– Ну да! Я же не выросла в этих местах и не привыкла к такому виду спорта с раннего детства.
– Ерунда! Здесь дело в другом! Просто ты не можешь всецело сконцентрироваться на том, что делаешь. А все потому, что твои мысли постоянно витают далеко-далеко. Вот ты и падала раз за разом. Между прочим, стоит мне самому отвлечься на какие-то собственные мысли, и я тоже начинаю падать. Ну, вот видишь, я предельно честен перед тобой!
Шарлотта рассмеялась и перевела разговор на другое:
– Так все же расскажи мне! Тебе понравился дом в бухте Опито? Как понимаю, ты от него не в восторге. Иначе ты бы не появился тут.
Взгляд Рика потускнел.
– Прекрасный дом! Великолепен, и других слов не подберешь. И само место! О лучшем уголке и мечтать не приходится, но только если ты мечтаешь о таком уголке.
– Кэти мечтает. А ты, выходит, нет? А где, кстати, она сейчас?
Лицо Рика помрачнело еще больше.
– Закатила мне скандал и умчалась прочь! Но я ее ни в чем не виню! На ее месте я бы тоже устроил сцену у фонтана! – Рик тяжело вздохнул. – Она не заслуживает такого отношения к себе.
Шарлотта бросила на него пристальный взгляд.
– Тогда, пожалуй, тебе лучше рассказать ей все как есть, – мягко проговорила она.
Рик сверкнул на нее глазами и тут же отвел взгляд в сторону.
– А вот и киви пожаловали! – медленно проговорил он, уставившись на стайку весело резвящихся птиц, облюбовавших себе укромное местечко возле дома.
– Да они прилетают к нам уже целую неделю. Прилетят, порезвятся и улетают прочь. А ты не уходи от темы!
– А какая у нас с тобой тема, позвольте уточнить?
– Ты прекрасно знаешь, какая!
– Знаю! Но вижу, что и у тебя, как и у меня самого, трудности по части того, чтобы облечь эту тему в нужные слова.
– У меня нет никаких трудностей! А вот у тебя они действительно есть!
Рик снова вздохнул и вдруг взмахнул рукой, пытаясь поймать какую-то мошку.
– Я вообще не понимаю, почему ты из всего этого делаешь такую неразрешимую проблему! – честно призналась Шарлотта. – Это меня просто ставит в тупик.
Рик неопределенно пожал плечами.
– Легко говорить, когда проблема не касается тебя напрямую.
– Прости, если я невольно обидела тебя! Но пойми же! Нельзя вечно жить во лжи! – Она запнулась, увидев, как Рик удивленно вскинул брови. – Не смотри на меня так! У меня совсем другая ситуация.
– Но пока ты тоже не можешь найти из нее выход.
– Да! Но только потому, что руководствуюсь самыми благими побуждениями. Не обо мне сейчас речь!
– Лучше бы о тебе!
Шарлотта слегка подалась вперед.
– Послушай, Рик! У всех есть свои маленькие и большие тайны. И многие предпочитают, чтобы никто о них не догадывался и не знал. Но твой случай… такое впечатление, словно ты чего-то стыдишься. И напрасно! Совершенно напрасно! Сегодня этим никого не удивишь. Уверена, когда ты в Окленде…
– В Окленде все по-другому! – нетерпеливо перебил он ее. – Большой город, каждый живет своей жизнью. Никому нет дела ни до кого. А здесь… Крохотный городок, все всех знают. А тут я, сын Боба Ривеса.
Шарлотта уставилась на него в полном замешательстве.
– Ты что, серьезно считаешь, что твой отец сотворит с тобой что-то страшное… четвертует тебя… отрежет тебе голову, когда узнает, что ты…
Шарлотта замолчала, преисполнившись решимости заставить Рика самого произнести это сакраментальное слово.
– Честно, не знаю, что именно он захочет со мной сделать! Вполне возможно, желание отрубить мне голову тоже посетит его. Меня мало волнуют его желания… Нет, неправда! Они меня очень волнуют! Потому что у нас дружная семья, мы все близки друг с другом. И я представляю, как больно будет отцу принимать в отношении меня какие-то дисциплинарные меры…
– Да не станет он принимать в отношении тебя никаких мер! – убежденно воскликнула Шарлотта. – Я вообще не удивилась бы, если бы вдруг выяснилось, что он все уже давным-давно знает… или догадывается в глубине души.
– Если так, то тогда зачем, скажи на милость, он сегодня организовал для нас с Кэти эту дурацкую поездку? Чтобы мы поехали и сами взглянули на дом. Хотя… хотя какая-то логика в его поступках прослеживается. Предположим, он мечтает вернуть сына на путь истинный, а для этого надо вначале женить меня. Вот и все дела.
– Пожалуйста, не демонизируй своего отца! Ты прекрасно знаешь, что он не способен в принципе плести такие хитроумные сети. И вообще! У меня складывается впечатление, что ты часто наговариваешь на отца, словно пытаешься убедить самого себя в том, что твой отец – вот этакий и разэтакий, чего в нем и в помине нет. А все потому, что ты попросту отказываешься взглянуть правде в глаза и принять себя таким, какой ты есть.
Рик молча взглянул на Шарлотту. Взгляд был грустным, но в его глазах она с удивлением прочитала уважение.
