– Потеряешь его, будешь знать, – сказала я сестрице. – Передумаешь насчет бала – скажешь, мы едем с Реем и Энджелом.
– Да-да, – Лури снова притворилась бабочкой-однодневкой. – Если я решу почтить дворец своим присутствием, ты об этом узнаешь первой. Теперь могу я, наконец, отдохнуть?
Намек был ясен. Я попрощалась с сестрой и вышла в коридор, вот только к себе не пошла, а вместо этого постучала в двери ректора Денвера. После наших осенних похождений язык не поворачивался называть его Мышонком, хотя сам Рей, казалось, смирился с прозвищем и даже привык.
– Входите, – донесся ответ.
Коварный ректор, часом ранее отправивший брата на верную погибель, то есть ко мне, сидел за столом и перебирал бумаги. Выглядел при этом до того мрачно, что мне захотелось зевнуть.
– Минни? – поднял голову. – Я думал, ты еще в главном корпусе.
– А я вот вернулась, – улыбнулась ему. – Как прошел рабочий день?
А сама скользнула кошкой и обняла Рея со спины, целуя в щеку. Учись, Лукреция!
– Неплохо. – Ректор улыбнулся в ответ. – Скучал по тебе.
– Поэтому не пришел на обед?
– Не было времени. Прислали приказы из министерства, и…
Приложила палец к его губам. Приказы, приказы… Видели, знаем. А вот провести время с любимым мужчиной – это бесценно, поэтому я забрала у Рея очередную стопку бумаг и сказала:
– Работа никуда не денется, а вот я могу.
– И что же вы предлагаете, мисс Дейлис? – ответил мой жених.
– Для начала поужинать, а затем немного прогуляться по хрустящему снегу. Думаю, вам понравится, ректор Денвер.
– Мне уже нравится, – ответил Рей, поднимаясь из-за стола и обнимая меня. За эти три месяца я ни разу не пожалела, что сказала ему «да», и собиралась летом повторить ответ при свидетелях, чтобы стать миссис Денвер. То-то студенты запутаются! А пока что украла любимого мужчину у бумаг и документов. На сегодняшний вечер он мой.
Глава 2
Еще один экзамен! Всего один экзамен – и вечером можно отправляться на бал во дворец. Любопытство брало верх, потому что утром мельком видела Энджела. Тот выглядел мечтательно, будто под ногами не земля, а пушистые облака, и снова соорудил на голове нечто невообразимое. Это, наверное, у них семейное. Один прячется за очками, второй – за иллюзией, третий – за странными прическами. Хорошо хоть, в учебное время Энджи вел себя как обычный студент и перестал шокировать однокурсников экстравагантными выходками. Правда, это не сильно добавило любви к нему, потому что первые недели совместного обучения были еще живы в памяти студентов, а назвать их приятными не повернулся бы язык. Поэтому Энджи в основном коротал время в одиночестве либо у нас с Реем. Мне он не мешал, но ему самому наше будущее родство доставляло проблем. Рей по-прежнему не распространялся, что Энджи – его брат, и студенты считали, что выскочка Риад – в документах на поступление мы пока фамилию не сменили – занимается лизоблюдством и подхалимажем. Не объяснишь ведь, что мы почти родственники. И не выставишь за дверь – обидится.
О чем это я? Ах да, об экзамене. Третьекурсник передо мной отчаянно пытался вспомнить, чем отличается горный дух от скалистого. Я молчала и буравила бедолагу взглядом, отчего тот заикался еще больше. Группа, уже покончившая с экзаменом, ждала только сигнала, чтобы скрыться за дверью, и тихо ненавидела несчастного.
– Ну же, студент Шаллер. – Я пыталась добиться хоть подобия ответа. – Горные духи водятся где?
– В горах, – проблеял тот.
– А скалистые?
– В скалах? – уставился на меня честными глазами.
– Нет.
– А где?
– А это вы мне скажите.
– М-м-м, в ущельях?
– Ближе, – кивнула я.
– В… расщелинах?
– Браво, студент Шаллер, и ста лет не прошло. Почему же их тогда называют скалистыми?
– Из-за цвета?
– Это невыносимо, – я захлопнула его зачетку. – Пересдача через четыре дня. Либо вы исправите неуд, либо пойдете изучать отличия горных и скалистых духов на местности.
– Пожалуйста, мисс Дейлис, задайте мне другой вопрос! – взмолился студент.
– Хорошо, – сдалась я, и то только ради предстоящего бала. – Сколько пар конечностей у туманного слизня?
– Две? – мяукнул студент.
– Двадцать две! – рассвирепела я. – Ни одной, Шаллер. Это же слизень. Сли-зень. На вас похож, между прочим. Из кабинета шагом марш!
Вот учишь их, учишь, а они потом у слизней конечности ищут. Эх! Но даже провал студента Шаллера не испортил мне настроение. Сразу после завершения экзамена поспешила в общежитие, чтобы переодеться к главному событию дня – открытию зимнего бального сезона. Платье заказала еще в начале зимы – цвета молодой листвы, чтобы на балу выглядеть по-весеннему и напоминать, что холода не вечны. С помощью магии и купленных заклинаний соорудила прическу, украсила ее яркими алыми и желтыми цветами – неживыми, но эффект был, будто в волосах расцвели все краски мира. Взглянула в зеркало и осталась довольна увиденным. Поправила светлый локон, пытавшийся выбиться из прически, и поспешила к Рею.
