южетные ходы и наметки характеров (плут Серебряков должен, в моем представлении, играть словами и поговорками).
И самое главное. При использовании этой языковой стихии XVII–XVIII веков достовернее воспринимается сама эпоха, да и герои «чувствуют себя» свободнее в сюжетном развитии книги. В то же время пропадает ощущение информационности, «привязанности» фактов к искусственно вкрапленным картинкам и эпизодам. Той же цели — реставрации эпохи служит и использование богатейшей мемуарной литературы, без которой не воссоздашь и жизнь Державина. «Дневник» А. В. Храповицкого, «Записки» А. Т. Болотова, «Записки» А. М. Тургенева, «Записки» Е. Ф. Комаровского, «Записки об императрице Екатерине II» А. М. Грибовского, «Записки» Екатерины II — эти и многие другие «вспоминательные» книги, как и более поздние «Записки современника» С. П. Жихарева, «Взгляд на мою жизнь» И. И. Дмитриева, «Знакомство с Державиным» С. Т. Аксакова дают возможность реставрации прошлого. Подобно тому, как из разноцветных осколков стекла собираются гигантские витражи, так биограф терпеливо подбирает необходимые реалии, совмещая их в одной, единой раме.
Вымысел при этом остается важнейшей опорой, когда наступает провал, отсутствие фактов. Но это вымысел особый, покоящийся на подлинных «пылинках прошлого», а потому несущий в себе тот же сладкий ветер эпохи. (Так, выдумана поездка Гасвицкого в Тамбов к Державину-губернатору, придуман облик генерала-буяна Загряжского и сами подробности столкновения, но события покоятся на строго документированной основе, равно как и дуэль, в которой секундантом принимал участие Державин.) Зато бережно воссозданы колоритные фигуры Екатерины II, Бибикова, Безбородко, Капниста, Завидовского, Вяземского, Тутолмина, Храповицкого, Павла I, Шишкова и т. д. и т. п. Без них бледнеет и теряет объемность, фигура самого Державина, который начинает жить, двигаться только в окружении своих современников.
При «реставрации» его личности важно было избежать модернизации и «улучшения» Державина-человека, сына своего XVIII столетия, со всеми его достоинствами и сословными, дворянскими предрассудками. Об этом, в частности, напоминает в одной из дискуссий член-корреспондент АН СССР Л. И. Тимофеев: «Поручик Державин был отправлен генералом Бибиковым с секретным поручением организовать похищение Пугачева, что он и пытался сделать, применяя против крестьян розги и виселицу»[23]. Таким образом, Державин без колебаний выбрал позицию в начавшейся гражданской войне — против восставшего крестьянства.
Было бы упрощением, однако, ограничиться лишь критикой Державина, находившегося в лагере эксплуататорских классов. В вызванной нестерпимым помещичьим гнетом крестьянской войне традиционные ценности культуры еще не могли найти понимания у восставшего народа. Сошлемся на высказывание по этому поводу доктора философских наук М. А. Лифшица: «Дело в том, что революционное движение долгое время находилось в конфликте с наукой, культурой, со всем, что связано с высшими классами, — мы этого не можем отрицать. Когда Пугачев захватил Ловица, который занимался своими научными наблюдениями, и спросил: «А чем барин занимается?» — ему сказали, что смотрит на звезды. На что Пугачев ответил: «Тогда подвесьте его поближе к звездам». Так что такие конфликты бывают. Если мы хотим все это выразить как гармонию между наукой и прогрессом, то мы должны иметь в виду все противоречия, которые были в прошлом, и которые еще остаются, и которые нужно преодолевать»[24].
Как сын своего времени и своего класса Державин закономерно оказался с оружием в руках и под Казанью, и у стен Саратова, и в Малыковке, где расставлял силки для поимки Пугачева. Но внутренняя порядочность, честность, прямота поэта не давали возможности для благополучной карьеры. Сколько раз он срывался, наживая всесильных врагов: Панина, Вяземского, Тутолмина, Гудовича, Завадовского! Чем ближе к зениту повествования, тем меньше роль художественного вымысла. Документальные свидетельства являют нам драму Державина, потерпевшего крах в своих непрестанных попытках добиться справедливости — в многочисленных судебных делах, в наказании преступников-губернаторов вроде Лопухина, наконец, в попытках улучшить бедственное положение целых народов, например белорусского.
Последний случай, приведший к уходу Державина в глухую отставку, особенно показателен. Крупные магнаты польского происхождения в союзе с еврейской буржуазией не были заинтересованы в избавлении трудящихся-белорусов от двойного социального гнета. Борьба Державина с шинкарями, винокурами, факторами закончилась, как это видно в книге, его поражением. Между тем спаивание целого народа было грозным и зловещим явлением. К. Маркс указывал, что «как только распространяется употребление водки, для них (К. Маркс в данном случае имеет в виду еврейскую буржуазию. — О. М.), при их умеренности, это становится средством порабощения народа»[25].
