тзывался самым лестным образом. У него не хватит времени, чтобы написать полноценную проповедь вместо той краткой речи, с которой он — в соответствии со своей ложной, как мне кажется, теорией — собирался обратиться к сельской пастве, и я решил помочь мальчику.
Надеюсь, что после его проповеди у вас останутся столь же приятные воспоминания, как — по вашим словам — у вас сохранились после моей.
Засим остаюсь искренне ваш, Ф. Хеппенстол.
P.S. Из-за сенной лихорадки у меня сильно слезятся глаза, поэтому я диктую это письмо моему дворецкому, Брукфилду, который и доставит его вам».
Когда я дочитал до конца, наступила тишина, всеобъемлющая и почти осязаемая, как зимний туман в горах. Бинго несколько раз беззвучно икнул, на его лице отразилась целая гамма самых разнообразных чувств. Дживс негромко, деликатно кашлянул, точно овца, у которой в дыхательное горло попала травинка, и продолжал безмятежно любоваться пейзажем. Первым заговорил Бинго.
— Чтоб мне провалиться, — хрипло прошептал он. — Значит, вы ставили на «заряженную» лошадь!
— Полагаю, что это именно так называется, сэр, — сказал Дживс.
— Но каким образом, черт побери, вам удалось получить секретную информацию из конюшни? — сказал Бинго.
— Все очень просто, сэр, — ответил Дживс. — Когда Брукфилд принес для вас записку, он рассказал мне о ее содержании. Мы с ним давние приятели.
Лицо Бинго изобразило одновременно тоску, муку, ярость, отчаяние и обиду.
— Ну, знаете, я вам скажу, это уж слишком! — закричал он. — Читать чужую проповедь! Это нечестно! Непорядочно!
— Нет, старичок, — сказал я, — ты несправедлив. Не вижу здесь никакого нарушения правил. Священники сплошь и рядом так поступают. Вовсе не обязательно, чтобы они сами сочиняли свои проповеди.
Дживс снова кашлянул и невозмутимо взглянул мне в лицо.
— В данном случае, сэр, если мне позволено будет высказать свое мнение, следует быть особенно снисходительным. Не надо забывать, что место директора школы очень много значит для молодой четы.
— Для четы? Какой еще четы?
— Для преподобного Джеймса Бейтса и леди Синтии, сэр. Как мне сообщила горничная ее светлости, они уже несколько недель помолвлены — так сказать, в предварительном порядке: его светлость дал свое согласие с условием, что мистер Бейтс сумеет получить солидную и хорошо оплачиваемую должность.
Бинго позеленел, как болотная трава.
— Она выходит за него замуж?
— Да, сэр.
Снова наступило молчание.
— Пожалуй, я пойду пройдусь, — сказал Бинго.
— Как же так, старичок, — сказал я, — время обедать, вот-вот прозвенит гонг.
— Не нужны мне никакие обеды! — сказал Бинго.
Глава XIV. Честная игра
Жизнь в Твинге потекла своим чередом. Заняться здесь нечем, особых развлечений и чего-то из ряда вон ждать не приходится. Самым крупным событием здешней культурной жизни в обозримом будущем был ежегодный школьный праздник. Оставалось лишь бродить по окрестностям, играть в теннис и всеми силам избегать общества Бинго.
Последнее особенно важно для всякого, кому дорог душевный покой: после помолвки Синтии бедняга Бинго едва не рехнулся от горя; он то и дело подкарауливал меня, чтобы излить свою скорбь. Наконец я не выдержал — он ввалился ко мне в спальню, когда я наслаждался завтраком в постели. После обеда или после хорошего ужина я могу стерпеть его стоны, но только не во время завтрака. Мы, Вустеры, всегда готовы к состраданию и сочувствию, но всему есть предел.
— Послушай, старина, — сказал я. — Знаю, твое сердце разбито и все такое прочее, и с удовольствием послушаю об этом как-нибудь в другой раз, но…
— Я хотел поговорить совсем о другом.
— О другом? Вот это молодец!
— Я похоронил прошлое, — сказал Бинго. — И не будем больше о нем вспоминать.
— Хорошо, не будем.
— Душа моя разрывается от горя, но, прошу тебя, не надо об этом.
— Договорились.
— Не обращай внимания на мои муки. Забудь о них.
— Уже забыл.
Наконец-то он начал рассуждать разумно.
— Берти, я пришел спросить, — сказал он и вытащил из кармана листок бумаги, — не хочешь ли ты снова попытать счастья.
Чем-чем, а спортивным азартом Бог Вустеров не обидел. Я проглотил последний кусок сосиски, подложил под спину подушку и приготовился слушать.
— Продолжай, бледнолицый, — сказал я. — Твои слова меня не на шутку заинтересовали.
Бинго развернул листок и положил его на кровать.
— Как тебе известно, на следующей неделе проводится ежегодный школьный праздник, — сказал он. — Лорд Уикеммерсли предоставляет свое поместье. Будут разные игры, метание кокосовых орехов, фокусник, чай под навесом. А также спортивные состязания.
— Да, Синтия мне говорила.
Бинго поморщился.
— Пожалуйста, не упоминай при мне это имя. Я же не каменный.
— Извини.
— Как я уже говорил, эта петрушка начнется в следующий понедельник. Ну как — рискнем?
— Рискнем? Чем рискнем?
