрига, который, похоже, не очень хочет воевать…
— А кто из них хочет? — спросил Паша. — Такое ощущение, что войну они воспринимают не так, как мы…
— Она для них и не Великая, и не Отечественная, — отозвался Игорь. — Это еще в семидесятых годах стало ясно — что воины из них никакие.
Тут Барченко указал куда-то в тыл, и Паша, обернувшись, разглядел, как по пустынной местности, которую они проезжали перед входом в окраины, несётся в сторону города «Тигр». До него было около трёх километров.
— Валера летит войсками руководить, — удовлетворенно усмехнулся Чинар. — Без него вся эта банда бездельников с места бы не сдвинулась, а у него вон, погляди, получается… да еще как!
— Получается, — кивнул Паша, разглядывая еще дальше столбы пыли, образующиеся под гусеницами танков и БМП, идущих к городу.
Это был штурмовой корпус, который по плану уже должен был наступать на пятки Колмыкову и крушить что есть сил игиловскую оборону.
Вдруг справа, не далее как в полукилометре, раздался знакомый хлопок. Паша обернулся.
Над крышами домов, змейкой, летела противотанковая ракета, запущенная с одного из зданий.
Паша замер.
Этого не должно было быть.
Не должно, и всё!
— Ракета! — выкрикнул Чинар, и схватив рацию, надрывно заорал: — Валера! Ракета! Ракета-а-а!