– Вы слышите, что я говорю? У курдов очень высокая степень защиты от таких, как мы. Поэтому турки до сих пор не совладали с ними. И как мне кажется, не справятся. Это не ваши карманные курды из Северного Ирака. А кроме того, многие стремятся им помочь, чтобы позлить турок.
– Что ты предлагаешь? – Галиб пригладил свою черную шевелюру, понимая, что Горюнов прав.
– Не форсировать. Дать мне осмотреться в горах и наладить связь с вами.
Петр развел руками.
– Да, это очевидно, – турок согласно покивал.
От Петра не ускользнуло, что в глазах Галиба промелькнула радость, поскольку не все выходит так, как желает американец. Их противостояние стало более явным для Горюнова. Очевидно, что Галиб считает американца туповатым. Еще бы! Галиб опытный контрразведчик. Он воевал в Сирии, рисковал отчаянно, боролся с курдами давно и небезуспешно.
Несмотря на неприязнь, Петр не мог недооценивать профессионализм Галиба, ведь именно турок вел русского разведчика. Горюнов ставил его с собой на одну доску, хоть и собирался переиграть. А вот Мёрфи вызывал только раздражение своей безаппеляционностью и требовательностью с дежурной американской улыбкой.
…Международный аэропорт Эрбиля почему-то не производил такого впечатления, как аэропорт Сулеймании, хотя горы тут тоже виднелись. Жара стояла сильная на открытом бетонном поле. Около сорока градусов. Оглушал гул взлетавших бело-зеленых самолетов иракских авиалиний.
Зарифа навесила на Петра свою объемную сумку. Собственная небольшая сумка с доской нард висела у него на плече. Он только нарды и взял из квартиры. Петр не привязывался к вещам, но все же сожалел, что приходится все бросать. Квартиру в Багдаде он любил. Прожил там много лет и обставил так, как это сделал бы обычный иракский цирюльник, чтобы не вызывать подозрений на случай прихода неожиданных гостей. Он уже скучал о себе том, прежнем, – любителе потрепаться с хозяином соседнего кафе, с торговцами с базара, с постоянным клиентами парикмахерской, по напарнику Тареку. Теперь придется вживаться в другую роль, напоминающую отчасти ту, что играл в Сирии.
– Где твой приятель? – проворчал Петр, утирая лоб носовым платком, садясь в автобус с другими пассажирами. – Как вы договорились?
– Музхар Фарханг встретит в аэропорту. – Зарифа чувствовала себя более уверенно, осуществляя роль проводницы в мир курдов. Она не знала о встрече Горюнова в Москве с Шиваном Авдаляном и что Петр стремится именно к нему. Все должно выглядеть естественно.
– Что ты туда нагрузила? – Он слегка встряхнул сумку. – Духи свои паршивые? Где ты там будешь душиться? – Про то, что они из Эрбиля отправятся в Кандиль к РПК, Петр ей говорил. – Автомат в зубы и на борьбу с игиловцами.
– Вздор! – осадила его Зарифа. – Разве ты не помнишь наших девчонок? У всех и маникюр был и косметика. Это не возбраняется.
– Может, ты и платье то шелковое с собой тащишь? – с большим подозрением покосился он на девушку.
Она промолчала, и он вздохнул, понимая, что Зара вот-вот попадет в знакомую ей с юности обстановку и начнет обретать голос. Уже сейчас она в предвкушении. На место ее надо ставить, пока не поздно. Однако Петру было жарко и совершенно не хотелось препираться со вздорной курдянкой. Его беспокоила не только предстоящая встреча с неведомым ему Музхаром, но и дальнейшее развитие событий.
Уже в аэропорту чувствовалось, что война не затронула север так, как другие части Ирака. Шикарный огромный аэропорт с высоким, на полукруглых фермах, потолком, напоминающим вздутый парус, был достаточно оживлен. Много прибывших и улетающих в деловых костюмах – бизнесмены.
Американцы не трогали курдов во время вторжения. Но и теперь, когда часть Ирака была захвачена ИГИЛ, дыхание войны тут не ощущалось.
– Зарифа, ты ли это, подруга? – невысокий мужчина в пропотевшей на плечах темно-синей рубашке и в туго затянутых на поясе брюках, которые ему были явно велики, выглядел не слишком опрятным.
Вертлявый, с черными близко посаженными глазами в тени нависших густо-черных бровей, Фарханг не вызвал доверия у Петра, впрочем, этого и не требовалось. Главное, чтобы ему доверяла Зара.
– Музхар, друг, – Зарифа пожала ему руку совсем по-мужски. – Ты на машине?
Он подкинул ключи на ладони и покосился на спутника Зарифы.
– Это мой муж – Кабир Салим, – вспомнила о нем курдянка.
Фарханг пожал руку и ему, и теперь уже сконцентрировал свое внимание на нем. Зарифа привыкла к такому отношению в мусульманском обществе, хотя у курдов все же существовало понятие «боевой товарищ», и оно в какой-то степени нивелировало барьер между мужчинами и женщинами.
– Извини, не думал, что кто-то женится на этой оторве, – доверительно сказал Фарханг куда-то в область груди Петра, так как к уху не дотягивался. – Повезло тебе, приятель, или нет – покажет время… – Он вздохнул как-то по-детски, со всхлипом.
Петр сделал вывод, что Фарханг не просто друг Зары. Или, во всяком случае, лелеял надежду на расположение дерзкой курдянки.
