Шарлотта испуганно заморгала глазами. Неужели она не ослышалась? И это говорит ей Венди?
– Да, иногда вы могли вспылить. Но никогда и никого вы не обидели намеренно. И это, если честно, тоже меня ужасно злило. Потому что сама я могла порой по горячности наговорить человеку много лишнего. Наверное, поэтому люди и не тянутся ко мне, как они тянутся к вам. Пожалуй, мои подчиненные и вовсе не обращали бы на меня внимания, если бы я не была их боссом!
Венди растянула губы в невеселой улыбке и снова глянула на свою чашку с кофе.
– Однако не хочу превращать наш разговор в этакий жалостливый монолог. Мне всегда претит самобичевание. Просто хочу извиниться перед вами за то, что в прошлом я под всякими, зачастую надуманными, предлогами изрядно отравляла вам жизнь. И усложняла ее. Не стоило мне этого делать! И, конечно, напрасно я так упорно скрывала от вас все последние месяцы любую информацию о Хло. Если это послужит мне хотя бы частичным оправданием, то скажу, что я вполне искренне полагала, что поступаю правильно. Но теперь-то я понимаю, как тяжело вы переживали неведение. И я знаю, что и для Хло это было трудное время. Но с ней, слава богу, все в порядке! – поспешила уточнить Венди, заметив, как расширились от страха глаза Шарлотты. – Однако все опекуны, у которых она жила все это время, в один голос твердят, что ей нужны только вы.
Растроганная Шарлотта попыталась сказать что-то в ответ и не смогла. Эмоции перехлестывали через край.
– Разрешение уже готово! Можете забирать его! – Венди поставила чашку на стол. – Надеюсь, со временем вы сумеете простить меня.
И тут Шарлотта уже не выдержала. Она подбежала к Венди и в едином порыве обняла ее.
– Уже простила! – воскликнула она. – Но это мне надо извиняться перед вами, а не вам! Я-то хорошо знаю, какой головной болью я могу быть временами. И с вами я зачастую вела себя невыдержанно, и безо всякого на то повода. Мне бы следовало помнить, что вы просто добросовестно делаете свое дело, и относиться к вам с большим уважением. Простите меня! Честное слово! Я сожалею о былом! Если есть хоть какая-то возможность загладить свою вину, я готова на все! Только скажите мне!
Губы Венди тронула слабая улыбка.
– Все, что вам нужно, это создать полноценный счастливый дом для этой крохи. Она его заслужила.
– О да! – выдохнула Шарлотта. – Я это знаю! И обещаю! Я все сделаю для нее!
Энтони обнял Шарлотту за плечи и привлек к себе.
– А вы не могли бы нам сказать, – обратился он к Венди, – хотя бы приблизительно, когда случится сие счастливое событие возвращения Хло в лоно семьи?
Венди смахнула пальцем набежавшую слезинку.
– Думаю, в пятницу Трейси вам ее привезет. Или это слишком скоро?
Следующие два дня прошли для Шарлотты как в тумане. Вместе с матерью и Шелли они прочесали все магазины, скупая подряд все, что, по их мнению, может пригодиться девочке уже целых четырех лет. А Энтони вместе с Бобом в это время трудились дома, превращая вторую спальню в чудо-детскую, настоящую мечту маленькой принцессы. Рик постоянно названивал из Лондона, куда поехал на какие-то деловые переговоры, и тоже интересовался, что еще нужно прикупить в столице такого, чего точно нет в Кестерли. Мэгги и Рон занимались обустройством и приведением в порядок детского домика, сооруженного прямо на дереве в их саду. Там Хло сможет играть, когда будет навещать их. А близнецы в это время, сидя у себя в Девоне, придумывали всякие разные игры, в которые они смогут играть вместе со своей новоиспеченной кузиной.
– Но вы же понимаете, – попыталась втолковать им по телефону Шарлотта, – что в эти выходные мы к вам вряд ли приедем. Хло еще нужно обжиться на новом месте и заново привыкнуть ко всем нам. Мы же не хотим столько всего и сразу сваливать на ее головку, не правда ли?
– Не хотим! – дружно подтвердили близнецы, хорошенько поразмыслив над словами тети. – Но мы же сможем познакомиться с ней?
– Обязательно! – заверила их Шарлотта. – Как только Хло освоится на новом месте, а я расскажу ей о вас, она, думаю, тотчас же изъявит желание отправиться к вам в гости.
На самом деле Шарлотта и думать боялась о том, что ждет ее впереди. Как отреагирует Хло на все и на всех? Ведь прошло уже почти полгода с тех пор, как они виделись в последний раз. Вполне возможно, страх настолько глубоко укоренился в душе девочки, что потребуются недели, а быть может, и месяцы, чтобы достучаться до ее души. Из разговоров с Трейси она уже знала, что за все шесть месяцев Хло не проронила и двух десятков слов. И в основном это были вопросы о ней, о ее любимой мамочке. И хотя у Шарлотты сердце разрывалось от жалости к малышке, но одновременно она и боялась первой встречи с ней. Как, какими словами убедить Хло, что она может снова доверять своей маме? Что мамочка не бросит ее больше? Не оставит одну среди чужих людей. Хло ведь еще слишком мала, чтобы понимать, что случилось с ними обеими. К тому же она эмоционально необыкновенно уязвимый ребенок. Справится ли она с еще одним потрясением? С новой встречей с мамой?
