В это же время возвращается Борис с чаем и овсяным печеньем. Мы быстро перекусываем и после этого вновь приступаем к работе.
Глава 33
Марк.
После рабочего дня решаю заехать к Валерке в клинику, которая находится на другом конце города. У меня уходит два часа на то, чтобы туда добраться. Честно говоря, я совершенно не знаю, что можно привозить в туда, а чего нельзя, поэтому просто покупаю букет цветов и швейцарские шоколадные конфеты.
Частная клиника «Твоё здоровье» находится за коваными воротами из стали. Услышав мою фамилию, охранник открывает ворота и впускает меня на чистую ухоженную территорию.
- Корпус номер семь, - коротко произносит он и тычет пальцем на двухэтажное здание из кирпича с решетками на окнах.
В корпусе меня трижды проверяют, прежде чем допускают в гостевую комнату, где я могу спокойно поговорить с сестрой. Внутри клиники довольно уютно и не возникает дискомфорта. Хотя, за те бабки, что они сдирают за лечение, можно было и покруче забабахать.
Двери в гостевую комнату открываются на пороге показывается Валерка. В розовом спортивном костюме и милых тапках-зайцах с длинными ушами.
- Зачетные тапки! – киваю в сторону обуви, вспоминая, что точно такие же были в нашем детстве.
Валерка оттаивает. Слегка улыбается и садится в кресло напротив меня.
- Спасибо, - отвечает почти шепотом. – Могу дать поносить.
Она исхудала за эти дни – лицо осунулось, под глазами темные круги, одежда буквально висит на ее теле. Я протягиваю сестре цветы и конфеты.
- Конфеты нельзя, отберут, - отрицательно мотает головой и даже не прикасается к коробке.
- Но меня же пропустили с ними! – возмущаюсь я.
- Это ничего не значит, Марк. Они могут подумать, что внутри конфет кокаиновый порошок, - улыбается Валерия.
- Чёрт, как хорошо, что кокаиновый порошок я сунул в букет цветов.
Валерка толкает меня по-дружески в бок и заливисто смеется.
- Ты придурок, Марк. Нас могут услышать, - тут же становится серьезной и кладет цветы на журнальный столик. – Поверь, я знаю что говорю… Так что можешь отвезти конфеты своей Олли, а цветы я с радостью приму.
Валерка склоняется над букетом и громко вдыхает аромат красных роз.
- Я больше не встречаюсь с Олли, - приподнимаю руки вверх.
- Рада за тебя, братик. Она стрёмная, по правде говоря. Обычная силиконовая кукла, каких много.
У нее на лице искренняя улыбка и я вспоминаю, как Валерка в юности отшивала всех моих потенциальных девушек, заранее предугадывая их скверный характер. И всегда попадала чётко в цель.
- Как ты? Тебя что-то тревожит? – спрашиваю слегка наклонившись вперед.
Валерия заметно нервничает - пальцы дрожат, а в уголках глаз появляются слезы.
- А как ты думаешь – каково мне сидеть в клетке? Меня даже на прогулку не выпускают сейчас… Это ты у нас мужчина-кремень, с легкостью переносишь все невзгоды и трудности. А я слабая девушка – чуть что - нервный срыв.
- Это из-за Антона? – спрашиваю и не отрываю от сестры свой взгляд.
Оказывается, ее эмоции о многом могут рассказать. Особенно сейчас, когда она так уязвима.
- Ты всё знаешь, да? Нет, Антон только усилил то, что накопилось с годами, стал отрывным толчком к срыву. Я ведь всегда знала, что мы не будем вместе. Я не для него, Марк.
Мы еще несколько минут разговариваем ни о чем – Валерка не желает мне открываться, а я и не настаиваю. В конце концов, не мне ее учить, как жить - самому бы кто подсказал.
Спустя полчаса в гостевую комнату входит медсестра и настоятельно рекомендует Валерке вернуться в палату, потому что сейчас состоится вечерний обход. Сестра приподнимается с места, целует меня на прощание в щеку и благодарит за то, что приехал.
Когда я брожу по океанариуму, то осознаю, что я плотно подсел на наркотик по имени Лиза. За то время пока мы не виделись, я ощутил ее острую нехватку в своей жизни. Как влюбленный идиот шлю фотографии самых красивых рыб на мессенджер и удивляюсь, в какой момент я стал таким сентиментальным.
Я знаю, что она в студии с Борисом. Снимается по его личной просьбе, и я огромным усилием воли сдерживаю себя, чтобы не ворваться прямо сейчас на съемки и не выхватить ее из рук фотографа.
Я освободилась. И теперь вся твоя.
Получаю сообщение, когда уже почти уснул в салоне автомобиля у офиса журнала. На часах десять вечера и я понимаю, что все мои планы на сегодняшний вечер провалились с треском, но остался еще сладкий десерт, который мы приберегли на это время суток. Одно я знаю точно – я никуда не отпущу Белоснежку этой ночью.
Когда я подхожу к бизнес-центру, то замечаю Бориса и Лизу, которые мило беседуют и смеются. Даже слишком мило. Сжимаю пальцы в кулаки и слышу хруст костяшек. Когда друг замечает меня, то я вижу, как нервно дергается его лицо. Он прищуривает глаза и окидывает меня презрительным взглядом. Особенно, когда Лиза бросается мне на шею и визжит от восторга прямо на ухо.
