– А насчет ее возможного переезда в Турцию?
– На эту версию ничего не указывает. Мой приятель сказал, что она обосновалась капитально, ходит покупает шторки, скатерти и тому подобную хозяйственную дребедень.
– Живет одна? – все более мрачнея спросил Петр.
– Вроде да. С детьми.
– Твой приятель не заметил наблюдения за ее домом, за ним самим?
Эмре хмыкнул. Отпил кофе.
– Думаешь, все такие крутые как ты? Он обычный человек. Если там работают профи, как ты подозреваешь, то совершенно нормально, что никакой слежки он не заметил.
Петр принялся за еду, не обращая внимания на Эмре. Но вдруг замер, размышляя. Безумно раздражала эта ситуация. Его явно наводят на мысль о предательстве Мура. Но Теймураз погиб и тому есть свидетельства людей, которым он доверяет. Бахрам подтвердил. Центр тоже. «Ну, собственно, он мог и погибнув обеспечить свою семью. Но на кого он работал? ИГИЛ? Турки? Американцы? Сабиров всегда отличался своим мнением, своим характером, своими привычками. Такие люди не терпят, чтобы ими командовали, но он все-таки пошел в разведку и умел-таки подчиняться… Но с такими убеждениями не предают, – Петр хмыкнул, вспомнив, в каком положении находится сейчас он сам. – Чья бы корова мычала… Но тогда что выходит? Сдали и меня, и Мура? Тогда кто? Закон парных случаев? Дилар и Зарифа. Я и Мур».
– Извини. Ты, наверное, спешишь, – он заметил, что Эмре поглядывает на часы. – Кстати, меня предупредили, что в городе неспокойно. Полиция активизировалась. Может, в связи со взрывом полицейского склада в Кахраманмараше. – Петр улыбнулся. – Не задерживайся в городе. Тут и Галиб. Не терпится с ним увидеться. Что-то мне подсказывает, что разговор зайдет о предателе, агенте ЦРУ, которого мы казнили в горах.
– Мы? – уточнил Эмре, подергав себя за мочку уха с серьгой.
– Ты как девица, – показал на серьгу Петр, меняя тему.
– Ну-ну, – кивнул Эмре. – Я в курсе дел. Центр меня посвятил. С нежеланием посвятил, но раз я выходил к тебе на связь… Что мне докладывать? Почему ты со мной встретился прежде, чем с Галибом? Неразумно. Вдруг будет дополнительная информация?
– Не думаю. Пока речь идет о том, что они хотят заслать в батальон ко мне своих людей, курдов конечно. Прибудут, когда я вернусь в горы. С главным беседа прошла успешно, – подразумевая Карайылана, но избегая вслух произносить его фамилию, сообщил Петр. – На контакт идет охотно. А после выявления агента, доверие возросло. Передай благодарность Центру, поработали на славу по этому парню. Вся информация сработала.
– Про этих агентов их главный знает?
– Только он. Необходимо понимать, куда пускать их, а куда нет.
– Главный мирится с тем, что не во все детали ты его посвящаешь?
– У него нет другого выхода. – Петр понизил голос. – Он и сам понимает, что их обложили флажками – внизу курды Ирака поблескивают глазами и облизываются, когда им подгонят дичь в виде своих бедных родственников из РПК; тут же под боком Турция бомбит потихоньку, засылает агентов; ЦРУ кормит одних, и палкой отгоняет от кормушки других. Тут же иранские курды алчут добычи, игиловцы наступают, вот-вот возьмут Мосул, а там, глядишь, и до езидских поселений недалеко. Тогда будет по-настоящему страшно. Я их в деле видел.
– Ну, РПК не такие уж бедные родственники. Но картинку ты нарисовал живописную. Поддержка в нашем лице им пришлась бы как нельзя кстати.
– То, что мы их используем в качестве приманки, жирного червячка, их не устраивает, но зато потом они получат свои высококачественные спиннинги и сами откроют сезон рыболова-любителя. Что ты смеешься?
– Представил червяков в качестве рыболовов. – Эмре перестал улыбаться. – Центр просил быть тебя предельно осторожным. Такого рода игры они еще не вели. Пока маневрировать удается, но в какой-то момент неизбежен конфликт интересов, их интересов, а ты окажешься крайним. Тут надо не упустить момент, когда ветер поменяется, и уносить ноги.
– Прежде чем уносить ноги, как ты изволил выразиться, хочется им такую свинью подложить, чтобы мало не показалось.
– Вот об этом и речь! Ты увлечешься и погоришь. Не забывай, что там останется наш приятель Шиван. Он и будет, если ты уйдешь, осуществлять в дальнейшем связь с ними и урегулировать вопросы поставок… – Эмре кашлянул: – «спиннингов».
– Еще покувыркаюсь! – сердито бросил он.
– Смотри, шею не сверни, когда будешь кувыркаться. И постарайся информировать Центр как можно чаще о происходящем и, прежде чем стремительно действовать, как ты делаешь обычно, все же дождись ответа с рекомендациями.
Вестибюль «Хилтона» с барной стойкой и коричневыми колоннами, разноуровневый потолок, в квадратных углубления которого сияла светло-зеленая подсветка. По интерьеру эта гостиница скорее была для командировочных, бизнесменов. Все в минималистическом стиле, в бежево-салатных и коричневых тонах. Но вряд ли они сюда забирались. Не самое бойкое местечко для деловых встреч.
