‒ Близкая подруга? ‒ заинтересовался я.
‒ В том то и дело, что нет, а надо бы подружиться ‒ нужный она человек, ‒ простодушно пояснила пламенная, как я думал, комсомолка.
А вообще странно, имея такого дядю, искать связи с каким-то нужным человеком. Ну, да мало ли? Может, девушка сама всего хочет в жизни добиться?
‒ Подъезжай к семи к ресторану «Арагви». Не опаздывай, я тебя ждать уже буду.
‒ Хороший ресторан? ‒ уточнил я.
‒ Почти самый лучший в городе! Мне «Золотой рог» нравится, но его в прошлом году на ремонт закрыли. Все, жду, целую!
Последнее слово меня обнадежило. Из местных ресторанов мне знаком был только этот самый «Золотой рог», что на ремонте, про «Арагви» я не слышал, но, судя по адресу, он для моряков ‒ находится рядом с причалами.
‒ Парни, я сам довеском иду, а то вас бы без разговоров взял! ‒ отказываю я скучающим друзьям.
Сегодня наша сборная начала разъезжаться. Кто поездом, кто самолётом. У нас с Карамчаковым вылет завтра вечером, Костя и Цзю предвкушают недельную поездку по ж/д, и вроде даже в купе повышенной комфортности. На самом деле ехать в плацкартном вагоне ‒ тот ещё треш, но во времена своей молодости я и сам с удовольствием разъезжал по стране даже в общем вагоне, битком набитом пассажирами.
Подхожу к красивому старинному зданию ресторана, едва не попав под трамвай, который проехал почти у самой входной двери, и вспоминаю это место. Тут будет магазин книжный. Помню, заходил сюда один раз в будущем! Ресторан, значит, не переживёт перестройки.
Мне казалось, что я пришёл рано, минут за пятнадцать до назначенного времени, но Полина уже ждала меня, причем сидела она у кого-то в машине. Увидев меня, девушка выскочила, оправила короткое платьице и радостно помахала рукой. А вот парень за рулём смотрел на меня без симпатии. Я что, его место занял?
‒ Брат мой, ‒ скорее всего соврала девушка.
В её руках маленькая коробочка и листок бумаги. Оказывается, Полина распечатала моё интервью. Вот это правильный подход к работе!
На входе швейцар, но нас пустили без лишних слов.
‒ Нижний зал здесь ‒ самое лучшее место, ‒ пояснила мимоходом спутница.
Мы направляемся к столику на десятерых, за которым уже сидит именинница ‒ крупная, но не толстая, коренастая деваха лет двадцати пяти. Пара колец на пальцах и перстень с камнем, на шее цепочка из золота ‒ абсолютная безвкусица, но мощная. Видно, что дамочка не бедствует. Стол только ещё начали накрывать, и на нем монументально возвышались бутылки импортного пойла, от вида которых организм мой ворчливо запротестовал: ‒ «Хорош уже пить, хозяин!»
‒ И правда сам Штыба! ‒ радуется мне, как родному, именинница.
Зовут её Верой. Рядом сидит кряжистый моряк лет тридцати ‒ Михаил, и три подружки, расфуфыренные по самое не хочу. Ждём ещё троих гостей, а Вера рассказывает, как болела за меня, наблюдая за Олимпийскими играми по телевизору, да и моряк не смотрит на меня волком, хотя я замечаю, как тот по-хозяйски наглаживает коленку Веры под столом. От похода в ресторан я обычно жду конфликта, но на удивление компания оказалась приятной. Подошли ещё два парня и Верина сестра, что было ясно и без представления той. Очень уж похожи девушки друг на друга своими угловатыми мордочками. Затем последовали тосты, подарки и всё такое. Я категорически отказался пить спиртное, потягивая по чуть-чуть из полной рюмки армянский коньяк.
Закусывал шашлыком и икрой. Очень быстро наелся, настроение поднялось, и я стал рассказывать про Сеульскую Олимпиаду. Например, про то, как били судью, у нас в газетах не писали совсем. Может, из-за того что мы, члены советской делегации, в драке тоже участие принимали? Постепенно знакомимся, и Вера всерьёз хвастается тем, что её парень Миша из какой-то «третьей смены». Я так понял, жулики местные. Этот самый Мишка же пока сидит за другим столиком, общается с какими-то солидными дядями.
‒ Вон видишь, с кем сидит Миша? Это Лёня-Кабан! ‒ с восторгом произносит Вера.
Моя Полина что-то стала нашептывать подруге на ухо.
‒ Бандит, что ли? ‒ тихо спросил я у соседа ‒ тощего парнишки с модной прической.
‒ Часовщик, вернее, он у себя в мастерской золото скупает. Но правда из «третьей смены», ‒ также тихо пояснил паренёк. ‒ Тут ещё Джем был, наш местный авторитет, но он ушел уже.
‒ Толя, давай потанцуем? ‒ предложила Полина, и я не стал отказываться.
‒ Ну что, наладила связи? ‒ шепотом спросил я партнершу, в танце прижимая к себе её гибкое тело.
‒ Да. Вера очень хотела познакомиться, как узнала, что я с тобой интервью делаю. Спасибо, что не отказал!
‒ С тебя три поцелуя, ‒ пошутил я.
‒ Так ты свинопас, что ли? ‒ смеется подружка.
‒ Нет, я принц, который переоделся свинопасом, ‒ припоминаю я сюжет сказки Андерсена.
‒ Я одна живу. Тебе надо в гостиницу возвращаться? ‒ невинно спросила Полина.
«Да, йес!» ‒ торжествую я про себя.
‒ Надо, но утром, ‒ недрогнувшим голосом отвечаю на такое неприкрытое предложение.
