ь были знакомы.
– Такое чувство, что она хочет его соблазнить, а не допросить, – прошипела Лукреция.
– Вы что, уже успели приготовить зелье? – так же тихо спросила я.
– Да. Весь день варили, пока ты гуляла с ректором Денвером и работала в поте лица. И сейчас Роуз должна заманить Хайтона в свою… то есть в мою комнату. Ешь быстрее, нам надо добраться туда раньше них.
После такого напутствия я почти не притронулась к ужину, и минут десять спустя мы уже заперлись в спальне Лукреции, оставив гостиную нашим голубкам. Они тоже не заставили себя ждать. Раздались гулкие шаги, скрип двери и смех Роуз:
– С вами так весело, декан Хайтон. Не помню, когда смеялась больше.
– Лгунья, – прошептала Лукреция, а я приложила палец к губам.
– Вы восхитительны, мисс Дейлис, – отвечал Хайтон. – И совсем не похожи на своих сестер. Признаюсь честно, сегодня утром вы сразили меня в самое сердце.
– Наше знакомство стоит отпраздновать. Я привезла с собой бутылку шампанского из погребов моего батюшки. Уверена, вы такого еще не пили.
И мы с Лукрецией не пили, потому что не было у нашего батюшки никакого шампанского. Он был слегка увлекающимся ученым, который редко вспоминал о земном.
– Из ваших рук – хоть яд, мисс Дейлис.
– Называйте меня Роуз, – хихикнула та.
– Даже имя как цветок. Я покорен.
– Если бы не знала, что она играет, поверила бы, – шепнула Лукреции, та кивнула.
В гостиной раздался звон бокалов.
– За вас, прекрасная Роуз, – говорил декан.
– И за вас, декан Хайтон, – отвечала та.
– Для вас – Дерек. Какой странный вкус у этого шампанского.
– Старинный рецепт.
– Ждем три минуты, – засекла Лукреция.
Время одновременно летело и тянулось. Мы вместе поглядывали на часы, пока стрелки близились к заветной отметке, а затем разом вылетели в комнату. Лури заклинанием заблокировала двери, а я бросилась к Хайтону.
– Что происходит? – изумленно спросил он.
– Вы! Выкладывайте, зачем явились в университет Гарроуз? – выпалила ему в лицо.
– Я… Я… Тяв!
Мы с Лури уставились на груду тряпья, только что бывшую одеждой декана Хайтона. А где же он сам? Это ведь было зелье правды, а не уничтожения. Что за новости?
– Ты что сварила? – вцепилась Лукреция в Роуз. – Дин, конечно, обрадуется, что Хайтон исчез, но он хотел его допросить.
– Он не должен был исчезнуть! – виновато оправдывалась Роуз. – Я проверяла действие зелья на муже сестрицы Лилианы, и оно действовало.
– А ей-то оно зачем? – изумилась я.
– Заподозрила его в измене, – отмахнулась Роуз. – Ложная тревога, он всего лишь вел тайное исследование.
И вдруг кипа одежды зашевелилась, а из нее показался мокрый черный нос. За ним – рыжая лобастая голова, большие уши, а затем и весь пес. Судя по всему, чихуахуа.
– Это что такое? – уставилась на пса Лури.
– Думаю, это Хайтон, – угрюмо ответила я. – Точнее, его форма как оборотня. От зелья правды он обернулся в… это.
Пес залился звонким лаем и попытался вцепиться в подол Лукреции.
– У-у-у, мстительная зверюга! – гаркнула она.
– Прекрати! – перебила ее Роуз и подхватила лающего и рычащего малыша на руки. – Ой, какая лапушка. Девочки, вы только взгляните! Какие ушки, какой носик.
И Роуз прижала Хайтона к груди, размеру которой мы с Лури втайне завидовали. Пес мигом притих, опустил голову на вожделенные прелести и только довольно похрюкивал.
– Если он не обратится обратно, я заберу его себе, – восторженно сказала Роуз. – Дерек, если вы там, можете не беспокоиться. Я буду вас кормить только сахарными косточками.
– С ней что-то не то, – прошептала Лури.
– С ней по жизни что-то не то, – ответила я. – Роуз, оставь декана Хайтона в покое, ты его задушишь. А самое обидное, что мы ни о чем не можем его спросить. Даже если зелье подействовало, допросить пса невозможно.
– Живодерка, – зыркнула на меня Роуз, продолжая поглаживать разомлевшего декана. – Идем, малыш. Я уложу тебя в кроватку. Зелье будет действовать всего полчаса. Хотя никогда не испытывала его на оборотнях.
– В моей кровати этой псины не будет! – зарычала Лукреция. – Идите ночевать к нему.
– Как скажешь.
Роуз гордо распрямила плечи, подхватила Хайтона под мышку и прошествовала к двери.
– Оставим ее наедине с посторонним мужчиной? – спросила я. – А если, когда он обернется, будет жаждать мести?
– Роуз сама кому хочешь отомстит и не задумается, – успокоила меня Лукреция. – Давай-ка соберем его одежду и отнесем к ним.
Я подняла с дивана пиджак. Из кармана выпал смятый лист.
– Что это? – Лукреция ловко подцепила его пальцами. – Часть оборвана. «… довожу до вашего сведения, что объект наблюдения…» Снова обрыв. «… не проявляет себя подозрительно, но результаты расспросов коллег показали…» Минни, а наш мальчик-то и правда шпион. И кажется мне, что шпионит он либо за тобой, либо за Реем, потому что его интересуете только вы двое.