– Для тебя отец – всего лишь предлог! – Окрыленная, она бросилась в новую атаку. – А ты подумал о Кэти? Ведь ты ведешь себя в высшей степени неблагородно по отношению к ней, неужели непонятно? И потом…
– Знаю-знаю! Я сам ненавижу себя за то, как я обошелся с ней. Конечно, она не заслуживает такого отношения! Но если я вдруг решусь разорвать нашу помолвку, то буду вынужден назвать ей истинную причину такого шага… А как только я пущусь в пространные объяснения… – Он рывком схватил со стола свой стакан и осушил его до дна. – Но у меня есть одна хорошая мысль! – Рик снова потянулся за бутылкой. – Почему бы тебе не выйти за меня замуж, а? У нас была бы очень счастливая семья: ты, я и Хло. И…
– Опомнись, Рик! Что ты несешь? Меня можно обвинить во многих грехах, это правда. Но только не в том, что я принимаю или могу принять человеческое жертвоприношение. Да и сама я не готова принести себя в жертву.
Рик расхохотался.
– Хорошо сказано! Немного жестоко, но все правильно. Хотя… взгляни на меня! Чем мы не пара! Так почему же ты отказываешься выйти за меня замуж?
Шарлотта уставилась на него сверлящим взглядом.
– Ты действительно хочешь получить от меня ответ на этот вопрос?
– Да, хочу! – с вызовом воскликнул Рик. – А что такого?
– Наверное, только потому, что хочешь заставить меня произнести слово, то самое треклятое слово, которое, по каким-то совершенно безумным причинам, никак не можешь выговорить сам.
– О’кей! Я – гей! – взорвался Рик. – Да, я – гей! Гей, гей, гей! Ну, что? Хватит с тебя? Довольна? Получила то, что хотела?
– Разве дело во мне? Дело в тебе и в тех людях, которым ты должен объявить правду. Рано или поздно, но тебе придется это сделать. Ты и сам это отлично понимаешь. Ведь ты не сможешь продолжать лгать своим близким до бесконечности. Если честно, то я в шоке, что тебе вообще удавалось так долго водить их всех за нос. Невероятно! Но, с другой стороны, если подумать… Люди ведь всегда видят только то, что хотят увидеть сами.
Осушив второй стакан вина, Рик подхватился с места и, выйдя из дома, направился к мосту. А минутой позже он уже сидел на качелях, раскачивая их.
Налив еще вина в его стакан, Шарлотта тоже поспешила на улицу. Стоя на берегу, она молча наблюдала за Риком. Вокруг стояла благостная тишина, нарушаемая только пением цикад, поскрипыванием веревок и мягким шумом набегающих волн.
– Как так случилось, – нарушил молчание Рик – что именно с тобой я обсуждаю все то, о чем столько лет был не в состоянии говорить ни с кем из близких?
Голос звучал требовательно, но в самих интонациях сквозило удивление.
Шарлотта неопределенно пожала плечами.
– Наверное, ты инстинктивно почувствовал, что можешь довериться мне.
– А я могу?
– Я сделаю вид, что не слышала этого вопроса, ладно?
Рик рассмеялся.
– Наверное, все дело в том, что у тебя, как и у меня, тоже есть свои секреты. И я их знаю. Вот я и подумал, почему бы нам…
– Пожалуйста! Не переводи стрелки на меня! – укоризненно попеняла ему Шарлотта. – Мы же не меня здесь обсуждаем! Все гораздо серьезнее. Мы говорим с тобой о вещах, которые так или иначе повлияют на всю твою оставшуюся жизнь. А потому не уходи от разговора! Не надо!
– О’кей! Не буду! Но сама-то ты не очень горишь желанием говорить о себе, не так ли?
Он соскочил с качелей и подошел к Шарлотте, чтобы взять стакан с вином, который она принесла для него.
– Так на чем вы расстались с Кэти? – спросила у него Шарлотта, подойдя к самой кромке воды.
– Сам не знаю! – Он сокрушенно покачал головой. – Она обозвала меня всякими разными словами, которых я вполне заслуживаю. Потом вскочила в свою машину и умчалась прочь. Пришлось ловить попутку, чтобы добраться до сестры.
– А Фил и Шелли, они в курсе? Я имею в виду, они знают, что ты гей?
Рик пожал плечами:
– Может, знают, может, нет. Даже если они и знают, то ни разу не заговорили со мной об этом. Хотя! – Он уставился на нее подозрительным взглядом. – А ты откуда узнала? Ведь когда мы с тобой на прошлой неделе вели наши задушевные разговоры, я ничего не сказал тебе напрямую, но у меня и тогда сложилось впечатление, что ты все отлично поняла. Тебе что, Шелли что-то нашептала? То есть она все знает?
– Ничего мне Шелли не нашептывала! Просто интуиция, и только! Меня с самого начала что-то насторожило в твоем поведении, некое отклонение от нормы, что ли… Но, коль скоро это бросилось в глаза мне… я хочу сказать, вполне возможно, что Шелли тоже все видит и понимает.
– Зато Кэти точно ничего не видит и ничего не понимает!
– Да, здесь ты, пожалуй, прав! Что ж, тем больше у тебя причин поговорить с ней начистоту.
– Знаю! И все понимаю! Но не хочу обижать ее. Я ведь ее люблю, правда, по-своему. Совсем не так, как хочется ей. – Рик опустил глаза и стал смотреть, как волны набегают на их босые ноги, увязшие почти по щиколотку в мокром песке. – Если бы ты видела ее глаза в тот момент, когда она поняла, что я не стану покупать дом. Черт! Я готов был бежать на край света и там пустить себе пулю в висок. Ее все так понравилось! И место, и сам дом… она так радовалась… Уже приготовилась звонить отцу, чтобы сообщить ему, в каком она восторге от увиденного. И тут я… и все девичьи мечты вдребезги! Скажи, каким нужно быть подонком, чтобы сотворить такое с любящей тебя девушкой?