‒ Толян, подойди на пару минут! ‒ кричит с дальнего столика Мишка, где, похоже, гуляет братва.
‒ Иди, я подожду тебя за столиком, и пойдем уже отсюда, ‒ отстранилась от меня Поля.
Благо, и музыка замолчала. Никуда идти мне неохота, братву и прочих жуликов, я не уважаю, но не боюсь, разумеется. Впрочем, идти надо, иначе с них станется подойти к нашему столику самим. А портить праздник неведомо чем авторитетной Веры не хочу. Внезапно замечаю знакомую морду! Всё сразу прояснилось. «Третья смена» ‒ явно какая-то преступная группировка. Ведь за столиком сидит, широко мне улыбаясь, Вано! Такой же худой, неопределённого возраста мужик, которому и сорокет можно дать и все шестьдесят. И сидит он как уважаемый гость ‒ место самое лучшее, молоденькая красивая официантка подливает ему водки в рюмку.
‒ Какими судьбами? ‒ жму руку своему земляку.
‒ Да проездом. А я смотрю, ты ‒ не ты? Садись с нами, уважь компанию. Это сосед мой, мы с его подачи видеосалоны открыли,‒ поясняет Вано для других. ‒ В спорте шарит, и сам олимпийский чемпион. И в футболе ставочки умело делает.
Я сажусь на освобожденное специально для меня место и залпом выпиваю поставленную передо мной рюмку водки. Пришлось.
‒ И что там с уефой у нас? ‒ спрашивает Кабан, очевидно, имея в виду кубок УЕФА.
Как я уже говорил, я эти годы помню плохо, матчей почти не смотрел по причине прохождения срочной службы. Но больших успехов у наших команд не будет точно.
‒ А кто у нас остался? ‒ деловито уточняю я.
‒ Минская динама, ‒ пренебрежительно говорит Кабан.
‒ Не стал бы на них ставить, ‒ нейтрально советую я.
‒ Ты расскажи, Толь, чего ждать от кооперации новой? На чем деньги делать? ‒ доброжелательно спрашивает Вано.
Оно мне надо, бандитам советы давать? Хотя...
‒ Да сейчас в кооперативах можно поднять больше, чем на сумочках у людей на улице. Торговля всегда даёт! У вас заграница рядом, но вот город закрытый. Если Горбачев откроет город, то тачки из Японии можно будет гонять, брать будут в любом количестве.
А что? Про сумочку сам слышал, как браток, сидящий за три человека от меня, хвастался! Пусть уж лучше бизнесом займутся! А вообще, если бы не Вано, сидеть с ними не стал бы. Но мой сосед рассказывал интересные вещи, например, как к нему во двор забрался наш кролик, и как его искали полсотни военных по всей Николаевке. Причем о Няме даже Вано говорил с теплотой в голосе. Военных явно Лукарь-старший подогнал.
‒ Насчет машин... С первого января планируют разрешить морякам ввозить машины для личного пользования, ‒ услышав мои слова, встрял в разговор спортивного вида седоватый уже мужик.
‒ Ну и что?! Перепродавать нельзя же, ‒ отмахнулся Кабан.
‒ Зато паспорт моряка можно хоть кому сделать, или сразу по доверенности покупать на нужного человека. Нет, парень прав, машины ‒ это тема серьезная, ‒ спорит седой.
‒ Да мы что ещё хотели обсудить ‒ ваши, говорят, машины закупили в Корее. Сможешь найти тех, кто продает? ‒ подливает водки мне в рюмку Кабан.
Глава 23
Глава 23
— Не знаю, но могу спросить, — отвечаю им.
Да не дай бог, связаться с этими бандитами!
— Толян, я ведь из-за тебя тут на два дня задержался, — удивил меня Вано. — Узнал, что наша сборная сюда причалит, вот и поменял билеты. Думал, с утра к тебе в гостиницу заехать даже.
— А что за срочность? — удивился я.
— Да денег перехватить хотел. Есть тут возможность вложиться в одно дело... Смогёшь?
То, что осталось после займа друзьям на тачки и от валютной части поощрения за Олимпийскую медаль я поменял на таможне. Правда, нам разрешили не менять, а положить на счёт — валюта-то легальная. Но по курсу. Чертов дурдом! ввозить в СССР нельзя не только валюту, но и шмотки! Зонтов я могу ввезти аж пять штук! Это потому, что я по служебным якобы делам за рубежом был, а если бы ездил как турист, то только два зонтика! Костюмы из джинсы — три комплекта всего, магнитола или магнитофон стационарный — 1 штука, и ещё один переносной разрешено. Это хорошо, что пряжу мохеровую не ввожу, её всего четыре кг можно, а туристу — два. Для нас было особое постановление, и беспошлинно члены спортивной делегации ввезли всё, что хотели. Да и всякие видики-шмидики нам отдадут уже в Москве без заморочек с таможней, но вот валюту... валюту по-прежнему ввозить, да и иметь, нельзя! Статья и срок. Короче, в страну я въехал гол как сокол. Без рублей и баксов почти. Но мне уже отдали первый долг! Тренер наших тяжеловесов Гарин Олег Петрович рассчитался со мной сразу по прибытии — он местный, с Владика. Я ему занял три тысячи «бакинских», а он вернул шесть тысяч рублей. По сегодняшнему курсу примерно три к одному. И мне выгодно и ему. Дорого занял? Наоборот, на местном рынке (нелегальном, разумеется) за доллар и четыре, и пять рублей дают сейчас.
— Есть шесть тысяч только. Надолго тебе и зачем? — полюбопытствовал я и пожалел.
А вдруг кого с зоны выкупить надо, или оружие купить, да мало ли?