– Ох, темень какая, – тихо проговорила мисс и развернулась лицом к Рейсу. – Ты не спишь?
– Нет, – столь же тихо ответил великомученик и ла-а-асково так прошептал в девичье ушко: – Может, ты с меня уже слезешь?
Аврора поднялась на ноги, зажгла светлячок и стала натягивать сапожки:
– Вместе тепло было! – урезонила она монарха.
– Угу. Даже жарко.
Рейс взял свои сапоги в руки и решительно двинулся вдоль речушки к выходу из пещеры:
– Подожди здесь – я окунусь и вернусь.
«И воду греть не буду!» – домыслил про себя король.
После Рейса Аврора тоже полежала на дне ручья, с радостью ощущая, как вода уносит с тела остатки онемения после сна в неудобной позе на жестком основании.
Скрутив в узел «походную постель», маги двинулись дальше.
– Надеюсь, сегодня боги будут к нам милостивы, и мы выйдем наружу, – проворчал Рейс. – За все свои прегрешения, вольные и невольные, я уже отмучился.
– Это когда ты успел? – удивилась Рора. – Лично я вовсю еще мучаюсь: очень кушать хочется!
Дальше шли молча, стараясь не сосредоточиваться на муках голода, пока не свернули в большой зал, противоположный конец которого обрывался пропастью. В эту глубокую расселину водопадом срывалась речушка, вдоль которой они шли. А за водопадом была отвесная стена, упирающаяся концами в монолитные скальные пол и потолок. Стена была покрыта каплями воды и вековым известковым налетом.
– И куда дальше? – воскликнула Аврора.
Ее голос неожиданно громким эхом разнесся по ущелью, вызвав небольшую осыпь камней.
– Тише! – прошептал Рейс, но будто в ответ на его слова раздался грохот обвалов.
Лорд Сартор и мисс Таис поспешно укрылись плотным воздушным заслоном, но эта предосторожность оказалась излишней: до них долетели только облачка пыли.
– Посмотрим, какие проходы завалило, – сказал Рейс, и парочка двинулась вдоль стен зала.
Оказалось, что свободен только тот коридор, по которому они пришли сюда.
– Пойдем обратно? – нахмурилась Аврора.
– Много времени потеряем, чтобы опять на нужное направление выйти. Мы и так уже отклонились. Нам бы в этот ход уйти, – показал Рейс на заваленную камнями арку. – Тут километров двадцать до поверхности должно быть.
– Что ж, кто там у нас сильнейший маг-стихийник в королевстве? Вперед, ваше величество, каменоломни вас заждались! – широким жестом указала Рора на завал.
Лорд Сартор со вздохом признал необходимость камнеуборочных работ.
– Я буду руками оттаскивать валуны поменьше, а те, что крупнее – магией будем убирать, – предложил он.
– Магией буду помогать только я – твой запас поберечь следует.
Маги дружно взялись за дело. Как ни пытался Рейс намекнуть, что перекатывать булыжники – не женское дело, Аврора возражала, что и не королевское тоже, и работали они вместе. Завал быстро расчищался, сверху уже образовалось довольно широкое отверстие: еще немного – и можно будет пролезть.
Рейс решительно дернул на себя средних размеров обломок скалы, и с кучи посыпалось множество камней поменьше. Один булыжник «удачно» приземлился прямо на сапог правителя Тавирии.
То, что полилось из уст короля, не поддавалось литературной обработке.
– Удивительно, сколько противоестественных способов образования камней можно узнать, когда один из них падает на ногу монарха, – насмешливо прокомментировала Аврора. – А ваши грязные намерения в отношении этой беззащитной кучки валунов... Да вы извращенец, батенька!
Рейс зарычал и развернулся к язвительной девчонке.
Одним прыжком подскочив к насмешнице, он дернул девушку вверх и впился поцелуем в ее губы. Сладкие и нежные губки девушки заставили мага застонать, лизнуть нижнюю губку языком и яростно атаковать сахарные уста Авроры. Мисс даже опешить не успела от такого внезапного напора: по ее телу разлилась истома, на губах разгорелся пожар, ноги подогнулись, и магиня повисла на безнадежно влюбленном в нее мужчине, ухватившись за единственный подручный якорь: шею короля. Лихорадочные поцелуи перемежались прерывистым шепотом Рейса:
– Рора, Ророчка...
На увлекшуюся совсем не подходящим к ситуации делом парочку, налетел пыльный вихрь, запорошив их с ног до головы, а под сводами пещеры прозвучал рокот, в котором ошеломленной Авроре послышались слова: «Стулья – вечером!»
«Какие стулья в пещерах? – в смятении подумала девушка. – Поцелуи мужчины вызывают звуковые галлюцинации? Поцелуи?! Какого бешеного тролля я целуюсь с Рейсом?!»
Пока мисс Таис собиралась с мыслями, лорд Сартор сделал пасс рукой и отчистил их от пыли.
– Аврора, я...
– Да-да, я все поняла – вы воистину страшны в гневе, и я больше не смеюсь над вами, – поспешно проговорила мисс, старательно взращивая в себе уверенность, что поцелуй был лишь следствием сильного напряжения и представлял собой простой выплеск эмоций. – Мы уже можем идти дальше?
