– Ее охраняют в Софии люди Галиба, они узнали, что ею интересовались. Сложил два плюс два, – нашел и тут подвох Петр.
Мур покусал губы, прикидывая, как убедить его.
– Ты всегда доставал меня своим занудством. Педант чертов! А Галиб мог знать, что ты запрашивал Центр насчет переезда моей благоверной в Болгарию и тебе ничего на это не ответили? Велели сосредоточиться на текущих делах. Как считаешь, почему от тебя отмахнулись как от назойливой мухи? Александров, который тебя очень ценит, уж я-то знаю, вдруг отнесся к тебе так пренебрежительно. Подумай.
Он замолчал, оглядел комнату и закинул ногу на ногу.
– Я уже не первый день думаю. И пока у меня не складывается только одно. Как давно ты меня сдал и давал ли Центр на это разрешение?
– Это не одно, а целых два, – с улыбкой уточнил Сабиров и тут же посерьезнел. – Петр, речь шла о большом деле. Как ты понимаешь, в таких случаях об операции знают единицы. Мое внедрение проходило успешно в Турции. Я сдавал им дозированно информацию, все сходило удачно. Но доверия не было. Затем прибыл в Стамбул ты.
– Ты был в тот момент в Турции? – Петр сел на кровать и опустил пистолет. – Значит, это все-таки было в 99-м? Меня уже тогда слили…
– Я находился в Анкаре и, кстати, не знал, что ты в Стамбуле. До определенной поры. – Сабиров вздохнул. – Думаешь, мне все это нравилось? От меня турки настойчиво требовали сдать им кого-нибудь серьезного, работающего в их огороде. Я находился на грани провала. А тут им попались твои девчонки – сначала Зарифа, а затем и Дилар.
– Попались или ты их тоже слил?
– Каким образом? Я об их существовании понятия не имел! Галиб сказал мне о них, когда уже они сдали ему Мардини. Кажется, Дилар. Зарифа молчала, как ее не мутузили. – Теймураз смолк и посмотрел на бывшего сокурсника грустно. – Я знаю, что она погибла и сочувствую тебе. А Галиб-то радовался! Он мне поведал, что она прислала ему сообщение с отказом сотрудничать и угрозами. Если он вздумает выдать ее подноготную курдскому руководству, то она сдаст тебе Сабирова, то есть меня. Он рвал и метал, когда получил это послание. Галиб ее так и не сломал, хотя много лет пытался.
– Что было дальше? Вообще, зачем Галиб стал посвящать тебя в историю с арестом Мардини?
– Потому что прошла информация о поставках российского оружия и о том, что Мардини с этим связан. А также существует какой-то человек, представитель российских спецслужб, который с Мардини контактировал. Ни одна из девушек не сдала тебя. Они, словно сговорившись, твердили, что такая информация – не их уровень, они просто-напросто не могут знать человека, о котором их расспрашивают. Галиб поделился со мной деталями допросов и прижал меня капитально. Поставил вопрос так, что если я не выясню, кто тут шурует в Стамбуле, то доверие ко мне рассеется. Два года работы по внедрению коту под хвост. Центр принял решение отзывать тебя и сдать.
Петр подумал, что осталось за кадром непонятным, кто же тогда сообщил туркам о близких отношениях Брожека и Дилар, об их совместном ребенке? Так это и оставалось загадкой. Дилар и Зара, со слов Сабирова, молчали, Теймураз и Центр не знали о романе Брожека с курдянкой. Тогда кто? Был еще информатор у Галиба среди курдов РПК? А Зара думала, что Поляка заодно с Мардини выдала Дилар.
– У меня и с твоим отзывом были проблемы – Галиб посчитал, что я тебя предупредил. Я оправдал твое бегство из Турции арестом Мардини. И объяснил, что если бы они попросили меня о помощи раньше, я бы посоветовал подождать с арестом Мардини и взять вас двоих разом.
– Вот так вот просто? – вскинулся Петр. – Разведчика, которого готовили, как и тебя, к работе, взять и сдать? Ради того, чтобы ты мог спокойно продолжать внедрение?
– Не просто, и не ради моей карьеры, как ты это преподносишь. Если бы ты был на моем месте, Центр принял бы такое же решение. Тем более Мардини арестовали, на тебя могли выйти и без моей помощи, к тому же тебя в тот момент уже вывели из Турции.
– А потом все же послали в Турцию, когда возникла история с внедрением в ИГИЛ. Поэтому ты и вился тогда в Москве, готовил мне подставу в Турции и в Сирии? Ты меня подводил под вербовку митовцами, хотя я мог до сих спокойно работать в Ираке долгие годы.
– Я уговорил их тебя не брать, как только ты появишься в Стамбуле. И благодаря этому, под моим прикрытием ты раздобыл информацию об игиловцах, завербованных на территории бывшего Союза, сорвал два теракта в России и возможно череду будущих терактов, которые еще могли совершить эти парни. Ты вскрыл явочные адреса турок в Багдаде и в Эрбиле. Подсветил турка в Москве, того, из посольства, и в Эрбиле тоже. Это очень многое. Работа с курдами проходит активно. Они уже получают оружие?
– Спроси у Центра! – огрызнулся Петр. – Или тебе тоже не все сообщают? Хотел знать больше других? Какой ценой?
– Ты не прав и понимаешь это. Мы можем поменяться ролями. – Он улыбнулся беспомощно, словно его только что ударил человек, от которого он этого не ждал.
