Ха! А если узнает, какое у него будет выражение лица?
Я даю себе немного времени на самодовольную радость и выдыхаю, приходя в себя. Уф, навоображала себе всякого и хватит, знай честь, Вивиан. Никто – и точно не Эштон – к тебе с слезами благодарности на глазах не приползет. Но самолюбие мое немного польстилось этими нереальными сценами, нарисованными фантазией, это да.
Меж тем, очередной бой подходит к своему логическому завершению. Хотя меня мало интересуют простые, неуклюже размахивающие оружием проходимцы.
Трясу ногой, ожидая уже выхода на арену своего дражайшего неприятеля. Губы я уже искусала до мяса.
- Вы уронили.
Подозрительный сосед с таким же, как и у меня капюшоном на голове поднимает мое свидетельство о сделанной ставке с пола и протягивает вперед. Как же я нервничаю, из рук все валится.
Забираю свою ценную бумагу и благодарю мужчину:
- Спасибо.
Странно, отмечаю про себя, когда исчерпывает себя этот короткий эпизод соседской вежливости.
Его голос кажется отдаленно знакомым.
Хотя не помню, чтобы я знала в прошлом кого-то с такими внешними данными. Удалось немного разглядеть его профиль и черты лица. Совершенно посредственные и не запоминающиеся.
Но этот низкий и хриплый бас…Как же он мне знаком. Такой голос тяжело забыть. Мужественный и соблазнительный. А интонация с легким акцентом кого-то с восточной части империи…
Нет. Как бы я не хмурила брови, напрягая все свои чертоги памяти, не могу припомнить. Не так уж и хорошо я могла его знать. Простой знакомый, или даже не совсем знакомый, но известный в определенных кругах.
А может, когда-то где-то разок привелось побеседовать или обменятся парочкой незначительных фраз? Интуиция подсказывает, что вообще не близко.
Ах, ладно, сдаюсь.
И тем не менее, подглядывания в сторону интригующего обладателя голоса ни к чему меня так и не приводят.
Наконец, очередной спарринг оканчивается, и ведущий объявляет выход на арену Крысы и Дикаря. Я приосаниваюсь и поправляю капюшон, который и без этого лишнего движения прекрасно сидел у меня на макушке.
Людовик Ньюберри на своем месте задорно орет в полную мощь легких что-то в поддержку того, на кого сделал ставку. Да и в целом публика на трибунах взрывается криками и аплодисментами, свистом и топотом. Я не обманываюсь, вряд ли это в честь Эштона такие овации.
По песку за защитным барьером, подсвеченным бледно голубым, в центр площадки выходит знакомая фигура. И это единственное, что выдает в этом человеке того, кого я так жду целый вечер.
Нет. А что хотела, Ви?
Эштон не дурак, чтобы сверкать здесь своим лицом. Плотно прилегающая к лицу ткань балаклавы оставляет открытыми для обзора только глаза. Знакомые серые глаза. Сейчас с холодным расчетом и равнодушием они смотрят не на меня.
Бахвалящийся вниманием и подзадоривающий публику бугай напротив Эштана явно неоднократный участник подпольных сражений.
И, скрупулезно замечаю про себя, изучив движения и осанку противника Эйджа, он отличается от тех простофиль, рубящих мечом воздух. Во всяком случае, какие-то умения в рукаве у него точно спрятаны.
- Последний бой этого вечера, дамы и господа! Сможет ли наш новичок, так сокрушительно одержавший победу в прошлый раз, свергнуть самого царя Арены, всеми люби-и-мого и могу-учего Дика-аря?! –ведущий протяжно подогревает толпу увеличившим громкость магией голосом.
- Вы ждали? Вы верили? Что ж, получайте! Восходящая в мире боев Крыса против ветерана грязных приемов, костолома Дикаря! Мы начинаем!
Я выдыхаю, упираясь локтями в колени, глаза краснеют от напряжения, даже моргать не хочу, чтобы ничего не пропустить.
Атмосфера на площадке далека от той, что царила на плацу сегодня во время спарринга Эштона с Роялом.
Здесь Эйдж не просто хочет выиграть, он жаждет победы. И она ему явно нужна.
Он нападает первым. Куда же подевалось это его хладнокровное высокомерие? Неужто и Эйдж способен так яростно бросаться в бой?
Пока крепко сложенный Дикарь на потеху толпе разрывает на себе рубаху, демонстрируя мускулы и волосатую грудь, Эштон уже выбрал оружие и двигается, стремительно занося клинок в его сторону.
Кто бы мог подумать!
Вечно обороняющийся до последнего и изматывающий своей стратегий соперника главный герой этого мира идет первым в атаку.
Может, мне тоже поучаствовать в сражениях на Арене? Аж завидно, что достойного оппонента обращения заслуживает такой, как этот волосатый Дикарь, едва сумевший вовремя избежать удара.
Нет, прочь эти мысли. Мы больше не противники. С этим покончено, Ви. Одна мысль о предстоящем поединке с Эйджем меня уже начинает вгонять в дрожь, какая еще Арена?! Пережить бы быстрее эти пару месяцев до выпуска. А там…а там что?
Не успеваю окунутся в очередную пучину отчаяния, как Дикарь сжимает рукояти обеих своих сабель и с победоносным кличем кидается вперед. Отпетый мясник! Орудует обеими руками одновременно!