Не очень утешительными были итоги государственной деятельности Державина; он остался в нашей памяти прежде всего великим поэтом, певцом России, ее могущества и славы. И главная задача, которую ставил перед собой автор этой книги, — помочь читателю узнать и полюбить Державина-человека и Державина-поэта, со всеми противоречиями его натуры, мировоззрения, творчества. «Державин и в эстетическом отношении есть поэт исторический, которого должно изучать в школах, которого стыдно не знать образованному русскому… — отмечал В. Г. Белинский. — Богатырь поэзии по своему природному таланту, Державин, со стороны содержания и формы своей поэзии, замечателен для нас, его соотечественников: мы видим в нем блестящую зарю нашей поэзии».
В наше время усиливается интерес к художественно-документальной литературе, подчас в ущерб «чисто» художественной. Недаром писатели порой даже прибегают к «подделке», — подчас очень убедительной, — вымысла под документ (пример: повесть Богомолова «Август сорок четвертого»). Читатель относится ныне к художественной литературе с большей, чем прежде, осторожностью. Сама по себе тенденция эта была предсказана В. Г. Белинским, который писал, размышляя о будущем прозы: «…может быть, некогда история сделается художественным произведением и сменит роман так, как роман сменил эпопею»[26].
Отошедший XVIII век, жизнь Суворова, Петра I, Ломоносова, Державина, в самом деле, позволяют, чтобы «художественным произведением» сделалась история.
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИГ. Р. ДЕРЖАВИНА
1743, июля 3 — У бедных казанских дворян Романа Николаевича и Феклы Андреевны Державиных родился сын Гавриил.
1759 — Державин поступил в новооткрытую Казанскую гимназию.
1762 — Приехал в Петербург и вступил в действительную военную службу рядовым лейб-гвардии Преображенского полка.
1772, января 1 — Произведен в прапорщики Преображенского полка.
1773 — Выступил впервые в печати (в альманахе «Старина и Новизна») — перевод с немецкого «Ироиды Вивлида и Кавну» и одой на брак великого князя Павла Петровича.
1774–1775 — В Саратовском крае написал «Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае 1774 года» (напечатаны в 1776 году).
1777 — Переведен в штатскую службу с чином коллежского советника.
1778, апреля 18 — Женился на Екатерине Яковлевне Бастидон (1760–1794).
1779 — Перелом в творчестве Державина, создающего оды «Ключ», «На рождение в севере Порфирородного отрока», «На смерть князя Мещерского» и др.
1780 — Державин произведен в статские советники. Создает оды: «На отсутствие ее величества в Белоруссии», «К соседу», «Властителям и судиям».
1783 — Написанная годом раньше «Ода к Фелице» появляется в первом номере журнала «Собеседник любителей российского слова».
1784 — Державин создает оду «Бог». В мае назначен губернатором в Олонецкую губернию.
1785 — В декабре переведен губернатором в Тамбов.
1788 — Написал оды «На смерть графини Румянцевой» и «Осень во время осады Очакова».
1789, январь — Приезд в Москву. Написал оды «Изображение Фелицы» и «На взятие Измаила».
1791 — Знакомство с Карамзиным и Дмитриевым, участие в журнале Карамзина «Московский журнал». В декабре назначен кабинет-секретарем Екатерины II.
1793 — Назначен сенатором с получением чина тайного советника и орденом Владимира 2-й степени.
1794, июля 15 — умерла Екатерина Яковлевна.
1795, января 31 — Державин женился на Дарье Алексеевне Дьяковой.
1797 — Покупает на реке Волхов имение Званку.
1798 — В Москве выходит 1-я часть «Сочинений Державина».
1800 — Павел I назначает Державина президентом коммерц-коллегии. 21 ноября — второй министр при государственном казначействе. 22 ноября — сделан государственным казначеем.
1802, сентябрь — Державин назначен министром юстиции.
1803, октябрь — Вышел в отставку.
1807, февраль — Кружок писателей-архаистов устанавливает регулярные собрания, ежемесячно проводя их у Державина. В 1811-м кружок реорганизуется в общество «Беседа любителей российского слова». В 1807 году Державин пишет стихотворное послание «Евгению. Жизнь Званская».
1811 — Начал печататься трактат Державина «Рассуждение о лирической поэзии или об оде».
1812 — Создает поэму «Гимн лиро-эпический на прогнание французов из отечества».
1813 — Поездка с женой на Украину, посещение Капнистов в Обуховке.
1815, января 8 — Державин присутствует на выпускном экзамене в Царскосельском лицее; Пушкин читает перед ним свои стихи.
1816, июля 8 — Державин скончался.