Некоторое время они шли молча. Фарханг несколько раз оглядывался. И это начало нервировать Петра. Он злился на Зарифу, что она для связи с РПК не нашла никого лучше, чем своего бывшего ухажера. Но Фарханг погасил его досаду, прошептав:
– За нами следят. Тут наши из РПК всегда под приглядом.
– А ты что не мог уйти от «хвоста»? – Петр остановился и, присев на корточки, начал завязывать шнурки. – Кто?
– Парень в белой рубашке с плешью на макушке.
– Вижу, – прокомментировал Петр, поднимаясь. – Только он?
– Заметил лишь его. Этого я и раньше видел. – Фарханг потоптался на месте, прикидывая, как быть. – Среди них предостаточно агентов ЦРУ. Их не стоит вести на нашу квартиру. Ты город знаешь?
– Бывал тут, – Петр начал догадываться, к чему клонит курд. – Предлагаешь разделиться?
Фарханг достал из нагрудного кармана листок, черкнул на нем адрес.
– Это небольшой отель. Остановишься там. А я попробую оторваться. Если он один, то пойдет за мной. Мне говорили, что ты появишься. Я здесь не только по просьбе Зары. – Он подмигнул. – Поэтому ни к чему светить тебя и Зарифу. Меня просили доставить тебя в Кандиль в целости и сохранности. От РПК тут я и еще пара человек. Мы под постоянным контролем – у цэрэушников и местных курдов.
– Как мы потом встретимся? Если, как ты говоришь, у них в Эрбиле везде осведомители, то и в отель не стоит селиться. Или вовсе нет смысла и от слежки сейчас уходить.
– Я тут совсем отупел, – хлопнул себя ладонью по лбу Фарханг. – Сделаем по-другому. Дай-ка, – он протянул руку за листком и дописал на нем другой адрес. – Это квартира. Они о ней не знают. Во всяком случае, надеюсь на это. Я снял ее через посредника неделю назад.
– Допустим. Тогда вечером придешь, только без «хвоста», – взял инициативу в свои руки Петр. – Как мне тебя найти, если мы по каким-то причинам не попадем в эту квартиру?
– Мой номер телефона у Зары, – вкрадчиво, как для особо непонятливого объяснил Фарханг.
– Если за тобой следят, то и телефон под контролем. Ты хочешь, чтобы я добрался в Кандиль, как собака с привязанными к хвосту консервными банками? Как тебя найти без телефонных звонков?
– Ладно, – Фарханг снова протянул руку за листком и написал адрес кафе. – Тогда придете сюда. Хозяин – мой друг. Скажете, что ко мне, он проведет вас в служебное помещение. Так будет спокойнее. Но это на случай, если с квартирой не получится. А если удастся, то там можете пожить несколько дней. Ты ведь не сразу в горы? Зарифа сказала, что вам нужно пробыть в городе дня два.
Петр кивнул и добавил:
– Теперь врассыпную.
Бежать он, конечно, не собирался. Пошел с Зарифой в кафе и оттуда наблюдал, как Фарханг со своим преследователем исчезли за раздвижными дверями, ведущими на раскаленную улицу. Затем он заказал чай и купил газету. Зара без лишних препираний стала не спеша пить чай, а Петр начал читать местную прессу, неторопливо, словно расположился здесь на пластиковом стуле как минимум на полдня.
Ожидание принесло результат. Он заметил второго топтуна – пожилого, чуть сутулого, худощавого мужчину. Тот ошивался около киоска с журналами и газетами. Несколько раз бросал взгляды на Зарифу и Петра – этого было достаточно, чтобы Горюнов его засек.
– У нас тоже есть «хвостик». Поросячий, – добавил он с мрачной иронией.
– Может, не стоит упираться? Пусть себе следит. Поедем в горы, там преследователя отсекут. Множество КПП по дороге, его не пустят. Зачем сейчас такие сложности? Действительно, остановимся в отеле, чтобы не светить их съемную квартиру.
– Нет. Мне необходимо спокойных два дня, чтобы никто не висел на «хвосте».
– Из-за Галиба? – Зарифа прищурилась. – Ты с ним будешь встречаться? Он тоже в Эрбиле?
– Ты же в курсе дела. Мы с ним повязаны теперь. У тебя платье в сумке есть? И чаршаф?
– Маскировка? – улыбнулась она. – Переодеться в туалете?
– Надо подгадать, чтобы туда зашли несколько женщин. Чем больше тем лучше, – Петр достал сигарету и прикурил. – Хотя можно проще, если понять, что он тут один.
– Хочешь его нейтрализовать? В туалете? Надеешься, что он пойдет за тобой следом? Скорее всего, будет поджидать в зале, пока ты оттуда не выйдешь. Да там и другие пассажиры. Рискованно. Зачем? Ради встречи с Галибом, чтобы его не засветить?
– Ты права. Маскировка лучше. Выйдем к такси порознь. Сядем в разные. Доедешь сюда. – Он показал ей листок с адресом кафе. – Скажешь, что едешь к мужу. Разминулись в аэропорту. Лицо закроешь чаршафом. И без самодеятельности. Выходи из туалета с другими женщинами, попроси кого-нибудь из них проводить тебя до стоянки такси.
Зара кивнула и ушла, забрав свой тяжеленный баул. Он не сомневался в способностях курдянки. Она много лет участвовала в законспирированной работе РПК.
«Что же это такой теплый прием?» – размышлял он, складывая газету и поджидая, когда в мужской туалет зайдут сразу несколько человек.