— Я про спортивные состязания. Стеглз так хорошо заработал на проповедниках, что решил устроить тотализатор на школьных состязаниях. Пари будут приниматься как по первоначальным ставкам, так и перед выходом на старт, по желанию игроков. Мне кажется, дело стоящее.
Я нажал на кнопку звонка.
— Мне нужно посоветоваться с Дживсом. Я никогда не ввязываюсь ни в какие игры, не узнав его мнения. Дживс, — сказал я, когда он бесшумно вплыл в спальню. — Как насчет того, чтобы сплотиться?
— Сэр?
— Приведите ваш мозг в боевое положение. Нам требуется ваш совет.
— Хорошо, сэр.
— Давай, Бинго, расскажи, в чем дело.
Бинго изложил суть.
— Что вы на это скажете, Дживс? — спросил я. — Стоит рискнуть?
Дживс задумался.
— Я склонен поддержать эту идею, сэр, — сказал он. Этого для меня достаточно.
— Отлично, — сказал я. — Значит, мы создаем синдикат. Я предоставляю деньги, вы — ваш гениальный мозг, а Бинго… А что ты можешь вложить в общее дело, Бинго?
— Если ты за меня поставишь, я подскажу победителя в «Беге в мешках» для матерей, — сказал Бинго. — А после выигрыша с тобой рассчитаюсь.
— Прекрасно. Ты возглавишь «Отдел информации». А какие виды включены в программу?
Бинго сверился с бумажкой.
— Первым пунктом стоит забег на пятьдесят ярдов для девочек младше четырнадцати.
— Что вы на это скажете, Дживс?
— Ничего не могу сказать, сэр. Полное отсутствие информации.
— Следующий вид программы?
— «Животное и картошка», смешанные пары, мальчики и девочки всех возрастов.
Что-то новенькое, во всяком случае, для меня. Никогда не слышал о таких состязаниях.
— А что это?
— Очень азартная штука, — сказал Бинго. — Участники выступают парами, каждой паре дается картофелина и присваивается имя какого-нибудь животного. Предположим, ты выступаешь в паре с Дживсом. Дживс стоит неподвижно и держит в руках картофелину. Тебе на голову надевают мешок, твоя цель — найти Дживса; при этом ты мяукаешь, как кошка, и Дживс тоже мяукает. Другие участники мычат, как коровы, хрюкают, как свиньи, или лают, как собаки, и так далее.
Я прервал его монолог.
— Для любителей домашних животных, может, оно и весело, — сказал я. — Но в целом…
— Совершенно справедливо, сэр, — сказал Дживс. — Я бы не рискнул.
— Невозможно ничего предсказать.
— Вот именно, сэр. Очень сложно оценить форму участников.
— Продолжай, Бинго. Что там дальше?
— Состязание матерей — «Бег в мешках».
— Ага! Это уже лучше. Тут у тебя есть какие-то сведения.
— Верная победа миссис Пенуорти, жены владельца табачной лавки, — сказал Бинго. — Вчера я зашел купить сигарет, и она призналась, что три раза выигрывала подобные соревнования на ярмарке в Вустершире. Она совсем недавно переехала в эти края, и здесь никто не догадывается о ее талантах. Мисс Пенуорти пообещала пока держаться в тени, так что расценки могут оказаться весьма выгодными.
— Ну что, поставим по десятке, Дживс?
— Стоит попробовать, сэр.
— «Яйцо на ложке», открытый забег для девочек, — прочел Бинго.
— Как насчет яиц?
— Думаю, пустая трата средств, сэр, — сказал Дживс. — Все в один голос утверждают, что победит прошлогодняя чемпионка, Сара Миллз, и ставки на нее будут соответствующие.
— Она и впрямь так хороша?
— В деревне говорят, что она безукоризненно несет яйцо, сэр.
— Есть еще бег с препятствиями, — сказал Бинго. — На мой взгляд, рискованная штука. Все равно что делать ставки на «Гранд нэшнл»[127]. Конкурс отцов на лучшее украшение шляпы — тут тоже трудно что-либо предсказать. Остается бег на сто ярдов для певчих церковного хора мальчиков на приз приходского священника; к состязанию допускаются все участники хора, у которых ко второму воскресенью после Крещения не сломался голос. В прошлом году легко победил Уилли Чамберз при форе пятнадцать ярдов. В этом году его скорее всего не допустят к соревнованиям. Не знаю, что и сказать.
— Позвольте мне высказать свои соображения по этому поводу, сэр.
Я с интересом наблюдал за Дживсом. Никогда прежде я не видел его в таком возбуждении.
— У вас такой вид, словно вы получили туза в прикупе, Дживс.
— Получил, сэр.
— Козырного?
— Именно так, сэр. Могу со всей уверенностью утверждать, что победитель забега на сто ярдов находится с нами под одной крышей, сэр. Я говорю про мальчика-слугу, Харольда.
— Харольд? Это тот жирный коротышка в пуговицах, что целыми днями слоняется по дому? Ну знаете, Дживс, никто больше меня не ценит ваше мнение по части спортивной формы, но будь я проклят, если у Харольда есть хоть малейшие шансы. Он похож на перекормленного купидона и, как ни посмотришь, вечно спит на ходу.
— У него фора тридцать ярдов, а он может победить и без форы. Мальчишка — прирожденный спринтер.
— С чего вы взяли?
Дживс прочистил горло, и в глазах у него появилось мечтательное выражение.