Она так охуенно пахнет, что у меня наглухо сносит крышу - хочется забыть что мы на улице и совершенно не одни. И я только сильнее прижимаю ее хрупкое податливое тело к себе и одними глазами посылаю Борю нахер. Лиза отстраняется и смотрит на меня снизу вверх, обнимает за талию и представляет мне своего работодателя.
- Борис.
- Марк, - наше рукопожатие больше похоже на поединок – кто кому сломает пальцы.
И я понимаю, что мне нужно буквально две минуты для того, чтобы переговорить с Борей с глазу на глаз. Как взрослые мальчики, которые пытаются делить одну понравившуюся девочку.
- Малышка, беги в машину – на улице холодно.
Шутливо подталкиваю под попку, и хочу, чтобы она поскорее оставила нас с другом наедине.
Лиза искоса смотрит на нас с Борей, словно догадывается, что мы знакомы, но послушно идет к автомобилю и садится на заднее сиденье.
Борис провожает ее похотливым взглядом – я вижу это по выражению лица голодного хищного зверя. Белоснежка для него жертва, не больше.
- Кажется, ты говорил, что она не твоя девушка?
- Планы изменились, дружище. Теперь она моя.
- Так дела не делаются, Марк. Я уже примеряю, как Лиза будет смотреться в моей постели, и делаю шаги навстречу девочке, а тут появляешься ты и рушишь мои планы на ближайшее будущее. Я думал, что мы друзья, Марк.
Я стискиваю кулаки, хватаю Бориса за ворот курки и притягиваю к себе. Наши глаза наполненные ненавистью друг к другу слишком близко. Я замахиваюсь, чтобы нанести удар, но слышу крик Лизы и поворачиваю голову в сторону.
Вижу Белоснежку, которая выскочила из машины и только поэтому убираю кулак, отпускаю ворот куртки и тяжело вздыхаю.
- Прости дружище, она теперь моя. Просто оставь ее, ладно? Иначе я разорву тебя на кусочки.
Когда я отхожу немного в сторону, то слышу его хриплый тихий голос. Кажется, он шепчет себе под нос что-то невразумительное о том, что он меня сделает, но я его уже не слышу. Подхожу к автомобилю, чувствую как тонкие руки Лизы обвивают меня за талию и слышу, что она плачет. Глажу ее по волосам, успокаиваю как маленькую и целую в макушку.
- Я так испугалась за тебя, Марк. Я так испугалась…
- Прости… Прости меня, Лиза.
Я чётко осознаю, что, так как любит меня она - меня еще никогда не любили.
И я благодарен Белоснежке сейчас за то, что она не лезет с дурацкими расспросами, а просто садится в машину и задумчиво молчит, склонив голову мне на плечо.
Мы сворачиваем в сторону дома Белоснежки, потому что в квартире её ждет голодный никому ненужный кот. Я только покрепче прижимаю Лизу к себе и мечтаю поскорее телепортироваться в ее обитель. Воздержание на исходе, на самой высокой отметке из возможных.
Надоедливый Варфоломей пытается втиснуться между нами, едва мы входим в квартиру и начинаем сбрасывать с себя вещи. Питомец Белоснежки впивается острыми когтями в мою ногу и, чувствуя чужака на своей территории, начинает неистово орать и царапаться. Я пытаюсь оттолкнуть бешенное животное, но тщетно - он визжит громче прежнего. В стену настойчиво стучат – кажется, своей возней мы мешаем спасть соседям Лизы.
Белоснежка резко отстраняется и высвобождается из моих объятий.
- Прости, если я не покормлю Варфоломея, он и во время секса будет над нами сидеть… – произносит и забавно краснеет от собственных слов.
Пока Лиза возится на кухне и достает корм, я поднимаю с пола нашу верхнюю одежду и слышу, как она шепчет вредному коту: « Я люблю его, понимаешь? Ты ведь меня всегда понимал, Варфуша». Меня пробирает от ее слов, и я застываю не в силах пошевелиться. Одно дело осознавать ее любовь где-то на интуитивном уровне, но совсем другое – слышать, как искреннее она исповедуется коту в своих чувствах ко мне.
В комнатушке мало места – вокруг царит чистота и порядок. Каждая вещь лежит на своем месте, и я непроизвольно думаю, что педантичной Белоснежке будет непросто со мной ужиться.
Судя по тому, что кот надолго замолкает, он с первого раза понял слова Лизы и как ни странно даже не волочится в единственную комнату следом за хозяйкой. Белоснежка входит в комнату и не рассчитав силы вписывается боком об угол стены.
- Твою мать! – ее лицо искажает гримаса боли.
Сжав губы в плотную линию, она делает рваные вдохи и держится о дверной косяк рукой. Я подхожу ближе, успокаиваю Белоснежку, которую вижу впервые в таком лютом гневе. Она забавно пинает дверной косяк ступней и мило матерится. Мило, потому что из ее губ даже матерные слова слышатся именно такими для моих ушей.
- Ну тихо-тихо… – успокаиваю ее и прижимаю к своей груди. – Покажи мне, где болит?
Лиза всхлипывает как маленькая и приподнимает подол платья, оголяя стройную длинную ногу в тонких капроновых колготках. На месте удара – огромный синяк с кровоподтеками.