Зара зашла в отель следом, держась чуть позади Петра. Они поссорились за полчаса до этого. Она отчитала его, когда тот вернулся, что он так долго отсутствовал и утратил всяческие понятия о безопасности. «Ну, знаешь ли, дорогуша, я в состоянии постоять за себя сам», – осадил он ее, обозленный встречей с Эмре и полученной информацией.
– Посиди здесь, – велел он ей, указывая на диванчики и, наклонившись, шепнул: – Хорошо, что нет рамки металлоискателя на входе, иначе тебе пришлось бы ждать на улице. Правда, Галиб тут, и нам бояться нечего. Отмажет, если что.
– Ты ошибаешься, – зашипела в ответ раздраженная невозможностью все контролировать Зарифа. – Полиция действует не заодно с MIT. Если они нас даже просто задержат, будут проблемы с нашими. РПК не верит, что из полиции можно выйти без последствий, ты понимаешь…
– Даже если нас задержат, то Галиб вытащит из застенков и без документальных последствий. Завербовать полиции нас по второму разу не удастся.
Узнав на ресепшене, где в отеле ресторан, поднялся наверх.
Шикарные смотровые окна занимали всю стену. Маленькие столики, окруженные черными плетеными креслами из ротанга, подходили больше для интерьера кофейни, чем ресторана. Здесь видимо предполагалось сидеть вечерами, попивая кофе и раскуривая сигарету, и любоваться на закат. Окна выходили на долину, где распаханные поля покрывали лоскутные изумрудные всходы сельхозкультур.
За столиками сидели человек двенадцать – немецкая пожилая пара, японцы и несколько местных. Галиб расположился в стороне ото всех, в дальнем конце зала у окна. Сидел вольготно, распахнув полы легкого бледно-голубого пиджака. Он беспечно махнул Петру рукой, но его низкий лоб был нахмурен.
– Зачем ты ее привел? Я видел в окно.
– Вход с другой стороны, – напомнил Петр невозмутимо. – Ваш отельчик? Могли и повеселее интерьер оформить. А то как в офисе.
– Да? А мне нравится. Минимализм сейчас в моде, – Галиб оглядел ресторан оценивающе, по-хозяйски.
– Вкус всегда в моде. А это, – Петр постучал по низкому столику, – скучно.
– Под каким предлогом ты сюда выбрался? Не всем же в РПК такие привилегии, – Галиб наклонился и подтолкнул двумя пальцами по полировке стола пепельницу.
– Ты же знаешь, я умею входить в доверие. – Горюнов достал сигареты и огляделся. – Тут есть что-нибудь пожевать?
– Выглядишь ты истощенным. Ты не заболел? – с подозрением осведомился Галиб.
– Я только что ел, но уже проголодался. Если есть аппетит, значит здоров.
Он подозвал официанта и сделал заказ, подумав, что в горах от нервного напряжения кусок в горло не лез, а тут жор напал.
– Доверие завоевал, пристрелив агента? – вкрадчиво поинтересовался Галиб.
– Я тебе вроде ничего такого не сообщал, – Петр изобразил умеренную обескураженность и легкий испуг.
– А должен был. Я же предупреждал, что у нас есть возможность контролировать тебя и там. Про эту казнь узнал Метин.
«Ага, – подумал Петр. – Зару отмазывает. Сработала наша с ней схема. Она сообщила ему о казни, я умолчал об этом, а Галиб списал все на Метина».
– Рассказывай подробности. В деталях, – уточнил турок. – Как ты вычислил агента?
– А ты ведь не знал о его существовании? Наш общий друг Мёрфи не только меня водил за нос? Забавно.
– Лезут куда не надо! Помощь они, видите ли, оказывают. Полностью во все структуры проникли! – вспыхнул неудержимо Галиб, но, спохватившись, умолк, покусывая губы. – Говори! – жестко потребовал он.
Петр покорно подчинился, понимая, что еще не время поддавливать турка, играть на его самолюбии. Его и руководства MIT. Он безэмоционально рассказал о произошедшей несколько дней назад казни в горах.
Набычившись, Галиб молча внимал.
– Почему ты меня не запросил о личности Фатихо?
– Я понял, что он не ваш человек. Иначе ты предупредил бы меня заранее. Не так ли? Товарищ Мёрфи тоже не выдал мне своих агентов. А значит это какая-то третья сила, и мне надо было спешить, чтобы он меня не вычислил первым. Я спасал свою шкуру.
– Взрыв около полицейского участка ваших рук дело? – подразумевая РПК, спросил Галиб, резко меняя тему. – Ты сюда за ними выдвинулся?
– Допустим. Но если их задержат, то мне лучше не возвращаться в горы.
– Я на мелочевку не размениваюсь. Долго ты будешь их здесь ждать? Вот-вот в Кандиль прибудут наши люди. К тебе под начало.
– Ты их проинструктировал?
– У нас их семьи под контролем. – Галиб улыбнулся. – Самый надежный рычаг давления. Они все будут делать, как положено. Тем более мы их стимулируем деньгами, а не только угрозами.
– И это правильно. Деньги наиболее действенный способ контролировать людей. Запугивание обычно приводит к нарастающему внутреннему протесту.
– Значит так, – Галиб потер ладони. – Пока что действуем как планировали. Ты принимаешь наших людей, определи их в разные группы вашего батальона, чтобы они могли действовать на нескольких направлениях. Как ты понимаешь, меня интересует особенно Турция. Но и Сирия, и Ирак… Может, Иран, если вы направляете туда своих людей.