аже не мечтает! Велфорд, тебе стоит быть благодарной, мы могли запросто оставить тебя в клетке. Если не аргонцы, которым ты вдруг позарез понадобилась, то ополченцы и солдаты гарнизона сами бы выдали тебя им на блюдечке, как только запахло бы жареным. Ты жива только благодаря нам. Поэтому сделай рожу посчастливей и поторопись, в Гаскилле уже должны были заметить пропажу. В погоню не кинутся, конечно же, ха-ха, но всяко может случится.
От смеха подполковника я сжимаю зубы так, что становится больно. Бросил на растерзание своих людей – солдат, которые были готовы жизни класть по его приказу - и еще смеется?!
Однако, отец вряд ли за спасибо скажет за мое так называемое спасение. Во всяком случае, гибель на войне вполне резонна, разбираться он не станет. Ни к чему было идти на ухищрения ради моего вызволения. Бежали бы как крысы, не втягивая в свои авантюры меня, никто бы их не попрекнул за это.
Что-то в этой истории не вяжется. Об этом подозрении я и говорю вслух.
Фишер тяжко и нетерпеливо вздыхает.
- Женщины, все им надо знать!
Брайан лающе гогочет. Двое заместителей-лейтенантов, угловато вторят, отчаянно стараясь не повторить судьбу Джереми и Чеда.
Подполковник ласково гладит лошадь вдоль гривы и усмехается.
- Считаешь, этот Келси, здоровенный мужик, по-свойски общающийся с членами гарнизона, лидер других таких же крепких парней из гражданского населения, как миленький бы послушался, скажи я, что тебя, Велфорд, нам никак нельзя приносить в жертву ради общего блага? А поверил бы, что при любом исходе своих деток и жену он вряд ли еще разок увидит перед скорой смертью? Какой его реакция была бы, узнай он про тайный ход из крепости наружу? О, а если бы мы, как и хотели остальные - заметь, все солдаты гарнизона; предложений ни от кого из них спасти твою шкурку, Велфорд, не поступило – выдали тебя аргонскому генералу, считаешь, он бы отказался брать Гаскилл? Велел бы армии отступать? Или сохранил бы нам всем жизни, чего даже не обещал?
Фишер качает головой.
- Милочка, если так думала, то ты наивная дура, которой на войне делать нечего… - снисходительный тон раздражает меня пуще его якобы «праведных» речей.
Может, я еще не отошла от свершенных на моих глазах убийствах, но что-то не так…Ну не могу я верить Фишеру, он явно недоговаривает.
Никак не могу понять, что меня так настораживает.
Тем временем вышестоящий по звания продолжает:
- Ну ничего, вернем тебя под братову опеку, он тебя быстро приструнит. Выйдешь замуж, обрастешь потомством, будет тебе занятие под стать полу и способностям. А нам с ребятами, того и гляди, как смело обороняющимся и сохранявшим легендарный Гаскилл на протяжении целого года от рук врага, светит почет и уважение. Увы, поскольку выжили только мы, ожесточенно и отчаянно сражаясь, больше награждать ее величеству императрице станется некого…никто ведь не поверит, что оборона крепости женского ума заслуги!
- Да как вы смеете! - задыхаюсь от бессилия я, тяну руку к поясу и кладу пальцы на рукоятку клинка в ножнах, но вдруг резко замираю, когда слышу убивающий всякое мое возмущение до боли знакомый голос, от звука которого сердце начинает трепетать в груди раненной птицей:
- Тоби, все записал?
В темноте, за пригорком раздается еще один мужской голос, в котором нет даже намека на то, что его обладатель пытается скрыть ехидную полную самодовольства насмешку:
- Так точно, полковник. Все, начиная с того момента, про не один десяток лет на службе.
«»»»
Автор:
Узнать его нам просто,
Узнать его легко:
Высокого он роста
И видит далеко.
♡＼(￣▽￣)／♡
6
В звонко повисшей тишине шаги приближающихся мужчин по прошлогодней пожухлой листве особенно слышны. Лицо обдувает прохладный ночной ветерок, доносящий с реки запах тины, но он не приносит мне и грамма умиротворения.
Перестаю обращать внимание на толкающую меня в плечо дружелюбную лошадку, на заметно начавшего нервничать Фишера, с которого слетела вся его бравада, возящегося с собственным поясом Брайана, двух сбитых с толку лейтенантов, вцепившихся напряженными пальцами в поводья.
Стук сердца эхом звучит в ушах.
Под тенью голых деревьев, с небольшой горки ловко спускаются несколько человек. Из-за тусклого света фонарей на нашей поляне разглядеть скрытые мраком фигуры на расстоянии двадцати шагов почти невозможно.
Я лишь подмечаю, что количество людей, оставшихся за пригорком, превосходит количество тех, кто решил показаться и вышел вперед за своими командирами.
Удивительно, что никто из нас не заметил, что мы в этом пролеске не одни. Даже сейчас я могу лишь гадать, какое количество воинов – это определенно не простые солдаты – находится вне поля моего зрения. В том, что меня, Фишера и остальных им видно прекрасно, не сомневаюсь.