– Ловко ты тогда прикинулся в Москве. Я поверил, – проигнорировал Петр его показную тоску по исчезнувшей дружбе. – Почему меня не предупредили? – Он не смотрел на собеседника, задавая этот вопрос, волновавший его больше остальных.
– Твои реакции выдали бы, что ты предупрежден. Ты же сам понимаешь.
– А как ты будешь выкручиваться, когда я в ближайшее время отряхну прах со своих ног? Как туркам объяснишь, что человек, на которого ты возлагал определенные надежды, подставил их по-крупному? Тебе вряд ли поверят.
– Отчего же? Я не давал им гарантии относительно тебя. Это их риски. Может, и не оправданные, а кроме того я на турок уже не работаю.
– Товарищ Мёрфи? Тебя можно поздравить с повышением? Только на кой ты им, если для нашего Центра ты погиб?
– Нужен.
– И многих ты им слил? Или я один такой «везунчик»?.. Кстати, что с Аббасом? Как получилось с подрывом? Он погиб или…
– Его сдал Мардини в 99-м, но Аббас что-то почувствовал или его предупредили. Он скрылся, хотя тогда еще из Турции не уезжал. Затем сбежал в Сирию. Тут его отследили и послали к нему Галиба с рекомендациями Зары и Дилар.
– Поэтому Зарифа хотела Аббаса убить? – скорее самого себя спросил Петр. – Поняла, что им вертит MIT, пусть и втемную.
– По этой же причине хотела прикончить и тебя. Да, я помню эту историю, тогда еще был в Москве.
– После гибели Дилар, она решила, что вся ответственность за предательство в рядах РПК лежит теперь на ней. – Петр приложил ствол пистолета к разгоряченному лбу. – Заплетала чушь про радикальную группу в рядах РПК, чтобы не выдавать истинную цель своих действий, казавшихся мне и всем окружающим безумием. Когда убить меня не вышло, да к тому же ей доходчиво объяснили, что я против курдов работать не стану, она притихла. Но Галиб допек ее последней встречей в Эрбиле. Она не выдержала давления и отказалась ему помогать. Ее смяли, как и Дилар. Словно катком проехались.
– Такая жизнь, такая служба, – пожал плечами Теймураз. – Тебе надо подумать о себе и о том, как уйти живым.
– Тебя это заботит? – вскинулся Петр.
– Не ершись! Мы с тобой теперь не увидимся больше. Может, уже никогда.
– Мне заплакать? – уставился на него Горюнов.
Сабиров промолчал и покачал головой. Они посидели молча, сверля друг друга глазами. Затем Теймураз встал и протянул руку на прощанье. Но в ответ руки Петр не подал. Не смог себя пересилить. Он понимал, что произошло, однако не хотел принимать это.
Ночью колонна с «российским оружием» со стороны Турции пересекла границу с Сирией там, где турки беспрепятственно шныряли сами и позволяли это делать игиловцам, приезжавшим в Турцию на лечение или перевозившим контрабандные исторические ценности, украденные в сирийских музеях.
Горюнов был одним из сопровождающих колонну. Но только он знал, что их ждет через сто километров. Огни очередного КПП были в данном случае тем самым коварным светом, на который летят мотыльки.
Двое других старших колонны выглядели совершенно спокойными. Еще бы! Они-то полагали, что на КПП находится их человек – сириец, уже полтора года как завербованный MIT.
Один из безмятежных турок сидел рядом с Кабиром на пассажирском сиденье.
– Ты уверен, что нас не задержат? – Петр подался вперед, лег грудью на руль, поглядел на подходивших людей с автоматами, сдерживая волнение, предвкушая дальнейшее почти что театрализованное представление, подготовленное им и Москвой.
– Вон наш человек! – спокойно кивнул турок. – Видишь, у него в руках лист бумаги? Это список номеров машин нашей колонны. Никто нас досматривать не станет. Перед выездом мы ему позвонили, предупредили. Он ждет.
«Он ждет, – ехидно подумал Петр. – Только это теперь наш человек».
– Вот его гонорар. – Турок протянул бумажный сверток. – Отнеси ему, а мы пока загоним грузовики на территорию КПП, видишь, они уже отодвинули заграждение из колючей проволоки? Ты расплатишься, и нас выпустят с другой стороны. Слышишь? Я сам сяду за руль.
Такой расклад устраивал Петра более чем. Ему хотелось быть на безопасном расстоянии от этих парней, сидевших в его джипе, и в грузовиках, когда они поймут, что их подставили.
Петр скрылся вместе с «их» человеком в здании КПП и больше уже не выходил наружу. В здании в боевой готовности ждали журналисты сирийского телевидения и их коллеги из арабской редакции Russia Today, готовясь снимать, чтобы затем выдать материал в эфир, когда им дадут на это разрешение. Но ради такого эксклюзива они готовы были потерпеть даже несколько дней…
Едва колонна втянулась на КПП, ловушка захлопнулась. Из-за здания пропускного пункта выехало несколько пикапов с установленными в кузове пулеметами, нацеленными на грузовики колонны. Их окружили вооруженные люди, нейтрализовали водителей и машины сопровождения с охраной. Прозвучала пара выстрелов, когда турки попытались оказать сопротивление, и все стихло. Появились люди в костюмах химзащиты. Все проходило без лишнего шума, суеты и разговоров.