Ректор тоже готовился к балу. Когда появилась на пороге, он уже закалывал шейный платок булавкой с изумрудом, а костюм выбрал серый с серебром. Очки спрятал в нагрудный карман, надеясь, что ему не понадобится разглядывать нити магических плетений, и замер перед зеркалом.
– Хорош, – шепнула я.
Рей вздрогнул и оглянулся.
– Не слышал, как ты вошла, – пожурил меня.
– Становитесь невнимательным, ректор Денвер, – шагнула к нему, наслаждаясь восторженным взглядом, в котором сквозило искреннее восхищение. – И медлительным, я собралась раньше тебя.
– Прошу простить. – Рей коснулся губами моих пальцев. – Ты прекрасна, Минни.
– Спасибо, любимый.
Оставалось только спуститься вниз, выйти из общежития и сесть в авто, потому что Энджел примчался раньше нас. Он, к удивлению, выбрал темно-синий костюм, и ему это странным образом шло, несмотря на гнездо на голове.
– А где Лукреция? – спросил, глядя на нас.
– Не едет, – нахмурилась я.
А это испортит настроение Дину, и мне было его жаль. Замечательный ведь человек! А влюбился в мою сестрицу. Что ж, так тоже бывает. И я надеялась, что Лури как можно скорее перестанет играть его чувствами и согласится наконец стать королевой Целиции.
Столица в эти предпраздничные дни выглядела волшебно. Повсюду блеск и огни, волшебные фонарики, в которых трепыхались магические мотыльки, искрящиеся узоры на окнах. Рей ехал не слишком быстро, и я могла насладиться всем великолепием Гарроуза накануне смены календаря.
– Так красиво, да? – зачарованно сказал Энджи.
– Да, просто волшебно, – кивнула ему.
– Обожаю зимние праздники.
Какой он все-таки еще ребенок, только слишком старается казаться взрослым. Я смотрела на него – и не верила, что три месяца назад это «чудо в перьях» ставило на уши весь университет. Впрочем, с этим Энджи неплохо справлялся и сейчас, но за ним по-прежнему числилось только одно предупреждение, а значит, отчисление ему не грозило. И экзамены он сдал, вопреки опасениям Рея.
– И что скажем Дину о Лури? – спросил Рей.
– Скажем, что ей внезапно сделалось дурно, – решила я. – А там пусть воспринимает, как знает.
– Не понимаю, почему Лукреция до сих пор не согласилась выйти замуж за Дина? – негодовал Энджи. – Они же любят друг друга.
– Наверное, опасается, что после свадьбы разлюбят, – ответила я, а сама посмотрела на Рея. Но Мышонок казался безмятежным – значит, даже не сомневался, что нас не постигнет эта участь.
Автомобиль остановился у ворот королевского дворца. Тут же подбежал слуга, забрал у Рея ключи, а мы прошествовали к парадному входу. После достопамятного заговора Фердинанд держал остатки магического совета в твердом кулаке, и теперь никто в Целиции не сомневался, что король непоколебим и будет править еще долго. Если бы еще Лури не упрямилась и поскорее вышла за него замуж, родила наследника!
– О чем ты думаешь с таким зверским выражением лица? – шепотом спросил Рей.
– О сестре, – призналась откровенно. – И о том, что она глупит. Может, посоветовать Дину принять кардинальные меры?
– Лучше не надо!
Рей едва не замахал руками. Видимо, представил, какие именно кардинальные меры я могу предложить его величеству. Ладно уж, буду держать свое мнение при себе.
А в бальном зале уже толпились многочисленные гости. Энджи завертел головой по сторонам, а затем едва заметно покраснел. Вот она какая, первая любовь.
– И где твоя дама сердца? – спросила я тихонько.
– Вон там, в бледно-розовом платье.
Что сказать? Девушка действительно была прехорошенькая. Светленькая, тоненькая, как солнечный лучик, с большими серыми глазами и пухлыми алыми губками. Чем не невеста? Только сначала – диплом университета, иначе не видать Энджелу нашего благословения, как своих ушей. Уже хотела было попросить будущего деверя представить мне юную мисс, когда грянул торжественный гимн и в зал вошел Фердинанд. Как всегда, под иллюзией. В темно-зеленом камзоле, расшитом золотом, тонкой светлой рубашке, узких брюках, которые недавно вошли в моду, и туфлях. Его величество окинул взглядом тронный зал, заметил нас – и отсутствие некой особы, и тут же заметно помрачнел. Молодец, Лури. Дин взмахнул рукой, заиграла музыка, открывая бал королевским вальсом. И кого же пригласит Дин, если Лукреции нет?
Он на мгновение задумался – и подошел ко мне.
– Позволите, мисс Дейлис? – протянул руку.
– Конечно, ваше величество, – присела в реверансе и позволила Дину увести меня в центр зала.
– И где же Лукреция?
Голос короля звучал угрюмо, хотя сам он улыбался и казался довольным жизнью. Что ж, Фердинанд превосходно умел притворяться.
– Ей нездоровится, – ответила я.
– Как жаль. На самом деле или в твоем воображении, Аманда?
– На самом деле, ваше величество, – лавировала я.
– И что же с ней?
– Внезапная мигрень.
Дин мне не поверил. Ничего не сказал, только взглянул по-особенному. Ну, Лукреция! Музыка стихла, и его величество вернул меня Рею. Затем уже шел к какой-то иностранной гостье, когда толпа заволновалась, а распорядитель провозгласил: