Можно не сомневаться, к тому времени про нее уже наговорят такого!
– Наверняка коллеги мисс Николс расскажут нам, что на начальном этапе обвиняемая придерживалась инструкций и делала все, что предполагается делать в подобных случаях: консультации с педиатрами, психологами, психотерапевтами, подробные отчеты о проделанной работе. Неясно лишь одно! Почему все это тянулось так долго? Почему обвиняемой потребовалось столько времени, чтобы вытащить ребенка из беды? Конечно, все работники социальных служб загружены и перегружены работой. Конечно, вся система функционирует в очень напряженном режиме. Не сомневаюсь ни минуты, что мой достопочтенный друг, мистер Гудман, во всех подробностях расскажет нам, когда наступит его черед, о том, сколь велики нагрузки любого инспектора и сколь интенсивна работа специалистов, занятых в сфере социальной защиты населения. Однако есть чрезвычайные обстоятельства! И в этих случаях меры по изъятию ребенка из дома, где ему грозит опасность, должны приниматься незамедлительно. Полагаю, что в ходе слушаний ни у кого из присутствующих не возникнет и тени разумных сомнений по поводу того, что ситуацию с Хло можно было с самого начала квалифицировать именно как чрезвычайное происшествие. Однако мисс Николс не воспрепятствовала и дальнейшему пребыванию девочки под одной крышей вместе с отцом-насильником, который продолжал регулярно насиловать собственную дочь. Не говоря уже о том, каким издевательствам подвергалось бедное дитя и со стороны матери! Ведь из отчетов мисс Николс следует, что между матерью и дочерью не было нормальных, здоровых отношений.
Полагаю, мы сумеем убедить аудиторию в том, что свое похищение ребенка мисс Николс спланировала гораздо раньше, чем оно случилось в действительности. Более того, я уверен, что если бы не трагические события, которые разыгрались в доме Уэйдов в ночь на 6 октября 2011 года, вынудившие обвиняемую действовать быстро и, я бы сказал, в высшей степени иррационально, то она бы продолжала удерживать ребенка в этом доме до тех пор, пока полностью не подготовилась бы к тому, чтобы забрать девочку и вывезти ее из страны в Новую Зеландию.
Иными словами, мы можем квалифицировать данное преступление как предумышленное, заранее спланированное, в ходе подготовки которого вплоть до самого момента похищения девочки вопросам безопасности ребенка уделялось минимальное внимание. Не говоря уже о вопиющем нарушении закона, которое допустила мисс Николс, и о том уроне, который был нанесен моральному авторитету всей социальной системы вследствие преступных действий подсудимой. Сторона обвинения со всей очевидностью продемонстрирует суду, что мисс Николс забрала ребенка, скрывала его у себя во время масштабных поисков, организованных полицией, а затем тайно вывезла девочку из страны. И все это делалось с одной целью: заполучить Хло себе.
Глубокоуважаемые члены присяжной коллегии! Основная цель моей работы – предметно доказать, что преступление было совершено, не оставив при этом никаких разумных сомнений ни у кого из присутствующих. Думаю, в данном конкретном случае таковые сомнения и не возникнут. Однако вам решать судьбу обвиняемой, уже с учетом тех свидетельских показаний, которые вы заслушаете в ходе процесса. Их дадут руководители отдела защиты детей социальной службы Кестерли, включая и непосредственного руководителя мисс Николс, на имя которой ею писались все отчеты на момент совершения данного преступления. Перед вами также выступит Джанет Гордон, заведующая детским садом, в который мисс Николс регулярно приводила маленькую Хло. Вы услышите показания офицеров полиции, которые занимались организацией поисков девочки после того, как она исчезла из дома своих родителей. Мать и отчим обвиняемой тоже предстанут перед судом в качестве свидетелей вместе с их собственным адвокатом, представляющим их интересы на процессе. Перед вами выступят сводный брат и сводная сестра мисс Николс. Свидетельские показания тех людей, кто по каким-либо причинам не может присутствовать на суде лично, будут зачитаны секретарем суда.
Я уверен, господа присяжные заседатели, что моим коллегам и мне удастся с полным основанием доказать правомерность выдвинутых обвинений против мисс Николс, не оставив никаких разумных сомнений на сей счет. А сейчас, с разрешения суда, я вызываю для дачи показаний первого свидетеля.
Первой к присяге была приведена Венди Фрейзер. Наблюдая за своей бывшей начальницей, слушая то, что она говорит, Шарлотта все время ловила себя на мысли: «Интересно, что она чувствует в этот момент?» С учетом того, как непросто складывались их отношения, с учетом той взаимной неприязни, которую они всегда питали друг к другу, наверняка в этот момент она должна испытывать удовлетворение. Быть может, даже радость. Хотя уж кому-кому, как не ей, не знать того, что Шарлотта никогда не помышляла о том, чтобы причинить вред Хло. Так неужели она считает, что ее бывшая подчиненная заслуживает тюремного срока?
Вначале Венди было задано множество вопросов, не относящихся напрямую к рассматриваемому делу. Как долго она занимает свою должность? Принимала ли она непосредственное участие в найме Шарлотты на работу? Еще в самом начале, когда она только-только пришла в систему социальных служб. Потом Кентли спросил:
– У вас случались беседы с мисс Николс касательно ее поведения на работе?
