ков) и тагмы (200–300 человек){131}.
Кавалерия, как правило, сражалась в первой линии, а пехота — во второй. Конница действовала компактными группами, глубиной в пять — десять шеренг. Иногда применялся и рассыпной строй. Основным отличием восточноримских конников от западноримских было отличное владение луком{132}.
Византийцы активно применяли метательные машины, большого искусства достигли они в фортификации.
Наряду с регулярными армейскими подразделениями каждый ромейский полководец имел собственную дружину{133}.
Йездегерд I «Отступник»
Вернемся, однако, к концу IV века. Йездегерд I оказался сильным правителем. Обладая железной волей и дипломатическим даром, он был и просто физически сильным мужчиной.
Вразрез со всей предыдущей моноконфессиональной традицией и сопутствующими религиозными притеснениями и гонениями неиранских вероисповеданий Йездегерд I проводил политику веротерпимости, за что получил от магов и знати прозвание bazehkar — «отступник». В 409 году шахиншах официально гарантировал своим подданным-христианам право открыто отправлять культ и восстанавливать храмы. 1 февраля следующего, 410 года глава персидских христиан, епископ Ктесифона Исаак Селевкийский, собрал в столице собор. Участники его подтвердили приверженность канонам Никейского собора, устранив тем самым раскол со своими западными братьями; была организована христианская церковь Сасанидской империи. Главой церкви был избран Исаак Селевкийский. Участники собора огласили следующее заявление: «Мы все единодушно умоляем нашего милостивого Бога, чтобы он продлил дни победоносного и знаменитого царя Йездегерда, Царя Царей, и чтобы его годы были продолжены на поколения поколений и на годы годов»{134}. Мало того что Йездегерд дал «зеленый свет» христианам, он и сам помышлял обратиться в их веру.
Как считают историки, подобный «реверанс» в сторону христианства был продиктован желанием шахиншаха расширить социальную опору своей власти, усилить свои позиции в противостоянии со знатью и магами. А. А. Васильев в свое время подметил, что он, «подобно Константину Великому, оценил, сколь велико значение христианского элемента в его империи для его собственных политических планов»{135}.
Правление Йездегерда проходило в целом под сенью мира. Он заключил длительный мирный договор с Византией, поддерживал с ней активную торговлю и даже подвизался в покровители юного императора Феодосия II (408–450). Однако самого шахиншаха судьба не уберегла, и он, вероятно, пал от руки убийц, связанных с зороастрийским жречеством и нобилитетом.
Бахрам Гур
Иездегерду должен был наследовать его старший сын, правитель Армении Шапур, но он был моментально уничтожен персидской знатью. Своевольная аристократия посадила на трон некоего Хосрова, который в число прямых родственников Йездегерда не входил. Впрочем, вскоре он был свергнут с престола другим сыном «Отступника» — Бахрамом.
Бахрам V — один из наиболее известных сасанидских шахов, вошедший в персидские предания под именем Бахрам Гур. Но, несмотря на широкую известность, хотя бы по поэме «Шахнаме», в биографии этого сасанидского шаха много неясностей.
Вопросы начинаются уже с его детства. Согласно некоторым нарративным источникам, Бахрам V по материнской линии был еврейских кровей. Но не все исследователи доверяют этой версии, полагая ее позднейшей иудейской пропагандой. Вопрос тем не менее остается открытым{136}.
Следующий вопрос связан с фактом воспитания молодого Бахрама арабским царем Аль-Мундиром. Мальчик пребывал при лахмидском дворе в Аль-Хире вплоть до повзросления. Видимо, Бахрам изначально не считался возможным кандидатом на шахский престол. Но почему Йездегерд отдалил его от себя? И почему Бахрам вынужден был пребывать именно при лахмидском дворе? Исследователи пока не определились с ответом{137}.
В определенный момент Бахрам вернулся к отцу в Ктеси-фон, но тот подверг его домашнему аресту. Впрочем, позже он разрешил сыну уехать обратно в Аль-Хиру. Есть и такая версия, что это не было опалой. Предполагается, что Йездегерд предвидел опасность, грозящую его отпрыскам со стороны персидских вельмож, и ссылкой в далекую арабскую Хиру хотел уберечь хотя бы одного из сыновей.
Смерть Йездегерда принесла в государство Сасанидов сумятицу. Знать, раздраженная правлением шаха-отступника, не хотела видеть на престоле его родственников. Повторимся, что Шапур был убит, а новым шахиншахом выдвинули Хосрова, представлявшего боковую ветвь Сасанидов.