– Да чтоб мне провалиться! – голос вдруг стал низким и сиплым. – Значит, Дин не ошибся. Передай ему этот листок при встрече и обязательно напиши о том, что мы нашли. На кого же шпионит Хайтон?
– Зелье не подействовало, но раз есть доказательства, может, Дин сам возьмется за дело?
– Ты права. Пусть сам решает.
Я устало потерла лоб. Этот день выпил меня досуха.
– А Рею расскажем? – спросила Лури.
– Придется, раз уж будем писать Дину. Пойду к нему, а ты все-таки отнеси одежду к Роуз, только сначала обыщи хорошенько.
Пока Лури шарила по карманам пиджака декана Хайтона, я уже стучала в двери Рея. На этот раз Мышонок открыл быстро, увидел меня и улыбнулся. Но выглядел он все равно скверно, и сердце пронзила тревога.
– Ты ушла с ужина раньше меня, – с укором сказал он.
– Мы проводили расследование, – поспешила успокоить его, входя в комнату.
– Какое? – тут же нахмурился Рей. – Аманда, ты обещала…
– Быть осторожной, я помню. Но это важно! Мы напоили декана Хайтона зельем истины, и он обратился в чихуахуа.
– В кого? – оторопел ректор.
– Чихуахуа. Порода такая. Так вот, когда он особачился…
– Что сделал?
– Рей, ну что ты как маленький? – выпалила я. – Особачился. Обратился. Как тебе угодно. Так вот, стоило ему обратиться, мы тут же обшарили его карманы и нашли подозрительную записку, из которой следует, что он шпионит за кем-то в университете.
Рей смачно выругался, а затем грозно взглянул на меня.
– И что вы теперь будете делать, Аманда? Он ведь обратится обратно и будет помнить все, что происходило.
– Надо попросить Роуз наложить на него заклинание забвения, – решила я. – Пойдем? Они в комнате Хайтона.
– Сначала я напишу Дину, – ответил Рей.
– А ему уже пишет Лури, не волнуйся. Но если ты устал, оставайся здесь, я скоро вернусь. И правда, нечего тебе мелькать рядом с песиком. Вдруг он злопамятный?
И поспешила скрыться с глаз, пока Рей не высказал в лицо все, что думает о моей глупости и беспечности. И я в кои-то веки была с ним согласна.
Глава 22
Дин приехал рано утром – собранный и сосредоточенный. Мы с Лури встречали его у дверей общежития. Увидели, в каком настроении находится король, и поняли, что стоит вести себя тише воды, ниже травы. Для Лукреции такое поведение и вовсе было нетипичным, что уже говорило о многом.
– Доброе утро, Фердинанд, – поздоровалась я, пока Лукреция прятала взгляд и делала вид, что ее здесь нет.
– Доброе утро, – ответил его величество. – Показывайте, что натворили.
Кстати, что именно мы натворили, не знали до сих пор. Роуз заперлась в комнатах Хайтона и наложила заклинание на дверь и окна, так что открыть их мы не могли. Никогда не подозревала в сестре страсти к чихуахуа.
– Сюда, – указала я на дверь пострадавшего декана, и Дин громко постучал.
– Откройте именем короля, – сказал грозно.
За дверью послышался грохот, шипение и ругань. Пять минут спустя наспех одетый Хайтон склонился перед Дином, а из-за его плеча выглядывала смущенная Роуз. Сестрица была как раз одета, как надо. Даже прическу успела уложить.
– Ваше величество, чем обязан? – спросил Дерек, поднимая голову.
– Мне доложили, что вы разгуливаете по общежитию университета в непотребном образе, декан Хайтон, и пугаете преподавателей, – угрюмо заявил Дин. – Когда я давал рекомендацию ректору Денверу назначить вас на эту должность, вы дали мне слово, что неприятностей не будет. И вот теперь…
– Ваше величество, какой непотребный вид вы имеете в виду? – лукаво спросила Роуз, откровенно строя Дину глазки.
Был декан наш грозный малый,
Был он парень хоть куда —
А потом он вдруг залаял.
Как не рухнул от стыда? Ух!
Голос ректора Шмидта раздался из-под самого потолка, и мы разом вздрогнули.
– Ректор Шмидт! – зашипела я.
– В университет Гарроуз прибыл король. Разве это не государственный праздник? – лукаво поинтересовался тот, не показываясь на глаза.
– Нет, – вместо меня ответил Дин. – И частушки у вас отвратительные.
Наш король с утра ехиден —
Видимо, король грустит,
Что невеста в его спальне
Этим утром не гостит.
– Развею! – пообещал Дин.
– Уже исчез, – донесся ответ, но я была уверена, что ректор Шмидт так и продолжает наблюдать за нами.
– Вернемся к нашему вопросу. – А Дин все-таки покраснел. – По какому праву вы совершили оборот в стенах университета?
Хайтон отвел взгляд и ответил:
– Прошу прощения, ваше величество, этого больше не повторится.
– Тогда у меня будет к вам пара личных вопросов. Позволите, дамы?
И король, выставив за дверь Роуз, заперся в комнате Хайтона. Успокаивало только, что ректор Шмидт тоже там и потом расскажет нам обо всем, что слышал.
– Грозный у тебя жених, – задумчиво сказала Роуз Лукреции. – Хорошо, что есть возможность работать не над ним, а над ректором Денвером. Кстати, Аманда, я пролистала все возможные записи, которые взяла с собой, и так и не нашла, как помочь в твоем случае.