Я задерживаю невольно дыхание и шумно выдыхаю только когда одетому во все черное Эштону удается отклонится назад, избегая скрещивающихся в воздухе лезвий.
Как его рука? Сильно болит? А живот? Он принял лекарство? Снова шквал вопросов, на которые никто мне не даст ответов.
И темп, и ритм, и скорость этого боя существенно отличается от всех предыдущих.
Однако, даже этот ветеран грязных приемов не сравнится с будущим мастером меча. Пусть бьется Дикарь и впрямь грязно, совершенно не по правилам, а скорее по-бандитски, словно бывший наемник или головорез - что может быть недалеко от истины - Эйдж смекалистее и хитрее.
Уж приспосабливаться Крыса умеет так, как никто другой.
Да и навык его так просто тоже не потеряется. Любой разбирающийся в фехтовании быстро распознает в технике однокашника того, кто долго и упорно трудился под руководством известной школы меча.
Когда противники снова расходятся по разные стороны после напряженного обмена звонкими ударами клинков, я замечаю две вещи.
Первая, Эштон уже давно мог бы одержать победу.
Видимо, сейчас он делает вид, что его соперник достоен этой битвы и берет паузу, подогревая интерес публики, только для зрелища на потеху толпе. Конечно, быстрое и сокрушительно поражение кумира никому не придется по нраву. Даже в случае такой победы Эйджа никакого удовольствия от драки зритель не получит.
А вторая – мой сосед по ложе, тот с глубоким голосом, не скрывая любопытного взгляда из-под капюшона, рассматривает мою персону. Переводит глаза с Эштона и на меня, а на губах так и застыла забавляющаяся ухмылка.
12
Даррг его побери, что еще за кадр такой?
К счастью, на арене происходит довольно захватывающее зрелище, я и мой сосед оба отвлекаемся на Эштона, медленно теснящего Дикаря к краю барьера.
Соперник сдает свои позиции, но веры в себя не теряет. Однако пробиться мимо Эйджа ему не удается никоим образом. Публика ревете, поддерживая своего любимчика.
Я вздыхаю. Заканчивай уже, Крыса, этот цирк.
Словно подслушав мои мысли, Эйдж вдруг отступает назад, давая противнику надежду переманить удачу на свою сторону и атаковать. К сожалению для местного костолома, мне хорошо знаком этот прием однокашника.
Нечто подобное сегодня пытался провернуть Роял, но обмануть и переиграть главного героя его же тактикой, ему не удалось, ловушка оказалась недостаточно убедительной.
Впрочем, для не обученного профессиональному бою Дикаря уровень под стать, бросившись в ту сторону, где открылся специально Эйдж, он быстро зарабатывает рукоятью меча в челюсть и оглушенный валится с ног.
На Арене резко затихают все звуки. Секундная тишина и громогласные крики и аплодисменты в адрес нового победителя воцаряются над трибунами.
Одинокая фигура Эштона возвышается на плацу. Замечаю, что он неловко потирает одной рукой другую, ту, где под одеждой должна быть перевязанная мною рана.
- Неплохо, - комментирует низким тембром мой подозрительный сосед. - Вы не прогадали, поставив на новичка.
Слышу в его голосе усмешку. Пожимаю плечами и поднимаюсь. Нужно забрать свой выигрыш и побыстрее отсюда свалить. В спину мне еще какое-то время раздается мужской бархатистый смех.
Даже если он и узнал меня или Эштона, или нас обоих, виду не подает, и вреда причинить намерения от него не исходит, так что я решаю игнорировать существование этого человека. Лучше не лезть туда, куда не просят. Хотя обладатель знакомого до боли голоса явно забавляется сложившейся ситуацией и этого не скрывает.
У букмекерского стола почти никого. Конторка знатно наварилась на последнем бое. Таких как я, поставивших на темную лошадку Эштона, можно по пальцам одной руки пересчитать. Денежки же остальных, что ставили на чемпиона Арены, оказались выигрышем заведения.
Пробираюсь сквозь возбужденную сегодняшним зрелищем покидающую трибуны толпу хмуро оглядываясь на пустую Арену. Куда успел деться Эштон? Двое бугаев под руки уволакивают так и не пришедшего в сознание Дикаря.
Забираю свой выигрыш после того, как делец пересчитывает несколько раз каждую монету, и прячу потяжелевший порядком кошель во внутренний карман плаща.
Ищу глазами отца Далии. Людовик Ньюберри сегодня проиграл приличную сумму. И не он один.
А если кому взбредет поквитаться с Эштоном в темном переулке трущоб?
Совру если скажу, что не волнуюсь. И как за травмированную в бою с Роялом руку он держался мне тоже не понравилось.
Поправляю капюшон и осматриваюсь. Отсюда должен быть еще как минимум один выход. Помимо того, что служит проходом для основной публики, есть же еще служебный или что-то в этом роде?
Я ничего такого не замышляю. Всего лишь хочу убедится, что Эйдж спокойно дойдет до дома. Да. Осторожно провожу его, не попадаясь на глаза, и отправлюсь к себе домой. Киваю, повеселев. Погнали!
Натягиваю поглубже на голову капюшон и выхожу с последними покидающими Арену зрителями на улицу. Глазам требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте ночи снаружи. В трущобах работающие фонари - большая редкость.