В этих обстоятельствах Бахрама поддержал его приемный отец Аль-Мундир. Во главе арабо-персидского воинства младший сын Йездегерда вступил в Ктесифон. Однако всеобщей поддержки не встретил — часть знати не желала признать его в качестве правителя. Бахрам (или стоявший за его спиной Аль-Мундир) счел разумным пойти на уступки. Он простил должникам недоимки казне, богато одарил Хосрова и стоявших за него людей. Наконец, он сумел заручиться поддержкой зороастрийского жречества, о чем говорит то, что позже Бахрам притеснял христиан, активно жертвовал в знаменитый храм Азар-Гушнасп, а образ шаха в зороастрийской литературе предстает в положительном свете{138}.
Бахрам, в отличие от своего отца, не питал любви к христианской общине и относился к ее представителям как к наглым «понаехавшим». Надо признать, его настроения шли в унисон с недовольством и возмущением множества сасанидских подданных. Усилившиеся персидские христиане, говоря попросту, доняли не только зороастрийских магов, но и простых обывателей. В такой напряженной социальной атмосфере достаточно было лишь искры. Пламя войны разгорелось, когда некий христианский священник города Хор-мизд-Ардашир разрушил святилище огня, располагавшееся рядом с христианским храмом, а местная христианская община отказалась оплатить его восстановление. Бахрам в ответ повел себя круто: виновных казнил, а приверженцев христианской религии значительно урезал в правах. Многие персидские христиане бежали в Византию, под крыло христолюбивой сестры императора Пульхерии. Возвращать бежавших персидских подданных римляне не собирались. Ко взаимным обидам примешались и притеснения персами римских купцов, и нежелание возвращать арендованных золотокопателей. Все это и стало поводом к новой войне.
В 421 году византийцы во главе со стратегом готского происхождения Флавием Ардавуром осадили Нисибис. Против них выступили арабы-лахмиды (сам Бахрам V осаждал Феодосиополь). У ромеев дела шли лучше, чем у персов. Арабское войско было отброшено. Но и византийцы вынуждены были отступить ввиду нашествия на Фракию гуннов. Уже в 422 году был заключен мир. Он не внес каких-либо территориальных изменений. Акцент был сделан на конфессиональном вопросе: в обеих державах объявлялась свобода вероисповедания, прекращалось преследований христиан в Сасанидской империи, зороастрийцев — в Византии. Сами персидские христиане в 424 году объявили о независимости своей Восточной церкви от византийской церковной иерархии, чем во многом избежали подозрений в двурушничестве и симпатиях к врагам Сасанидов.
В 427 году, урегулировав внутреннее положение, Бахрам устремляется с войском на восток, где громит вторгшихся эфталитов. Как мы помним, первое столкновение с эфталитами произошло еще при Шапуре II, в 369–370 годах. Познакомимся теперь с ними поближе.
Эфталиты
Зфталиты, известные также по источникам как «белые гунны», к настоящим гуннам практически никакого отношения не имели. То был народ иранского корня, часть хионитского этноплеменного объединения. Сами себя они называли «хион». Одним из их великих вождей был некий Эфтал, или Хэфтал, — от него и пошло всем известное «эфталиты». Вопрос о том, откуда родом собственно эфталиты, уже не первый десяток лет волнует исследователей из разных стран. Есть, например, версия, что в свое время этот этнос отступил на запад, за Сырдарью и Амударью, теснимый жужанями. Отступая, «белые гунны» заняли Балх, Герат, Кабул, Газну. По другой версии, предки эфталитов пришли в горы Памира опять же с востока, но задолго до описываемых событий — еще в начале I тысячелетия до н. э.{139} Стоит сказать, что современные исследования связывают эфталитов с автохтонным ираноязычным населением Центральной Азии, прежде всего Бактрии-Тохаристана{140}.
Откуда бы они ни взялись, но к середине V века «белые гунны», объединив под своим стягом окружавшие народы и племена, основательно утвердились в среднеазиатском регионе: в их владении были Гарджистан, Балх, Бадахшан, Тохаристан. Двинувшись отсюда на север, эфталиты присоединили Согд, затем Чач (современный Ташкент с округой) и добрались даже до Семиречья и Восточного Туркестана. На юге они нанесли тяжелые поражения индийскому государству Гуптов.
Вторгшиеся в начале V века на сасанидские владения и разбитые было Бахрамом V, эфталиты в конце того же столетия снова атаковали персидскую державу. В 483 году они нанесли поражение войскам шаха Пероза и на протяжении двух лет опустошали восточные земли империи. Сасанидам пришлось откупиться от них большой данью, которую они выплачивали на протяжении нескольких лет.
Согласно Ат-Табари, столкнувшаяся с Бахрамом армия эфталитов насчитывала 250000 человек (несомненно, что цифра завышена). Персы попытались договориться и отправили к ним посольство, но эфталиты не хотели вести мирные переговоры. Тогда Бахрам напал на них ночью, неожиданно. В ходе завязавшегося сражения эфталиты были разбиты, а Бахрам убил их царя. Однако окончательно враг не был сломлен, хотя и отступил. Решающее сражение состоялось у Мерва, и персы одержали в нем полную победу.