– Да, довольно часто! – ответила Венди, глядя прямо на прокурора.
– Вы можете сейчас привести пару конкретных примеров, иллюстрирующих, зачем были нужны такие разговоры? – подсказал ей Кентли.
Венди отвечала без малейших колебаний, что, несомненно, указывало на ее предварительную подготовку к выступлению в суде.
– Ее всегда отличало некоторое своеволие, я бы даже сказала, упрямство. У нее на все и про все было собственное мнение. Любила поспорить. Не могу утверждать со всем основанием, что такие дискуссии были всегда полезны и конструктивны для остальных сотрудников департамента. Хотя именно такими должны быть все производственные споры, не так ли?
Кентли молча кивнул, давая знак продолжать.
– Если честно, то у меня всегда складывалось впечатление, что она ставит себя над коллективом, считает себя на голову выше всех остальных членов своей команды, да и всех нас, руководителей, тоже. Ей, как говорится, закон был не писан. Любила все и всегда делать по-своему. Однако я не хочу сказать, что она плохо обращалась с детьми или пренебрегала ими. Хотя у нее были всякие увлечения вне служебного времени. Например, самодеятельный театр, которым она руководила. Иногда у меня даже складывалось впечатление, что театр для нее стоит на первом месте и даже несколько отвлекает от основной работы.
Кровь отхлынула от лица Шарлотты, когда она услышала последнюю реплику Венди. Вполне возможно, та вовсе не собиралась лгать, но при этом так беспардонно извратила и исказила всю правду, что можно было только догадываться, как именно воспримут эту информацию присяжные.
Но вот Кентли сел, и тогда поднялся со своего места Джулиан Крейн.
– Могу я поинтересоваться у вас, мисс Фрейзер, – неторопливо начал он, – насколько пристально вы отслеживали в ежедневном режиме контакты обвиняемой с Хло, а также, в целом, как развивались события в данном конкретном случае?
Венди моментально покраснела.
– Как руководитель целого отделения, я не обязана вникать во все подробности того или иного случая. Моя задача – отслеживать соблюдение всех инструкций и положений, которыми обязаны руководствоваться наши служащие…
– Спасибо! – оборвал ее почти на полуслове Джулиан. – Но вы были в курсе того, что контролировать ситуацию в семействе Уэйдов было поручено именно мисс Николс?
И снова Венди растерялась.
– Не совсем! – промямлила она наконец. – Но я слышала…
– Простого «да» или «нет» будет достаточно!
– Нет, – ответила Венди напряженным голосом, интонации которого так были хорошо знакомы Шарлотте.
Но Джулиан еще не закончил свой разговор со свидетельницей.
– С учетом тех обстоятельств, которые вынудили вас провести беседу с мисс Николс в части соблюдения, как вы сказали, всех инструкций и положений, мы бы хотели услышать от вас, что конкретно подразумевается под этой формулировкой. Каковы они, эти правила, и нарушала ли их мисс Николс? Возможно, у вас есть пример в качестве ответа на поставленный вопрос?
Венди занервничала. Это было видно невооруженным глазом.
– Я постоянно напоминала ей о том, что она несвоевременно приводит в порядок все свои бумаги! – твердо отчеканила она. – А она вела себя так, будто бумаги – это суть не столь важно. Дескать, вся эта писанина мешает ей работать. Я понимаю! Отлично понимаю! Бумажная работа скучна! Ее никто не любит! Но именно скрупулезная и всесторонняя отчетность позволяет нам четко отслеживать все то, что происходит в отделении. И правила здесь для всех одинаковы, а она – не лучше других!
Джулиан согласно кивнул головой.
– Можете ли вы утверждать со всем основанием, что в вашей отчетности есть пробелы именно в той части, которые непосредственно касаются семейства Уэйдов? Регулярно ли мисс Николс сдавала вам свои отчеты с тех пор, как ей поручили вести это дело?
Венди бросила беспомощный взгляд на Кентли.
– Я… я… я не проверяла, но…
Она умолкла, увидев, что Джулиан о чем-то тихо переговаривается с Энтони.
– Мисс Фрейзер! – Джулиан снова встал со своего места. – Скажите прямо, у вас есть какие-то личные мотивы для неприязни к мисс Николс?
– Вопрос не относится к делу! – подал голос Кентли.
Судья взглянула на Джулиана. Он не удосужился ответить на реплику прокурора, а лишь поблагодарил Венди и снова уселся на свое место.
Его точка зрения на вопрос, оставшийся без ответа, была ясна и понятна.
Следующим для дачи показаний пригласили Томи. Кардиган в морском стиле, шикарный галстук огненно-красного цвета. Шарлотта понимала, что он крайне раздосадован тем, что выступает в качестве свидетеля от стороны обвинения. Не отсюда ли его откровенно эпатажный вид? И даже некоторая растерянность. А ведь Томи не новичок в судейских коридорах. Ему и ранее неоднократно приходилось участвовать в самых разных процессах, а сегодня от него требуется лишь одно, о чем ему неоднократно напоминали в последние дни и Энтони, и сама Шарлотта. Говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.