Его я узнаю мгновенно, стоит главному герою только оказаться в пределах видимости моих глаз. Он - единственное, что я вижу.
Мне не нужно вглядываться в его лицо или слышать голос, чтобы понять, кто из пяти идущих вперед мужчин Эш.
Словно не было меж нами этих полутора лет разлуки. Будто та дождливая ночь была лишь вчера. И в то же время, прошли сотни дней и тысячи часов.
Жадно впиваюсь глазами в приближающуюся фигуру человека, по которому редко когда могла признаться самой себе, что тосковала. Он жив, он цел. Это главное.
Его волосы все так же черны, но заметно длиннее, чем раньше. Эштон заметно вытянулся, и раздался в плечах. Да и не только в плечах. Тогда во время учебы он был хорошо сложенным юношей, сейчас же стал крепким и сильным мужчиной в расцвете своей физической формы. Именно таким я и помню ту, другую его версию, что держала меня на руках пока меня стремительно покидала жизнь.
Каждый его шаг, каждое движение, вопреки неудобному крутому спуску с пригорка вниз и двум скрещенным на спине и добавляющим перевеса клинкам – где простому человеку легко покатится кубарем вниз - полно грации и хищной уверенности.
Когда двое прервавших готовую начаться потасовку нежданных визитеров стремительно сокращают дистанцию - на самом деле с момента, раскрывшего их присутствие прошло не более нескольких секунд – все мужчины на поляне невольно подбираются и выпрямляют спины. Даже подполковник Фишер не стесняется выпятить свой массивный живот.
Это неосознанное действие показывает, что они настороже и пытаются тщетно сохранить собственное доминирование. Бесполезно. Одна лишь подавляющая аура представшего в тусклом свете оставленной на земле лампы мужчины в черных одеяниях и облегченном доспехе говорит о том, что он здесь правит балом.
Серые глаза Эштона в ночи кажутся бездонно черными. Он едва задерживает на мне свой взгляд, внимательно окидывая предателей из Гаскилла полным надменности и холода взором.
В отличии от серьезного до жути брюнета, его спутник, вальяжно шагающий по правую от Эйджа руку, вероятно, то самый Тоби, улыбается во все тридцать два зуба. Выбритый висок и вздернутые по-лисьи уголки глаз напоминают мне когда-то давно виденный в газете портрет.
Тоби…Тобиас Маллет.
Меня удивляет не то, что он и Эш нашли общий язык - нечто подобное до начала осады Гаскилла благодаря отчетам я уже знала -поражает другое. Когда шок от внезапной встречи утихает, я заново вспоминаю события последних минут.
Полковник.
Ведь это мне не послышалось?
И обращение по званию было в адрес Эштона…Такого в книге точно не было. Эффект получился гораздо лучше того, на что я могла рассчитывать, посылая главного героя в солдатские ряды.
- Кто…К-кто вы такие? Какие еще записи? Как вы смеете… - начинает верещать Фишер, опасливо косясь на скрещенные на спине Эша ножны с клинками.
- Заткнись.
Тобиас и Эш выходят в центр поляны и медленно озираются. В мою сторону главный герой едва смотрит. А вот его товарищ, напротив, заинтересованно задерживает насмешливый взгляд и - если меня не обманывает игра света и тени - подмигивает.
- Я…Я требую объяснений!
Люди Эша с молниеносной скоростью оказываются рядом с подполковником Фишером, комендантом и лейтенантами, ловко берут под уздцы их коней и бесцеремонно с применением грубой силы заставляют мужчин спешиться.
Маллет проходит в сторону, туда, где в невысоком маленьком холмике за колючим кустом виднеется проем лаза - вход в ведущий в крепость тоннель - и любопытно заглядывает внутрь, светя вперед откуда-то возникшим у него в руке артефактом.
А ведь его родители известные в этой сфере новаторы. Логично, что их отправившийся на передовую единственный сын будет до зубов обвешан различного рода примочками.
Судя по всему, то был не блеф, и запись, изобличающая Фишера и остальных действительно, с великой долей вероятности, существует. Простые солдаты и даже старшие офицеры с подобными артефактами не ходят. Жаль, но в прошлом они жизнь подполковника Маллета уберечь от вражеского клинка не смогли.
- Все так, как и было на той ветхой карте! - кричит за плечо Тобиас оставшемуся на месте Эшу, полковнику Эйджу.
На черном обмундировании главного героя замечаю блекло светящийся вышитый золотом орден на груди. Полковник. Так и есть. Это тоже не блеф. Но мое внимание быстро переключается на иное.
Карта? Что еще за карта? Если следовать задумке сюжета, освободить Гаскилл должны будут через три года после начала войны, то есть, еще примерно полтора спустя, отсчитывая от настоящего момента.
Все снова переменилось.
Если на карте, о которой говорит Тобиас, действительно изображен тоннель и место входа в него, то неописанный неизвестным автором способ, которым воспользовался книжный капитан Эйдж, и его отряд чтобы попасть в Гаскилл незамеченными расположившимся там врагом…как раз тот самый, которым мы вышли из крепости.
Тем временем и раньше немногословный Эш до сих пор не разомкнул рта.
Его слова про запись были первыми и пока что единственными, которые удалось услышать.