– И сами-то вы прохиндей, и слуги у вас под стать… Но где вы взяли образец почерка?
– Силюшка постаралась. Покуда с вами под одной кровлей жила, порылась на досуге в вещичках да и нашла кое-что… – Василий Антонович подмигнул Аните и выволок из-за пазухи пачку писем, перевязанных розовой ленточкой. – Узнаете?
– Конни, Конни! – проговорила Анита удрученно. – Вот уж не думала, что твоя сентиментальность меня погубит…
– В эту липу никто не поверит! – загорячился Максимов. – Моя репутация…
– От вашей репутации, Алексей Петрович, рожки да ножки остались. Я уже отослал донесение по дипломатической линии, оно спешным порядком переправлено в тайную полицию, им занимается лично генерал-майор Липранди, чиновник особых поручений. Так что песенка ваша спета. Мне ведомо, что имения ваши в Псковской губернии будут в ближайшие дни конфискованы, а все ваши банковские счета подвергнуты аресту. Зная усердие его превосходительства, могу с уверенностью сказать, что он отрядит в Испанию специальных агентов для вашей доставки на родину и предания суду. Отныне, господа, вы нищие изгои! Вам нигде не будет покоя…
Побагровевший Максимов схватился за револьвер.
– Я вас застрелю, сударь!
– Не советую, – не моргнув глазом ответил Василий Антонович. – Вы только усугубите свою вину… и без того тяжкую. Степан! – окликнул он кучера. – Придержи лошадок. Господа нас покидают…
Эпилог
Поверить в то, что все угрозы и предостережения, прозвучавшие из уст статского советника, – правда, было невозможно.
– Как так? – бормотал обескураженный Максимов. – У нас отобрали поместья, лишили денег, чести… оклеветали… Я этого так не оставлю!
Он за один присест настрочил прошение, где подробно изложил обстоятельства, при которых вместе с супругой был оговорен В. А. Тищевым, и настоятельно потребовал снять ложные обвинения. Собирался отправить это послание сразу в три ближайшие российские миссии – в Лиссабон, Париж и Рим. Но Анита, прочитав вышедшие из-под его пера эмоциональные строки, велела все сжечь.
– Имя королевы Изабеллы не должно быть упомянуто ни единым словом! Если любое из твоих писем перехватят, разразится грандиозный скандал и мы окажемся в его центре.
– Почему?
– Сильвия – это испанская Железная Маска. Подозреваю, что Изабелла знает об этом, потому и даровала ей жизнь. Все-таки единокровная сестра… Но если все выплывет наружу, у оппозиции появится еще один козырь, и какой! Страну разорвут на части, но раньше прикончат нас. Тищев прав: мы слишком много знаем, и в интересах Изабеллы, чтобы мы замолчали навсегда. Так что в Испании нам оставаться никак невозможно.
– В Испании оставаться невозможно, в Россию путь тоже заказан… Куда же нам деваться?
Анита переговорила с Кончитой, обрисовала ей ситуацию без прикрас и высказала соображение, что сестре тоже надобно покинуть насиженное место. Как знать, вдруг и она по причине своих родственных связей попадет под каток репрессий с какой-либо стороны?
Кончита, пунцовая и смущенная, ответствовала, что дон Ольмос сделал ей предложение и она уезжает с ним в Париж. «Дом на куличках» будет продан, теперь уже на полном серьезе.
Известие о скоропалительном замужестве сестры слегка огорошило Аниту, но она рассудила, что для Конни так будет лучше: сменит обстановку, избавится от постылого одиночества и тягостных дум о Хорхе, ну и окажется под защитой человека, пусть немного эгоистичного, но все же ответственного и заслуживающего доверия.
Конни, в свою очередь, предложила ехать вместе во Францию. Анита показала ей пустой кошелек.
– На что мы там будем жить? Деньги, которые мы взяли с собой в путешествие, кончились, наши счета в банках заблокированы. Нам и доехать до Парижа будет не на что, не говоря уже о том, чтобы снять там жилье…
Кончита стала с жаром уверять, что не бросит ее в беде. Сбережения Хорхе еще не иссякли, плюс что-то удастся выручить с продажи дома. Половину общей суммы Кончита намеревалась отдать Аните. На первое время этого должно было хватить.
Благородный порыв сестры Анита отвергла. Сказала, что в Париже агентам генерал-майора Липранди не составит труда похитить и увезти изменников, объявленных вне закона. Да и королева Изабелла, если захочет, легко подошлет наемных убийц.
– Куда же вы поедете? – растерялась Кончита.
– Если б я знала! Самое лучшее – как можно дальше от Европы. Но с нашими финансами мы даже до Африки не доберемся. На пароход нас не возьмут, да это и опасно, там тоже могут быть чистильщики. Разве что нанять рыбацкую лодку? Но куда она нас довезет?
Они сидели в гостиной, погруженные в безрадостные размышления. Максимов помогал все еще не оправившейся после травмы Веронике паковать багаж. Дон Ольмос отсутствовал – он с утра отбыл в Мадрид с отчетом о проделанной работе. Его миссия успешно завершилась, и в Париж он возвращался триумфатором. Воодушевленный своей победой, он обещал Аните похлопотать при дворе за нее и за Алекса, но она понимала, что к его мнению никто не прислушается. Что значит слово иностранца, который вскорости отбудет к себе домой и, возможно, больше никогда здесь не появится?
