– Так оно и есть! – воскликнула Анна. – Вот увидишь! Ты очень скоро вернешься домой вместе с Хло. Сама удивишься, как скоро! Только немножко потерпи!
Цепляясь за слова утешения матери, которая тоже, как и она сама, весьма смутно представляла себе перспективы развития дальнейших событий, Шарлотта тем не менее в ту минуту была готова поверить, что так оно и будет.
– Габби тут привезла мне несколько наших общих фотографий. Все очень славные! Но мне бы хотелось иметь еще и фотографию Хло. Ту, на которой ты нас с ней запечатлела в венках из маргариток. Помнишь?
– Конечно, помню! Я немедленно отправлю ее тебе по электронной почте. Сразу же после нашего разговора. И еще несколько штук вышлю, на свой вкус. Только не сильно расстраивайся, когда будешь смотреть на них.
– Расстраиваться буду, но постараюсь держать себя в руках. Но в любом случае фотографии Хло мне очень нужны. А то как-то странно: в доме ничто не напоминает о ней.
– Согласна! Может, есть о ней какие новости?
– Ничего существенного! Но Томи всячески дает мне понять, что с ней все в порядке. Впрочем, если бы это было и не так, он бы тоже делал вид, что все хорошо, чтобы не расстраивать меня. Во всяком случае, про вчерашний день рождения он не обмолвился ни словом. Сама не знаю, хорошо это или плохо. Неужели те люди, с которыми она сейчас живет, пропустили это событие? Забыли? Не заметили? Но Хло уж точно не забыла о тех своих планах, которые она строила на этот день. У меня сердце разрывается на части, как подумаю о том, как она переживает, бедняжка, что ничего этого не случилось.
– Да! Я тоже весь вчерашний день провела в переживаниях, – вздохнула Анна. – Хоть бы разрешили послать ей какую поздравительную открытку или небольшой подарок! Впрочем, быть может, ей было бы еще тяжелее получить от нас весточку.
– Наверное, она была бы сбита с толку, это точно! – согласилась с матерью Шарлотта. – Но, к счастью, нам не дано узнать, как все было на самом деле…
И снова на нее нахлынула невыразимая тоска, и Шарлотта с обреченностью подумала о том, что, скорее всего, уже больше никогда не увидит Хло. Нет, она не сможет вынести разлуки! Она не сможет жить без нее!
– А может, она где-то совсем рядом с тобой! – предположила Анна.
– Не думаю! – возразила Шарлотта, подходя к окну и стараясь проглотить ком, подступивший к горлу. – Да, она по-прежнему под защитой социальных служб города Кестерли, но они наверняка постарались разместить ее где-нибудь уже за пределами нашего графства. Работники соцслужбы обязаны сделать все от них зависящее, чтобы не допустить даже нашего случайного пересечения с Хло.
Невыносимо думать о том, что кто-то сознательно пытается разлучить ее с малышкой, но такова система, неумолимая, не знающая жалости или сочувствия, непоколебимо стоящая на защите своих принципов. Ее не прошибить лбом!
– Ты слышишь меня? – крикнула в трубку Анна.
– Слышу-слышу! – откликнулась Шарлотта, задумчиво глядя на карусель и на шатер кукольного театра, который раскинулся неподалеку. Воспоминания кружили вокруг, словно незримые духи. Подобно сказочным героям, они разъезжали в золоченых каретах, передвигались на красных двухэтажных автобусах. Воспоминания возвращали ее в детсад, из которого она забирала Хло, а потом усаживала ее в свою машину и они уезжали куда-нибудь далеко-далеко, где могли побыть вдвоем и им никто не мешал. – Прости! Задумалась о своем! Что ты сказала?
– То и сказала, что настроение у тебя на нуле. Пригласи к себе кого-нибудь в гости на вечер! Пусть составят тебе компанию.
– Все в порядке, мама! Не переживай! – заверила ее Шарлотта. – К тому же у меня куча дел. Надо разобраться с покупками, настроить телевизор, еще кое-что по мелочам. Как у вас там с погодой?
Анна тяжело вздохнула.
– Прямо сейчас штормит. И сильно! Боб пошел взглянуть, как там наши лодки на пирсе. Не унесло ли их в открытое море, надежно ли они закреплены. А потом мы поедем в Керикери, надо сделать кое-какие покупки.
И снова незримые призраки из прошлого окружили Шарлотту. Она вдруг представила себе, как они вместе с Хло гуляют по Керикери, заходят в супермаркет, радуются тому, что им вручают несколько призовых купонов на будущие покупки, потом долго и старательно выбирают книжку в местном книжном магазине, и, наконец, финал всей поездки: они заказывают взбитые сливки или флаффи в ресторане «Рыбья кость». Усилием воли она стряхивает с себя это наваждение.
– Как там дела у Рика? Он приехал на выходные?
– Нет. Остался в Окленде. Как всегда, много работы. Грядет какая-то там грандиозная презентация, и его рекламное агентство задействовано в предстоящем мероприятии по полной. Пока у них с Бобом отношения достаточно натянутые. Правда, Боб не устает повторять, что ему без разницы, что его сын гей, но на самом деле Рик чувствует, что отец страшно разочарован, а потому тоже пытается отгородиться ото всех нас. Шелли говорит, стукнуть бы их обоих лбами, быстро бы разобрались со всеми своими проблемами. Думаю, она права.