«Она надо мной издевается?! – подумал Рейс. – К чертям все сложности – как выберемся из этой передряги, я прямо признаюсь ей в любви и предложу разделить со мной это проклятое бремя власти! Из нее выйдет великолепная королева: она даже сейчас успешно делает вид, что ничего экстраординарного не произошло».
– Да, пойдем.
Маги перелезли через завал и двинулись дальше по избранному пути, захватив с собой две большие сферы с водой, которые плавно плыли за ними: остаться без воды было еще хуже, чем без магии, тем более, что простое перемещение сформированных шаров больших затрат не требовало.
– Жаль, что рыбы в этой речке не было, – вздохнула Рора. – Давай поговорим о чем-нибудь, а то так есть хочется, что скоро огненных птичек создам и ловить их буду.
– Может, все-таки принять у тебя зачет по законодательству, как положено? Это отвлечет тебя от голодных терзаний?
– Как это меня сможет отвлечь обсуждение законов в области сельского хозяйства, посвященных животноводству, птицеводству и ...
– Понял-понял! Тогда тему предлагай сама.
– Расскажи про своих жен. Почему в двух браках у тебя так и не родился сын?
Рейс вздохнул: «Что ж, она имеет право знать», – и начал рассказывать:
– Я женился, как и все маги того времени – выбрав наугад одну из предложенных девушек. Правда, угадывать мне в первый раз пришлось аж двадцать раз, так как первые невесты начинали сходить с ума сразу после помолвки.
Рейс замолчал, вспоминая, как прямо в храме его ладони хватали влажные и холодные девичьи руки, как тянули к горящими наркотической жаждой полоумным глазам и оскаленным ртам. К такому невозможно подготовиться никогда, это зрелище всегда вызывало в нем чувство ярости на судьбу и сожаления об этих девочках. Этот коктейль негативных взрывных эмоций был приправлен и чувством брезгливости, которого жертвы, конечно, не заслуживали, но избавиться от которого принц не мог.
Аврора посмотрела на образовавшиеся жесткие горькие складки у рта короля и робко спросила:
– Но в итоге нашлась та, на которой ты женился?
– Да, нашлась. Помню, как ее звали, но даже под пыткой не вспомню, как она выглядела. Через месяц ее пришлось срочно отправить в лаприкорий, пока была надежда сохранить у моей сумасшедшей жены хотя бы навыки самообслуживания. О рождении ребенка пришлось позабыть. Совет и отец убедили меня в необходимости второй попытки – она ничем не отличалась от первой. Чем сильнее магические способности, тем губительнее феромоны мага для человечек. После повторного брака я сам слегка сошел с ума, даже вспоминать страшно свои мысли и планы того периода жизни. А когда приблизилось время для третьего брака, и советники опять стали говорить о насущной потребности в прямом наследнике престола, появились сведения о твоей матери. Я тогда вознегодовал, что боги подарили такую драгоценность не мне – будущему монарху, а Северину Таису.
Аврора фыркнула:
– Родители рассказывали мне о твоей попытке стать новым мужем мамы.
– Да не было такой попытки, был просто приступ помрачения рассудка у задавленного безнадежностью мага. Даже у королей бывают минуты слабости и потери контроля, – утомленно пояснил Рейс.
– А почему ты не женился на одной из воспитанниц мамы?
– Леди Таис – идеалистка, она желает, чтобы все ее девушки так же, как и она, получили благословение богини и жили бы вместе с мужьями-магами сотни лет. А для благословения нужна взаимная любовь, иначе жена станет лишь временной супругой на несколько десятков лет, а потом состарится и умрет. Конечно, родить сына она сможет, но пророчица не простила бы мне использование ее воспитанницы в качестве инкубатора.
– Конечно, не простила бы! – возмущенно воскликнула Аврора. – Но ведь можно было попробовать пообщаться с девушками, вызвать их симпатию...
Тут Аврора запнулась и стала старательно прогонять из головы думы о том, что ей крайне неприятно представлять себе, как Рейс оказывает внимание каким-то чужим девицам. Следующая мысль, что этот маг ей и самой пригодится, была признанная крамольной и подлежащей вечному изгнанию из умной (умной, я сказала!) девичьей головки.
– Не умею я ухаживать за девушками, – усмехнулся монарх. – Не получается у меня ни комплимент сказать вовремя, ни врожденную язвительность сдержать...
– Так это и не важно! – с жаром заверила мужчину Рора.
– А что важно? – с жадным горячим любопытством спросил девушку Рейс.
Аврора смутилась и растерялась; раньше она над этими вопросами не задумывалась.
– Сама любовь, наверное, важна. Если она есть в мужчине – то этого девушке и достаточно.
– Любовь..., – протянул Рейс. – Иногда очень непросто донести до девушки тот факт, что любовь есть...
«Бред какой-то, бредём черт знает где, в любой момент можем угодить в ловушку, животы уже давно от голода свело – и рассуждаем о любви, – поразился самому себе монарх. – Правильно я боялся, что Аврора мне все мозги из головы вытряхнет, похоже, она уже их остатки выскабливает».
Еще некоторое время маги шли безмолвно, рассуждая каждый о своем: Рейс утвердился в принятом решении сказать все прямо, как только обстановка позволит, а Аврора думала о том, что Рейс далеко не такой бесчувственный сухарь-законотворец, каким она привыкла его считать, и еще мучилась соблазнительными видениями горячих котлеток и отварной картошечки, которые упорно подкидывало оголодавшее подсознание.