– Не торопи события! – наставительно советовала ей мать. – День за днем, и все образуется. Помни! Все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать. Подумай сама! Сколько всего страшного она пережила. Но ведь выжила же! И не сломалась! Да, внешне Хло похожа на хрупкий нежный цветок, но характер, судя по всему, у нее бойцовский. И ее не так-то просто сломить.
Господи! Дай ей силы пройти через все это еще раз и не сломаться! Пусть все те страхи и смятение души оттого, что мама куда-то пропала, которые она переживала все эти месяцы, кочуя из одной семьи в другую, не трансформируются в стойкое убеждение, что мама и все родные предали ее, бросили на произвол судьбы.
– Вам обязательно помогут! – заверила ее Трейси. – Мы уже показывали Хло психологу. А сейчас есть надежда, что в вашем присутствии она разговорится и станет вести себя дружелюбнее со всеми, в том числе и с врачом.
Опять мужчина! – возмутилась про себя Шарлотта. И когда же они все наконец поймут, что после всего того, что пришлось пережить Хло от рук отца, она не может открыться какому-то постороннему мужчине, пусть он даже и психолог? Разумеется, они все понимают! Но когда работники так перезагружены, когда у каждого инспектора на руках столько детей, за которых он или она несет персональную ответственность, то о каком индивидуальном подходе к ребенку можно мечтать? Спасибо хоть на том, что определили Хло к какой-то одинокой женщине. Пока Трейси не очень распространялась на тему о том, у каких опекунов побывала Хло за минувшие шесть месяцев. Но Шарлотта выжмет из нее всю информацию, пусть не сомневается! Ведь для Шарлотты эта информация имеет принципиальное значение. Ей нужно знать как можно больше подробностей о том, как и где жила Хло, что за люди ей занимались. И это тоже должно помочь ей нащупать правильный путь для повторного сближения с девочкой.
Вот так, в хлопотах, планах на будущее, в лихорадке ожидания неожиданно наступил вечер четверга. И хотя все минувшие дни Шарлотта волновалась, словно девочка-подросток накануне первого в своей жизни свидания, она понимала, что все! Пора взять себя в руки и подумать о чем-нибудь еще. В конце концов, у них с Энтони сегодня последняя ночь, которую они проведут вместе. И когда будет следующая, она бы не рискнула гадать. Они договорились, что он пока съедет с квартиры и навестит их только тогда, когда Шарлотта будет абсолютно уверена в том, что Хло готова к знакомству с ним. Но прежде ей еще предстоит объяснить малышке, что это за дядя и откуда он взялся.
Наверное, объяснение далось бы ей проще, если бы она была уверена в том, что знает, кем именно Энтони намеревается стать в жизни Хло. И намеревается ли он вообще быть хоть кем-то. Но пока Энтони не озвучил свои планы на будущее. Хотя по тому, с каким рвением он занимался обустройством комнаты для Хло, как участвовал во всех хлопотах, связанных с ее возвращением, не говоря уже о том, сколько сил приложил для того, чтобы добиться ее возвращения, Шарлотта робко надеялась, что в этом будущем отведено какое-то место и для них с Хло. С другой стороны, вполне возможно, для него сегодняшняя последняя ночь вместе – отличный повод для того, чтобы подвести черту под их отношениями и дальше каждому двинуться по жизни своей дорогой.
Она смотрела, как он, стоя у стола, разливает вино в два бокала, солнце врывалось в открытые окна, обволакивая его со всех сторон своим маревом, с побережья доносились пронзительные крики чаек, смотрела, и почему-то вдруг вспомнились слова матери.
«Иногда люди приходят в нашу жизнь на какой-то короткий отрезок времени, когда они нам нужны, а потом снова уходят».
Ей бы отчаянно не хотелось, чтобы так случилось и с Энтони. Но ведь он упорно не желает обсуждать с ней свои планы на будущее. Почему? Уж не потому ли, что он всегда знал, что, как только завершится процесс и он поможет ей уладить все формальности и добиться возвращения Хло, он начинает жить своей жизнью, и точка? Уж не это ли он приготовился озвучить ей прямо сейчас, когда поднес бокал с вином, а сам тоже уселся на диван, но в другом углу?
А ведь обычно любил сидеть рядом, но сегодня почему-то решил дистанцироваться.
Но Шарлотта не имеет права удерживать его или нарушать какие-то одному ему известные планы. Отойдя от своей основной деятельности, он и так потратил, можно сказать, впустую целых шесть месяцев, почти безвылазно проторчав все эти месяцы в Кестерли. А ведь собирался путешествовать, взять некий тайм-аут на раздумья о будущем, для того чтобы обстоятельно проанализировать то, чем он хочет заниматься. Выбрать какое-то новое направление для своей деятельности или снова вернуться к юриспруденции? С его-то колоссальным опытом, с его хваткой, с его врожденными талантами оратора! Конечно, он великолепный барристер. С его уходом коллегия адвокатов потеряет, пожалуй, своего лучшего представителя. Не говоря уже о тех людях, которые прибегали к его помощи. Но, с другой стороны, если он и дальше будет состоять в адвокатском сословии, то тогда ей придется окончательно и бесповоротно смириться с тем, что в этом случае совместного будущего с Энтони у нее не может быть уже по определению.