Я лишь покачал головой. Она что, по-человечески сойти не может? Вон, бабки с чемоданами бодро сигают из вагонов, им хоть бы хны, а здесь молодая девка…
Чего это я? Ещё и девушку не видел, а уже раздражен сверх меры? Надо было хотя бы фотографии попросить, посмотреть на суженую. Или покопаться в столе наследника, наверняка там лежат фотографические портреты невесты. Не соизволил. Наверное, потому, что как человек двадцать первого века не очень-то доверяю снимкам. Фильтры и фотошопы творят чудеса. Здесь еще ничего этого нет, но знаю, что имеются фотогеничные люди, выглядевшие на фотографиях гораздо красивее, чем в жизни. И напротив. Я сам не очень удачно получаюсь на фотографиях, хотя в жизни очень даже симпатичный. Или мне так кажется?
Жарко сегодня, а я стою в парадном мундире и в сапогах. По спине уже течет струйка пота. Пометочка на будущее: стоит какую-нибудь реформу в военном деле затеять. Ввести, скажем, рубашки с короткими рукавами, легкие брюки и пилотки вместо тяжелых фуражек. Да, а еще полуботинки вместо сапог. Сейчас это несвоевременно, других дел хватает, как только руки дойдут, сделаем и новую форму. Впрочем, нужно подумать. Не весть какая реформа и много трудностей не составит, всяко лучше, чем ничего. Но если обмундирование, то лучше солдатам каски ввести. Слышал, что в нашей истории император Николай был категорически против касок на солдате, и разрешил закупать их во Франции только в шестнадцатом году, когда стало ясно, что каска спасает от осколочных ранений.
Вот, с касками надо решить в первую очередь!
Только придумал что-то дельное, как и настроение улучшилось, и ждать, вроде бы, не так сложно. Вывод — все наши беды и дурное умонастроение от безделья.
Будь я обычным женихом, встречающим самую обычную девушку, рванулся бы к вагону, чтобы принять вначале чемоданы и сумки, а потом подать руку невесте, чтобы помочь барышне сойти, подхватить ее на руки, закружить, а потом стоять на платформе и целоваться, мешая остальным пассажирам. Они бы ворчали — кто добродушно, а кто и злобно, пихая нас в спину.
Тут же все не так просто. Вон, подождали, пока обычные пассажиры уйдут. Немцы народ экономный, специальный поезд заказывать не стали, обошлись обычным, в которых ездят и чиновники, и купцы и даже школяры, имеющие денежку, чтобы совершить путешествие в Европу. Теперь же, на всякий случай, большинство русского люда покидает Европу. Всё-таки, война началась. Поэтому, поезд набит до отказа и, кажется, конца и края выходящим пассажирам не будет. Ещё хорошо, что поезд подали не на третью платформу, на которую прибывает состав из Варшавы, а на специальную, где есть место, чтобы поставить и оркестр, и почетный караул и государя-императора куда-то пристроить, а иначе придавили бы. И встречающих на платформу бы не допустили, перекрыв все проходы, зато подогнали сюда побольше носильщиков с тележками, оплатив их труд из царской казны, чтобы не вызывать лишнее недовольство у пассажиров. Вон, дядьки в фартуках и фуражках катят чужой багаж. Носильщики-то очень довольны. Ну хоть кто-то сегодня рад, уже хорошо.
Кажется, у немцев оплачено только свои купе, а не весь вагон? Вот ведь, жмоты! Ладно-ладно, не жмоты, а экономные люди, не считавшие нужным переводить лишние деньги.
Ну вот, наконец-то открылась дверь вагона с царственной особой… Оркестр грянул невесть какую музыку, под которую из вагона начали выходить разные люди. Марш, звучавший очень бравурно. Не иначе играют гимн королевства Баварии, по сути — уже не существующего королевства. А что, «Боже царя храни» не надо играть? Нет, следом зазвучал и наш гимн, предлагавший мне царствовать на славу. А я считал, что свой гимн следует играть первым.
К счастью, приезд невесты не предполагал полного караула, состоявшего из представителей всех родов войск. Чай, не приезд главы чужого государства с официальным визитом. Для принцессы достаточно двух гвардейских рот, спешно выстраивавшихся на перроне. Вру. Две роты не уместились, хорошо если по взводу от «преображенцев» и «семеновцев» наберется.
А вокруг меня толпится непонятный народ. Нет, так-то он понятный, придворные. Камергеры со своими камергершами, камер-юнкера с юнкерицами. Медом намазано? Им что, невесту нужно прямо сейчас увидеть? Наглядитесь ещё, куда она денется. И фотографы снуют, от вспышек магния уже перед глазами «зайчики» прыгают. И не прогонишь никого, так как все присутствуют согласно своих обязанностей. И морды у всех такие благостные, улыбки масляные. Так бы вот взял, да и заехал по чьей-нибудь морде. Но, нельзя-с.
И мы опять выругали рачительных немцев. Был бы специальный поезд, можно бы все сделать нормально, а из-за пассажиров пришлось полагаться на экспромт. Наверное, стоило оставить пассажиров в купе, приставить к каждому вагону по жандарму, встретить барышню и ее свиту, а уже потом выпускать народ. Но кто-то до этого не додумался. Или ещё проще — оплатить баварцам стоимость проезда в специальном поезде. Надо бы выругать тех, кто организовывал встречу. Если не забуду, так и сделаю.
