Я молча повиновался и занял отведённое место, попутно гадая над всем этим шоу, без расчёта на антракты. Тут моё внимание привлекла гурьба беснующейся и орущей ребятни…
– А как я ему саданул, и отнял шайбу…
– Да, а я поддался, раз ты мне по коленке съездил…
– Рот не разевай, коль меж двух столбов на защите стоять сдюжил…
Эти реплики заставили меня призадуматься и слегка подкорректировать план мероприятий. А толпа сильно потрёпанных, но однозначно довольных разновозрастных ребятишек продолжала обсуждение недавнего матча. Некоторые активисты гордо несли на своих физиономиях печати отваги, выраженные в бланшах, фингалах, и в разбитых носах с опухшими губами и кровоточащими носами.
Я даже обрадовался некоему отвлечению, от борьбы серых извилин в голове, пытающихся представить необходимость посещения матери Полины, Елизаветы Степановны.
– Господа, а мы можем сделать остановку у мастерской господ Моцарта и Шульца? – я сразу озвучил свою созревающую необходимость.
Вопрос я адресовал по большей части Артуру, как самому старшему из нас. Архимаг переадресовал вопрос гостям, проделав это одним лишь вопрошающим взглядом.
– Всё в ваших руках, как и решения, которые вы принимаете, – Рафаэль среагировал мутноватым ответом, но означающим согласие.
Артур кивнул мне.
– Гриня, ты слышал куда, посему – правь! – я отдал лаконичное распоряжение.
– Ть-сь! Н-ну-у, п-шла-а залётная! – рявкнул Гриня и наша бричка стартовала к мастеровым.
До места назначения мы примчались быстрее быстрого, так как время выпало ни туда ни сюда. Народу на улицах оказалось меньше обыкновенного, по сравнению с тем же часом летнего времени.
Я лихо покинул транспорт и первым вошёл в мастерскую, где сразу наткнулся на беседующих господ Шульца и Моцарта.
Звякнувший колокольчик над входом отвлёк их от некоего спора по какому-то там рабочему моменту пошивочного производства.
– Господин Феликс! – лицо хозяина мастерской просияло. – Какую же я радость сподобился испытать, увидев Вас на пороге своей скромной вотчины! Какими судьбами, на долго к нам в Ставр…
Он не договорил, так как я не удосужился скрыть медальон, в который вперили взгляды оба мастеровых товарища.
Я моментально смутился, пребывая с непривычки этакой реакции на себя, и поспешил спрятать ценный атрибут под плащ-накидкой своего гражданского мундира.
– Ваше высокородие, Великий князь, простите мне неслыханную вольность в…
От такого спича в свой адрес я замешкался и не нашёл ничего лучше, кроме как исполнить дружелюбную улыбку и выставить открытую ладонь.
– Успокойтесь, господин Мозель, не нужно нервничать, – я постарался наполнить голос тоном спокойствия, умиротворения и отеческой заботы. – Я к вам по делу, господа.
– Будем рады оказать Вам любую посильную помощь! – натура торговца и жада обогащения возобладали над настроением мастера, и глазки его радостно заблестели от предвкушения. – Вот ваши любимые письменные принадлежности, – мне подали целый набор новеньких канцтоваров.
– Тут всё, что вам может понадобиться для работы! – Моцарт поддакнул своему начальнику. – Про патентные грамоты и особую секретность… Э-ээ… Можете даже не напоминать!
– Отлично! – я кивнул в благодарность предусмотрительным мастерам. – Могу я попросить вас послать кого-нибудь из ваших подмастерьев за мастером по кожевенным делам? – мне пришла в голову светлая мысль обрисовать задачу сразу всем, кто будет учувствовать в её воплощении. – И за господином Василевсом, хозяином той самой мастерской оптических приборов?
– Несомненно! – отрапортовали господа в унисон.
– Считайте, что посыльные уже добежали до мест! – заверил меня Шульц и выбежал в соседнее помещение.
Пока мы общались в мастерскую вошли все остальные из моей компании. Господа не решились задавать вопросов, предпочтя наблюдение разговорам. За что я им благодарен.
Заняв место за длинным столом, я принялся за дело. Мне предстоит непростая задачка. Нужно заново выдумывать экипировку спортсменов хоккеистов из моего мира, но с учётом местных бойцовских реалий.
Как облачить в доспехи бойца в таком виде спорта, который сочетает не пойми чего. Помесь американского футбола без правил, с прибавкой клюшки и шайбы, с примесью римских гладиаторских поединков и непонятное количество игроков в командах. Писец какой-то!
Я углубился в черчение с подробнейшими зарисовками эскизов экипировки спецназа, с неизменной защитой уязвимых частей тела. И я даже не представляю, сколько времени я затрачу на всё это, так как помимо схем и рисунков мне придётся добавить самые исчерпывающие комментарии.
Главное – это достижение максимальной защиты и малого веса боевого обмундирования. Да и для армии сгодится. Руссгвардия, коли такая здесь появится когда-то, будет в эти основные элементы облачаться перед опасными заданиями…
Прошло не менее полутора часов, если прикинуть навскидку затраченное мной время на работу.
А когда я оторвал свой взгляд от бумаг, то обнаружил вокруг себя всех присутствующих, следящих за мной невзирая на статусы и положение в обществе. М-м-да уж.
