Полина Николаевна и Сэр Рафаэль самозабвенно занимались тушением последних очагов возгорания верхней одежды Годунова младшего. Амазонка Скарлет, будущая баронесса Бейли, успокаивала Роксанку и Марфу, активно махая перед лицами девушек какой-то тряпкой, ну-у, или полотенцем, хорошенечко измазанным сажей.
Василиса и Дед Ермак готовили успокоительные снадобья из травок, а Артур озадачился выбором нужного рунного свитка… Эм-м… Наверное, это для ликвидации последствий какой-то аварии. Ведь найдя нужный рулончик Антиквар удалился из общей комнаты, отразив своё настроение взмахом безысходности вместе с отчаянием.
Я уселся на свободное место с самого края кушетки и занялся ожиданием развёрнутых объяснений.
Смеяться мне расхотелось… Я вспомнил слова своих дедов, дословно звучащие так: «кто в армии служил – тот в цирке не смеётся». А в мыслях моих родились и пронеслись вихрем сотни вариантов невероятных событий, случившихся на заднем дворе.
Но ничего вразумительного так и не прозвучало. Лишь только причитания и укорительные взгляды в мою сторону служили несуразными намёками на моё неожиданное участие в утренней проблеме.
Наконец-то вернулся Артур, и я счёл свое терпение исчерпанным.
Я решился на вопросы исходя из личности Артура, князя Шереметьева из клана Двенадцати Хранителей Цитадели, повелителя зала с дверями и Хранителей Времени, полководца и архимага. Самого спокойного и рассудительного человека среди присутствующих. Адекватного, короче…
– Артур, хотя-бы ты можешь мне внятно объяснить причину всеобщего кипеша?.. – задал я прямолинейный вопрос, обводя комнату рукой. – Э-ээ… Прости за некорректное выражение, – я быстренько исправился, видя, как антиквар наморщил лоб и коснулся пальцем виска.
Следующим действием уважаемого князя стало водружение золотого пенсне на переносицу.
– Феликс, друг мой… Э-эх… – мудрый архимаг тяжело вздохнул. – Всё просто, и сложно, и предсказуемо. М-да… Жаль, что я не предпринял мер по недопущению случившегося.
Я подался вперёд от спинки кушетки и упёрся локтями в колени, дабы опустить на ладони свой подбородок и отразить крайнюю степень заинтересованности продолжением объяснений. Закончив последние приготовления, я вопрошающе вкинул бровь.
– Уважаемый Артур, я сгораю от любопытства! – мне пришлось поторопить собирающегося с мыслями князя. – Надеюсь, что пересказ случившегося не нанесёт дополнительных душевных ран участникам, – я проявил толику заботы. – Итак?
Однако, на моё прошение среагировал один из непосредственных участников загадочного происшествия.
– Господа! – Годунов младший продемонстрировал открытую ладонь, останавливая речь хозяина дома. – Позвольте я сам поведаю о своей непростительной ошибке, связанной с опрометчивостью в решениях и элементарной неосторожностью…
Я одобрительно кивнул, радуясь самоотверженности монаршего отпрыска в вопросе самокритики.
– Итак, вчерашние события плохо сказались на моём сне, как и на сне уважаемой графини, – он взглянул на Полину ища некой поддержки, которая тут же выразилась в её снисходительном согласии и поникшем взгляде. – Посему, мы, не сговариваясь вышли в сад, что расположен на заднем дворе этого гостеприимного дома…
– Секундочку, ваше высочество! – резковато среагировал я. – М-м… давайте-ка обойдёмся без пикантных подробностей, как и без перечисления причин ваших совместных утренних прогулок! – настойчиво заявил я, наверняка окинув высочество и ненаглядную зловещим взглядом.
Не знаю, как моё выражение смотрится со стороны.
Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не разораться и не засыпать любителей раннего пробуждения наводящими вопросами. Да и моя реакция на их ответы может закончится примитивным мордобоем.
Я насупился, хотя и взял себя в руки.
– Феликс, я постараюсь быть кратким, дабы не утруждать вас несущественными деталями, – высочество кивнул, не поняв истинной причины моего замечания. – Так вот, наслаждаясь морозным воздухом и предвкушая момент восхода солнца в обществе прекрасной графини, я невольно обратил внимание на древний саркофаг, – прозвучали первые слова повествования, с искреннем восторгом в интонации. – Думы мои унеслись на многие десятилетия назад, во времена становления великой империи… Когда истинные герои творили историю, совершая величайшие деяния, увековеченные в летописях, трепетно пересказываемые в легендах и…
– К-х… кх-м, ближе к сути, ваше высочество, – я аккуратно приостановил поток его философствований на эпические темы истории государства.
– Да-да, извините, – Иван правильно воспринял моё замечание. – Случай – из ряда вон! Я допустил сущую глупость, предавшись мимолётной слабости, – сокрушённо заявил Годунов и опустил взгляд. – Не могу себе простить малодушия, возникшего на почве отчаянного желания лучшего, – он посыпал свою голову аллегорическим пеплом. – Я возжелал лёгкого решения всех проблем, подумав о содержимом древнейшего артефакта…
Продолжение самобичевания для него стало тяжёлым и высочество замолчал.
– Как-то прискорбно зазвучало начало, – я, демонстративно, с толикой эгоистического сарказма пожал плечами, даже не думая жалеть Годунова.