Ну вот, пошел народ из самого важного вагона. Толстые и тонкие дядьки, кто в мундире, кто в цивильном костюме. Пожилые особы и зрелые женщины, а теперь девушки помоложе. Которая здесь моя-то?
К счастью, на выручку пришла великая княгиня Ольга Николаевна. Не могла же будущая теща отпустить сына одного на такую важную встречу?
— Ваше величество, вам нужно подойти к своей невесте и поприветствовать ее, — слегка прикоснулась к моему локтю матушка. Я сделал страшные глаза, показывая, что не знаю, к которой идти и великая княгиня снова пришла на помощь. — Вон та девушка, в бледно-розовом платье.
Наш историк моды Васильев назвал бы этот цвет «цвет бедра испуганной нимфы», но я ни бедер у мифологических персонажей не видел, да и сами нимфы ни разу не попадались, так что пусть будет бледно-розовым.
— И не вздумайте целовать Эдите руку, а уж тем более — чмокать в щечку, — прошипела матушка.
Про щечку я и сам понимаю, здесь так не принято. И не собирался я целовать эту девицу. Ольга Николаевна сказала бы ещё, чтобы взасос девушку не целовал.
А вот почему нельзя ручку поцеловать? А, вспомнил. Ручки следует целовать лишь замужним женщинам, а девушкам ни в коем случае. Моветон-с.
Ольга Николаевна еще что-то проворчала. Может, про молодых людей, не умеющих выражать свои собственные эмоции? Неужели у меня такой недовольный вид? А я сегодня почти час провел перед зеркалом, репетируя благодушие и радость встречи. Плохо, значит, отрепетировал. А чему же радоваться-то? Привезли, а теперь будь добр, исполняй жениховские обязанности. Но, может, так карта ляжет, что невеста сама от меня откажется? Бывали такие прецеденты? В принципе, если до свадьбы дойдет, то я могу пренебречь супружескими обязанностями и девушка будет иметь полное право подать на развод. А если не подаст? Да и я в этом случае как стану выглядеть? Не то, чтобы полным дураком, но импотентом посчитать могут, а это тоже плохо. Думать надо…
Усиленно гнал от себя мысли о Маринке, а то стоял бы с кислой миной.
А девушка… В общем-то, ничего. Не красавица и не дурнушка. Стереотип немецкой красавицы — этакая Брунгильда ростом под два метра, грудь шестого размера, вся блондинистая. Реагирует на команды, ходит исключительно строевым шагом. Штампы и штампы. Англичанки же сплошь сухопарые, с вытянутыми лицами. Видел парочку англичанок, непохожи.
Но Эдита Мария, в нарушении всех канонов и штампов, оказалась совсем не похожа на немку. Передо мной стояла не очень высокая девушка, со вздернутым носиком, с каштановыми волосами, выбивающимися из-под шляпки. Там где требуются округлости, они есть, но все в меру.
Вроде и симпатичная на первый взгляд. И на второй тоже ничего. Конечно, это не та женщина, в которую я готов влюбиться, но второй такой женщины, как моя Марина, просто нет на свете.
— Здравствуйте, ваше королевское высочество, — поприветствовал я барышню. — Очень рад приветствовать вас на нашей земле.
По русской земле Эдита уже проехала изрядное расстояние, равное если не всей Европе, то половине, но положение обязывает. Учил текст, что сообщила мне матушка. Кажется, ничего не перепутал?
Вообще-то невесту мне следовало встречать ещё на границе, но из-за похорон и из-за траура по усопшему деду-императору, родственники жениха и невесты решили назначить встречу в столице.
— Guten tag, eure majestät. Ich freue mich sehr, Sie zu sehen.
По-немецки я ни бум-бум, кроме «Хенде хох» и «Гитлер капут», но но «гутен таг» поймет любой пэтэушник и даже дошкольник. Наверное, девушка меня приветствует. И, скорее всего, выражает мне признательность и уважение. Возможно, наследнику престола и преподавали немецкий язык. Да что там — точно преподавали, едва ли не как второй родной, Александр Борисович его должен знать, но император Всея Руси станет разговаривать в своем отечестве лишь по-русски. Вот, придумал «отмазку» если кто-то укорит меня в невежестве.
Я достаточно мило улыбнулся, сказав:
— Надеюсь, мы с вами станем друзьями.
— Фаше феличество, я отшень рад наш встреча.
Молодец барышня, по-русски разговаривать умеет. Не пропадем. Правда, малюсенькая деталь… когда девушка сказала, что рада встрече, меня немножко кольнуло. Но я не осуждаю. С чего бы ей радоваться? Радоваться русскому престолу и возможности именоваться царицей? Так в нынешних условиях радость сомнительная. Призраки коммунизма бродят по Европе уже почти век, а Россия — страна непредсказуемая. А может, девушка знает ещё что-то, что связано с войной между ее империей и Францией? Может, имеется какая-то угроза для моей державы со стороны германцев и девушку прислали как отвлекающий маневр? Она о том знает, и боится. Нет, ерунда. О свадьбе было известно ещё четыре года назад.
А может, все проще? Выхватили Гретхен из любимой Баварии, отправили на встречу с русским Иваном. Скоро помолвка, потом свадьба. Хорошо, что не потащат сразу в постель. А может, у неё там, в Баварии, свой Ганс имелся?