– Ну вот, господа, – я протянул листы Моцарту, удачно вставшему прямо напротив меня, в компании с остальными мастеровыми. – Если вам что-то не понятно, то спрашивайте!
– А что это? – Василевс ткнул в забрало, которое я впопыхах задумал стеклянным.
– Защита для глаз, но её нужно клеить из нескольких слоёв стекла, если рецепт откроете, – пояснил я так, как уж смог. – Если не получится, то сделайте сеточку тонкой работы из латунной проволоки, – подсказал я замену. – Ну ладно, сами тут обмозгуйте всё, а нам уже давно пора находиться в другом месте.
Я развернулся к Артуру сотоварищи.
– В путь, а-то слишком уж задержались мы тут, – бодро объявил я, и не дожидаясь ответных слов покинул мастерскую, где занял место в бричке.
Мы тронулись в сторону Площади Трёх Фонтанов, где находятсяособняки практически всех городских служб и ведомств, деля территорию центральной части города с самыми фешенебельными и богатейшими резиденциями.
– Феликс? Я просто обязан поинтересоваться, – Артур не удержался от вопроса на самом подходе к дверям особняка Потёмкиных.
– Конечно, спрашивайте, – я стукнул специальным молоточком в массивную дверь, украшенную позолотой.
– Какую цель ты преследовал, когда занимался созданием боевого облачения? – прозвучали вполне предсказуемые слова.
– Безопасность ратника! – уклончиво ответил я.
Двери Ставропольской резиденции графского рода Потёмкиных открылись, и перед нами предстал Егор Дмитриевич Резник. Я решил произвести впечатление на будущих тёщу с женой, посему заблаговременно вынул статусный кулон из-под плащ-накидки. По этой причине произошла небольшая заминка с положенными словами приветствий…
– Господа! Прошу вас, проходите, – поверенный семьи жестом пригласил нас пройти в просторный сводчатый атриум особняка. – Я тотчас же доложу о вашем прибытии госпожам! Обождите здесь, окажите милость…
Глава 9. Откровения, и опять откровения… Слабо сказано!
Признаться по-чесноку – я нечаянно словил лёгкий мандраж перед предстоящем знакомством с будущей тёщей. Однако, мне удалось взять себя в руки и быстренько успокоиться. Ну, почти.
Да подумаешь – просто ещё одна, такая же одиозная графиня, как и Полина, только с разницей в возрасте.
Зато у меня появился прекрасный шанс прикинуть, какой врединой несусветной станет моя суженая к дворянской пенсии. Это если такое понятие существует в этом мире. Да и чего это я мандражировать удумал? А может она нормальная, добрая женщина, ставшая с возрастом обаяшкой, да и вообще – приятной дамой.
Хе-х! Я даже невольно улыбнулся от такого полёта своей буйной фантазии.
Отогнав эти мысли прочь, я решил использовать время ожидания приглашения к хозяйкам с осмотром малой частички Ставропольской резиденции Потёмкиных. И самые правильные из выражений у меня родились моментально.
Буквально в двух словах можно отразить результат моих визуальных изысканий. Это дорого и фундаментально! Великолепный образец стилей в архитектуре и интерьерах времён имперского ампира. А про утончённость вкусов и изыск? Х-м! Да, собственно, и упоминать нет никакой надобности.
М-да, а что такое ампир-то? Да и чёрт с ним, раз непонятно откуда это понятие в мозг прокралось. Может из интернета… Когда я рефераты и эссе по истории готовил…
Холл, вестибюль или атриум, как иногда называют эти величественные залы фамильных и иных особняков, показался мне отличной визитной карточкой безусловно великого и богатейшего рода Империи Руссии. Короче, с достатком и приданым мне точно свезло, и назвать мелочью такой конкретный фарт – просто язык не поворачивается!
У госпожи Беллы тоже роскошь вся на виду, но в её фешенебельных апартаментах мне жить не нравиться. Не моё – и всё тут.
Тут я жить не пробовал, даже не гостил, посему ничего определённого сказать не могу про этот домик. А вот у Артура, в маленькой комнатке – именно то, что мне надо. Дом и уют. В общем – родное всё, что несомненно важно для каждого в жизни.
Но! Вот так стоять в центре с открытым ртом и восхищаться графским богатством древнего рода с богатой историей мне показалось неправильным, и даже немного постыдным. А если выразиться чуточку точнее, то и недостойным моего чина и статуса.
Именно поэтому я и предпочёл хорошую беседу, вместо немого созерцания. И кое-чего начал надумывать. Вот тут-то актуальная тема и возникла в моём пытливом уме. Этакая элементарненькая и одновременно важная, на мой взгляд.
Я испытующе, с демонстрацией подтекста некой интриги, посмотрел на своих спутников…
– Н-да, а кстати, уважаемый Артур? – заговорил я вкрадчивым тоном заговорщика. – Скажите-ка, а как же быть со строжайшей тайной присутствия гостей из-за Великих Хребтов, о которой мы договаривались недавно? Ть-с… Да вот, прям не далее, как вчерашней ночью! – я озвучил беспокоящий меня вопрос. – А? Я ко всем адресую сказанное, – пришлось и упомянутых господ одарить тем же испытующим взглядом.