– Окажите любезность! – взмолилась Шарлотта и двинулась в сторону парадного входа в отель. Попутно она подозвала к себе Хеми, попросила его взять из тележки для гольфа стиральную машину и отнести ее на площадку номер восемнадцать, где будет проходить следующий сеанс съемок. Шарлотта четко понимала, что подобные мелочи, из которых складывается съемочный процесс, – это ее забота и она должна все предусмотреть заранее.
– Алло? – услышала она в трубке тоненький голос Хло.
– Здравствуй, мое солнышко! – проговорила в ответ Шарлотта, ощущая, как все внутри дрожит от переизбытка чувств. – Я не сильно оторвала тебя от игры?
– Нет! Мы уже почти закончили! – тихонько ответила ей Хло. – А после обеда мы будем печь пирожные на день рождения Мелоди. Скоро и на мой день рождения будем печь!
Шарлотту наполнило чувство гордости за свою маленькую домохозяйку.
– Мы еще с тобой даже не составили список гостей, которых ты собираешься пригласить к себе на праздник! – напомнила она дочери. – Сегодня же вечером этим и займемся!
– Да! Обязательно! А можно я приглашу всех?
Какое у малышки доброе сердце, снова мысленно умилилась Шарлотта.
– Конечно! – обронила она в трубку. – Если погода будет хорошая, мы устроим барбекю прямо на пляже.
Ну а если плохая, добавила она мысленно, то ни Анна, ни Боб не станут возражать против того, чтобы принять маленьких гостей Хло у себя в доме. Ведь более гостеприимных хозяев на всем побережье не сыщешь.
Хло сосредоточенно подышала в трубку и сказала:
– Да, лучше всего на пляже! Там можно будет потанцевать пипи, и покататься на нашей лодке, и покачаться на качелях.
– Да! Наверняка твоим гостям все эти развлечения придутся по душе.
– А потом мы будем есть пирожные, которые сами испечем.
– Само собой! А еще всякие фруктовые желе, мороженое, сладости. Кстати, у меня для тебя небольшой сюрприз! Тетя Шелли прислала мне эсэмэску, в которой написала, что забирать тебя она приедет вместе с Денни.
Хло промолчала.
– Я думала, ты обрадуешься! – огорчилась Шарлотта. А мысленно пожалела, что затеяла этот разговор. Лучше бы ничего не говорила!
– Я хочу, чтобы за мной приехала ты!
– Понимаю, мое солнышко! Очень понимаю! Но придется немного потерпеть! Всего лишь один-единственный денек! Не успеете вы допить свой чай, как я уже буду у тети Шелли. А может, даже вы в это время будете резвиться вместе с Денни и Дизелем где-нибудь в поле. Ты только представь себе, как обрадуется Дизель, когда увидит тебя! Он ведь так вас любит, тебя и Денни!
– Да! И мы его тоже любим!
– Ну вот! Такая чудная компания подбирается! Уверена, вы прекрасно проведете время. Только не забудь надеть на голову шляпку, когда отправитесь кататься верхом, ладно?
– У меня теперь есть своя шляпа!
– Я в курсе! Вот и не забудь про нее. Или ты уже отнесла ее на конюшню?
– Да! Она висит в подсобке рядом со стойлом Дизеля.
Хло сообщила эту информацию, явно гордясь тем, какая она взрослая и самостоятельная девочка: все знает, обо всем помнит!
– Ну, мне пора бежать, моя детка! – растроганно проговорила в трубку Шарлотта. – Работа не ждет. Тебе же от всей души желаю всяческих кулинарных успехов! А если что-то останется, то я совсем не против угоститься твоими вкусными кексами.
– Тогда я специально испеку для тебя один кексик с шоколадными пуговками наверху.
– Ой, как это мило с твоей стороны! С шоколадными пуговками! Это же мои самые любимые! У меня даже рот наполнился слюной в предвкушении такой вкуснотищи.
Последовала короткая пауза, после которой Хло снова повторила:
– Я хочу, чтобы за мной приехала ты!
Уже почти сожалея о том, что позвонила, Шарлотта пустила в ход последний из оставшихся у нее аргументов.
– Послушай, Хло! Если ты сегодня будешь примерной девочкой и не станешь капризничать с тетей Шелли и Денни, то обещаю тебе, что в эту же субботу мы отправимся с тобой в город лакомиться взбитыми сливками и твоим любимым флаффи. А потом еще походим вместе по тому большому магазину, где все продается за доллары. Как тебе мое предложение?
Хло очень любила посещать этот универмаг. Там столько всего интересного и занимательного, а главное – все витрины установлены на уровне ее глаз. Можно самостоятельно разглядеть даже самые крошечные игрушки.
По затянувшемуся молчанию на другом конце линии Шарлотта поняла, что ребенок уже готов произнести в очередной раз свое заклинание: «Я хочу, чтобы ты приехала за мной!», и быстро затараторила в трубку:
– Ну, все! Мне пора! Надо бежать! Будь паинькой! И помни, я тебя люблю!
– Я тоже тебя люблю! – едва слышно прошептала Хло.
Шарлотта отключила мобильник и попыталась немного успокоиться. Все будет хорошо, убеждала она сама себя. Как только Хло увидит тетю Шелли, а главное – Денни, она тут же успокоится и думать забудет о матери. Погруженная в свои мысли, Шарлотта отправилась на поиски Анны, прихватив по пути бутерброд и стакан лимонада.