Что у них за проблемы, с легкой грустью подумала Шарлотта. Так, мелочевка, не более того. Вот у нее проблемы так проблемы! Есть над чем поломать себе голову. Но не станет же она устраивать семейные соревнования под девизом «Кому хуже»! Ей жаль и Рика, и Боба. Им действительно сейчас непросто.
– Передавай им всем приветы от меня! – попросила она мать. – Я всех вас люблю! И сильно скучаю…
– Ах, моя родная! И мы тоже очень скучаем по тебе! Рик и Шелли просили при первой же возможности сообщить им твой новый номер мобильника. Ты не возражаешь?
– Конечно, нет! Я буду рада услышать их голоса. А с понедельника мы сможем связываться по скайпу, если, конечно, успеем подключить Интернет. Да, мама! Квартира просто замечательная! Даже гораздо лучше, чем та, что мы арендовали этажом выше. Вот когда я подключусь к сети, то смогу устроить для тебя небольшую экскурсию, правда, виртуально.
– Чудесно! Хотя, видит бог, как бы мне хотелось увидеть все это воочию. Боб встречается в понедельник с Доном Теккереем. Может, у него уже появились какие-то обнадеживающие новости для нас. Но если дело будет затягиваться и дальше, то Боб сказал, что он сам полетит в Англию. Говорит, рискнет! Дескать, английская полиция меньше заинтересована в нем, поскольку в момент похищения Хло его на территории Великобритании не было и он не принимал непосредственного участия в разработке нашего плана, когда мы решили вывезти малышку в Новую Зеландию.
– Нет, мама, нет! Скажи ему, пусть не испытывает судьбу!
– Да я пытаюсь его уговорить! Но ты же знаешь, какой он упрямый! Говорит, что не допустит, чтобы рядом с тобой во время процесса не было никого из нас. Впрочем, я и сама тоже так думаю. А как твои адвокаты? Когда у тебя намечена очередная встреча с ними?
Шарлотта медленно подошла к дивану и села.
– Пока еще ничего не решено конкретно, но, думаю, на неделе я обязательно встречусь с кем-нибудь из них.
Судя по всему, Энтони так и не собрался на выходные в Кестерли. И хотя он сам говорил ей, что она может звонить ему в любое время, Шарлотта не рискнула бы сделать это без веской на то причины.
– Какие планы у тебя на ближайшие дни? – продолжала выспрашивать Анна.
Шарлотта нахмурилась.
– Пытаюсь вот придумать себе какое-то занятие, но электронный браслет сильно сковывает свободу передвижений. Далеко мне нельзя отлучаться. Но я все равно планирую навестить Габби, а потом съездить в нашу деревню, если разрешат. Как ни верти, а я все равно остаюсь на положении заключенной, хотя, конечно, и сравнивать нельзя то, что было в тюрьме, и то, что сейчас. Я вот часто задумываюсь: а что, если меня осудят и приговорят к тюремному сроку? Снова вернуться туда! Это ужасно! Стараюсь гнать от себя все эти невеселые мысли, но не всегда получается… Впрочем, давай лучше о другом! Расскажи мне о Кэти. Как она там? Все еще сильно переживает, что настучала на меня полиции?
– Переживает! Сара сказала мне, что она собирается закрывать свой салон красоты и перебираться в Сидней, чтобы больше не встречаться ни с кем из нас. Честно скажу, скатертью дорожка. В нашей семье никто особо не станет горевать о том, что она уехала. Думаю, она и торчала здесь только из-за Рика, а когда все расстроилось и она поняла, что Рика ей не заполучить никогда, пропал смысл держаться за Керикери. Что у тебя там за шум?
– Это домофон, – пояснила Шарлотта, снова почувствовав приятное волнение в груди. А вдруг это он? «Нет, это невозможно! Это не может быть Энтони! Не будь дурочкой!» – Мама! Не отключайся! Я пойду проверю, кто звонит.
Сняв трубку домофона, она проговорила:
– Слушаю вас. Чем могу быть полезна?
– Простите, что беспокою вас, – услышала она мужской голос. – Мне нужен Макс Уилтон. Он просил меня подъехать к нему, но я забыл номер его квартиры.
Утром Шарлотта уже успела заметить эту фамилию на почтовом ящике внизу, а потому без тени колебания ответила:
– Квартира номер четыре.
– Огромное спасибо! Кстати, я не против познакомиться и с вами. Голос у вас очень приятный.
Но Шарлотта уже отключила домофон и вернулась в гостиную, продолжив разговор с матерью.
– Мама! А вы уже давали свои показания в полиции?
– Пока еще нет! Но Дон Теккерей говорит, что, возможно, на следующей неделе нас пригласят. Все будет зависеть от того, успеет ли сторона обвинения вовремя подготовить все необходимые бумаги. Мне ненавистна сама мысль, что они будут стараться использовать меня как свидетеля против тебя. Конечно, я не стану свидетельствовать против! Если будет нужно, то я скажу, что это была исключительно моя инициатива! Это я настояла на том, чтобы увезти Хло в Новую Зеландию!
– Нет, мама! Так нельзя! Ты обязана говорить правду. Мы обе должны держаться за правду. Это единственное, что поможет нам выбраться из этой грязи, в которой мы очутились. А если начнем лгать, изворачиваться, то можем обе оказаться за решеткой.