Дзенькнул дверной звонок, Анита вскочила из-за стола, опрокинув чашку. Вероника побелела как полотно, а Максимов вооружился «Дрейзе» и «Мортимером».
– Если пришли нас арестовывать, я превращу их в сито! – посулил он вполголоса.
– Убери оружие, Алекс, – попросила Анита. – Если это за нами, то они все равно нас арестуют. Я не хочу, чтобы пострадала Конни.
С видом Жанны д´Арк, идущей на эшафот, она прошла в прихожую и отворила дверь. Перед ней стоял моложавый усач с офицерской выправкой, но в гражданском костюме – свободном клетчатом пиджаке и брюках в обтяжку. В правой руке он держал кожаный саквояж.
– Разрешите войти? – Это было произнесено без вопросительной интонации, и Аните ничего не оставалось, как впустить его.
Войдя, посетитель распорядился:
– Заприте дверь. Никто не должен знать, что я приходил к вам.
– Как вас зовут? – Анита торопливо защелкнула замок.
Гость не походил ни на агента тайной полиции, ни на ассасина, поэтому у нее немного отлегло от сердца. Во всяком случае, не убьет и не отправит в острог.
– Мое имя – Франсиско Серрано-и-Домингес. Не вижу смысла скрывать его, меня в этой стране хорошо знают.
– Генерал Серрано? – Анита подняла брови. – Да, я слышала о вас…
– К вашим услугам, сударыня. – Он четко, по-военному, поклонился ей и вышедшему из гостиной Максимову. – У нас мало времени, поэтому буду говорить коротко. Вы должны сей же час уехать отсюда.
– Мы занимаемся подготовкой к отъезду, – ответил Максимов. – Планировали выехать завтра утром… но пока не знаем, куда именно.
– Ждать до завтра нельзя, вам грозит опасность. – Генерал замялся. – Исабель… то есть я хотел сказать, ее величество произнесла сегодня вскользь несколько слов… в общем, вы понимаете. Кроме того, пришла нота из Петербурга, вас просят задержать и передать официальным лицам, которые прибудут со дня на день.
– Это для нас не новость, генерал, – сказала Анита, понурившись. – Облава ведется со всех сторон, и я не вижу возможности уйти от нее.
– Я помогу вам, – Франсиско Серрано протянул Максимову саквояж. – Возьмите. Это на дорогу.
Максимов раскрыл саквояж – тот оказался набит золотыми реалами.
– Но как мы уедем?..
– Через полчаса за холмом вас будет ждать моя одноколка. Лишние вещи бросайте, берите с собой только самое нужное. Кучера зовут Луис, он домчит вас до Малаги. У него есть документ, подписанный мной, поэтому ни один пост вас не остановит. В порту вас будет ждать моя личная яхта с пятью матросами и шкипером. Все они – проверенные люди, свое дело знают и лишнего не сболтнут. Вы сядете на яхту, и вас доставят на Мадейру. Там вы можете перевести дух, но задерживаться дольше двух недель не советую. Лучше уехать за океан… Но тут уже я вам посодействовать не смогу.
– Вы и так делаете для нас очень много! – воскликнула Анита в волнении. – Зачем? Вы нам ничем не обязаны…
Генерал опять испытал некоторое замешательство, что не вязалось с его командным голосом и решительным настроем.
– Если бы не вы, с Исабель… с ее величеством могло бы случиться непоправимое. Вы спасли ей жизнь, и я считаю себя обязанным отплатить вам тем же.
– Одобрит ли ее величество ваш благородный поступок?
– Она о нем не узнает. Вы ей не скажете, я тоже, а мои люди немее всех немых.
– Благодарю вас, сударь! – Максимов порывисто пожал генералу руку. – Если у меня будет возможность вернуть вам долг…
– О долгах забудьте. Мы в расчете. – Речь сеньора Франсиско вновь стала четкой и отрывистой как взмахи клинка. – Не теряйте времени. И – удачи!
Он развернулся через левое плечо, отпер замок и вышел из дома.
– Ты ему веришь? – Максимов приподнял тяжеленный саквояж. – Уж очень все… сказочно.
– Придется верить. Для нас это единственный шанс! – Анита сама перешла на рубленый слог. – Собираемся, Алекс!
Дальше все завертелось, как цветные бумажки в лотерейном барабане на ярмарке. Вероника кое-как покидала недособранное в чемоданы, Анита и Максимов обнялись и расцеловались с прослезившейся Кончитой и почти бегом покинули «дом на куличках».
Кончита провожала их до самой одноколки, которая, как и обещал генерал, стояла за холмом. Сестры еще раз обнялись. Анита честно предупредила Конни, чтобы та не ждала писем в скором времени. Сейчас важно затеряться, сбить с толку преследователей. А после… Что будет после, не знает никто.
– Ну хоть когда-нибудь… когда сможешь… пришли весточку. Я хочу знать, что с тобой все в порядке, – и Кончита, прижимая к мокрым глазам платочек, сунула Аните листок с парижским адресом дона Ольмоса.
Так и расстались.
Одноколка, управляемая молчаливым Луисом, доставила трех русских в Малагу. Была уже вторая половина апреля, солнце на южном побережье Пиренейского полуострова светило и грело совсем по-летнему.