– А! Вот и ты! – улыбнулась Анна, увидев дочь. Они с Люцианой устроились в укромном уголке виллы и просматривали на ноутбуке Люцианы те снимки, которые были сделаны с утра. Что-то нравилось, что-то тут же с ходу отвергалось, но в целом настроение у обеих женщин было благодушное. – Мы тут как раз с Люцианой говорили о том, что начало получилось хорошее, – прокомментировала снимки Анна, когда Шарлотта, подойдя к ним поближе, остановилась, опершись на балюстраду.
– Мне особенно понравились те фотографии со стеклянными шариками, – подала голос Люциана. – Вольф изумительно поймал в объектив солнечный луч. Я думаю, что на стадии издания проспекта художники еще подретушируют немного и усилят световой эффект. Кстати, можно сделать эти шарики сквозной темой нашего каталога. Простое стекло, никакой подсветки! Если же мы почувствуем, что нужны дополнительные краски, тогда прибегнем к фотошопу.
– Мне кажется, шарики будут хорошо сочетаться с розовыми и алыми лепестками роз, – заметила Шарлотта. – Можно попробовать, когда мы начнем снимать коллекцию винтажных кружев.
В глазах Люцианы вспыхнул интерес.
– А когда съемки? И где?
– Они запланированы на завтра, – ответила Шарлотта. – В одном из гостевых домиков. Если сегодня у нас останется время, я постараюсь все прикинуть прямо на месте. Надо же вначале проверить, как это будет смотреться.
Креативный запал дочери впечатлил и Анну.
– Надеюсь, – сказала она, обращаясь к Люциане, – она в недалеком будущем станет моим полноправным партнером.
– Пожалуй! – согласилась та. – Девочка явно унаследовала талант своей матери. А чем вы занимались, Шарлотта, до того, как переехали к нам?
Шарлотта почувствовала, как к щекам прихлынула краска. Стараясь не встретиться глазами с матерью, она обронила будничным тоном:
– Работала клерком в местной администрации. Ничего интересного. Рутинная бюрократическая работа, не имеющая никакого отношения к искусству.
– Но она обожает театр! Это ее страсть! – не преминула вставить словечко Анна. – Что все же выдает в ней натуру артистическую. Шарлотта даже выступала на сцене.
– Но это же был самодеятельный театр! – поспешила уточнить Шарлотта. – Так что для меня театр – это скорее хобби, чем призвание или тем более страсть.
Пожалуй, не стоило так бурно реагировать на слова матери, тут же виновато подумала она. И зачем она так нарочито подчеркнула, что ни о какой страсти к театру не может быть и речи? Ведь мать изо всех сил старалась продемонстрировать ей свою поддержку! Анна гордится талантами дочери. А Шарлотта снова отмахнулась от нее, как от назойливого насекомого. Вон какой у Анны сейчас обиженный и даже немного растерянный вид.
Судя по всему, Люциана тоже была сбита с толку ее непонятной реакцией. Почувствовав общую неловкость ситуации, Шарлотта почла за лучшее поскорее ретироваться.
– Ну, я пошла! Нужно еще раз проверить, все ли готово к съемкам очередного эпизода!
Схватив свой пустой стакан и папку с бумагами, она заторопилась на улицу, чтобы снова с головой погрузиться в работу.
Через час все сюжеты, съемка которых планировалась в крытой галерее, были благополучно отсняты. И вся команда приготовилась переместиться на следующую площадку – поле под номером восемнадцать для игры в гольф, где Шарлотта уже успела разместить необходимые аксессуары для съемок новой линии стиральных машин. Саму машину перенес на площадку Хеми, осторожно переступая через многочисленные провода и кабели, которые ассистенты Вольфа умудрились протянуть сюда из самого отеля. Тут же, удобно устроившись в теньке под раскидистым деревом красного жасмина, визажист наносил последние штрихи на лицо модели-мужчины, облаченного в роскошный махровый халат, естественно, тоже производства фирмы «Оуэнс Лайфстайл».
Увидев, что Анна внимательно разглядывает технику, Шарлотта подошла к ней, намереваясь извиниться за допущенную бестактность. Но не успела она открыть рот, как Анна заговорила первой:
– Вот никак не могу решить! Оставить ли эту простыню сине-красного цвета в комплекте с белым хлопчатобумажным покрывалом? Переплести их друг с другом, что ли? Или положить по отдельности? Мне кажется, так будет живее… особенно если легкий ветерок вдруг приподнимет покрывало или простыню…
– А что, трудно запечатлеть на пленке оба варианта? – удивилась Шарлотта, но по тому, как посмотрела на нее мать, поняла, что ее реплика похожа скорее на критическое замечание, чем на совет. – Прости! Я хотела сказать, – начала она, но Анна резко оборвала ее:
– Я все поняла! Мы действительно опробуем оба варианта.
Анна продефилировала мимо Шарлотты к развешенным на вешалках образцам и стала закреплять на каждой вешалке цветки белых лилий. После чего они с Вольфом принялись пространно обсуждать направление ветра и его интенсивность. Обращенная к дочери спина красноречивее всяких слов свидетельствовала о том, что у Анны нет лишнего времени на пустопорожние разговоры с нею. Все же мать обиделась на нее!