Мне очень захотелось продолжить злорадствовать, но в этот момент в общую комнату вбежал Григорий, и сразу завладел всеобщим вниманием.
Остановившись на пороге, молодой граф Распутин стал нервно рыскать по комнате бегающим взглядом пока не отыскал меня. Состояние своего оруженосца я отнёс к взвинченному и растерянному.
– Что? – я задал односложный вопрос, вертевшийся у всех на языках.
Гриня принялся безмолвно открывать рот, словно рыба, внезапно оказавшаяся на берегу, и махнул рукой в направлении торгового зала.
Заботливая Василиса моментально сориентировалась и подала своему избраннику чашку с успокоительным настоем. Небольшая ёмкость опустела за пару крупных глотков и взгляд Распутина приобрёл более осознанное выражение человека начавшего понемногу успокаиваться.
– Там… Фух! Там это… – он опять указал дрожащей рукой куда-то в направлении парадного входа антикварной лавки. – П-прибыли… приб-были.
– При-бы-ли-и, – я изобразил участие и поддержку. – Прибыли кто? Смелее, Григорий, смелее и спокойнее.
– Кто там прибыл? – амазонка Скарлет тоже выказала своё нетерпение, из-за специфики боевого характера. – Договаривайте, господин Григорий, ну же!
– К-князья! – выдавил из себя Гришка и обессиленно рухнул на стул, поданный заботливой Василисой.
Я облегчённо выдохнул в душе, так как ждал этого визита ещё вчера вечером.
Легко прогнозируемые разборки с великородными предками обязательно должны были состояться. Я тоже на их месте неприминул бы осведомиться о подробностях исчезновения деточек из первых уст.
– Господа и дамы, – я хлопнул ладонями по коленям и спокойно поднялся с кушетки. – Предлагаю перенести душераздирающее повествование об утренних приключениях на более позднее время. Сейчас, Марфочка и Роксана, вспомните о артефактах памяти, которые я выспрашивал у вас накануне и удовлетворите сей пустячок, а я пойду пообщаюсь с вашими родственниками, – я довёл основные выкладки по сути расстройства Григория со своими ближайшими планами.
– А-а-а… А мы? – длиннокосая Марфа округлила глаза. – Разве мы не будем учавствовать в разговоре с папеньками? – она дёрнула Роксанку за рукав, приближая к себе.
– Излишне! – рубанул я. – Ваша задача не показываться им на глаза, а заняться записью успокаивающих посланий в компании высочества Ивана Петровича. У него как раз внешний вид с дымком соответствует тяжести перенесённых приключений, связанных с внезапным похищением и долгим путешествием в неизвестные земли Захребетья!
– В смысле? – подала реплику блондинка Демидова.
– Что всё это значит? – возмутился высочество Иван и попытался вырваться из цепких рук Полины и Рафаэля, продолжавших заниматься ликвидацией последствий утреннего приключения.
– Так! – я обвёл круг открытой ладонью и зафиксировал кисть в твёрдый кулак, мол – стоп разглагольствованию в массах. – Тихо всем! Подробности легендирования я донесу до всех позже, – пришлось перейти на резкий тон. – Сейчас от вас требуется постановочная зарисовка на тему тяжёлых скитаний. Вы вырвались из кровожадных лап похитителей и теперь находитесь на чужбине, во враждебной среде. Ну, а Саркофаг Рюрика Мирного послужит отличной декорацией, – я махнул рукой в сторону заднего двора. – Всё одно – никто по эту сторону от Великого Разлома доподлинно не знает, где он находился сотни лет!
Мой непринуждённый жест заставил присутствующих вздрогнуть. Особенно Полину Николаевну. Это проявление мимолётного испуга среди присутствующих расставило всё по своим местам. Я сразу понял причины всего произошедшего.
– Я прекрасно осознаю вашу нервозность по отношению к древнему артефакту, – пришлось продолжить прессинг масс. – И догадываюсь, что вас, высочество, отдача от саркофага ухерачила, когда вы попытались завладеть Державой Владыки Рюрика Мирного – НО! – я надавил интонацией на окончание этого эмоционального предложения.
– Но? – младший Годунов проявил заинтересованность.
Вообще, его поведение мне понравилось, так как монарший отпрыск смотрит на проблему как я, заглядывая дальше и уделяя внимание будущему. Мелкие трудности его мало заботят, несмотря на неприятные моменты, сопряжённые с немалыми рисками потери здоровья… М-м… А иногда и самой жизни.
Посему, моё уважение к высочеству прекратило аллегорическое скатывание по наклонной плоскости и замерло в нейтральном положении.
– Я продолжу, с Вашего позволения, – я даже учтивость проявил. – Помните, я упомянул о том, что любую ситуацию можно повернуть к выгоде? – осведомился я у всех сразу, создав выражение жулика на лице.
– Господин Феликс, я не скрою – звучало что-то… – Сэр Рафаэль блеснул памятью.
– Так вот, господа, – тут меня пробило на показное величие непревзойдённого стратега, умеющего видеть ситуацию и шире, и объёмнее, и со всех возможных ракурсов, включая неудобные. – Всем известно – в империи сейчас неспокойно. Заговорщики не дремлют и вербуют себе новых единомышленников среди глав великих семей, – я одарил многозначительным взглядом дочек глав кланов.