При упоминании имени сестры у Виктории ком подступил к горлу, а глаза наполнились слезами.
— Мы что-нибудь обязательно придумаем, дорогая, — сказала Диана, обнимая дочь. — Все будет хорошо, вот увидишь.
— У меня есть идея, как заработать денег, — улыбнулась сквозь слезы Виктория. — Обычно зимой особняк закрыт на реставрацию, а что, если нам открыть хотя бы несколько комнат и организовать рождественские вечера? Можно украсить комнаты в стиле периода Регентства и провести мастер-классы по изготовлению рождественских венков и украшений из цветного стекла и кондитерских изделий по старинным рецептам. Кроме того, можно организовать настоящий костюмированный бал и торжественный ужин, как было двести лет назад при принце-регенте, будущем короле Георге IV.
— Помню, как вы с Лиззи наряжались в детстве, воображая себя на подобном балу. — Диана ласково погладила дочь по голове. — Прекрасная идея, но она потребует дополнительных усилий и большой работы.
— Я не возражаю, — с энтузиазмом ответила Виктория. Для нее заботы об особняке были не работой, а жизнью.
— Мы могли бы нанять тебе помощников, — предложил Патрик.
Виктория покачала головой.
— Мы не можем себе этого позволить, папа. Счет за реставрацию драпировок бального зала будет просто астрономическим.
— Тогда поищем волонтеров, — не сдавался Патрик.
— Да, я могу поспрашивать, — поддержала Диана мужа. — Наверняка есть заинтересованные лица. А мы можем предложить им завтрак и ночевку в нашем доме, — продолжила она.
— Возможно, это станет новой традицией в Чивертон-Холле, — мечтательно произнес Патрик. — Ежегодный рождественский бал. С годами твои внуки будут вспоминать о том, как ты спасла бальный зал.
Внуки…
Виктория знала, как ее родители мечтают о внуках. И в этом она их тоже подвела.
Проблема в том, что ей до сих пор не встретился мужчина, за которого она захотела бы выйти замуж, а тем более завести детей. Все ее предыдущие романы заканчивались неудачно. Потенциальных женихов привлекало ее приданое в виде фамильного особняка с роскошной по их представлениям жизнью. Как только они понимали, что это не так, тут же исчезали. И так было три раза. Больше Виктория не позволит себя одурачить.
Она всякий раз придумывала отговорки, чтобы не ходить на свидания, ссылаясь на большую занятость работой. Тогда родители стали приглашать на ужин подходящих, по их меркам, молодых людей. Они говорили Виктории, что знакомый молодой человек просто заглянул на огонек. Ей не хотелось обижать родителей, и она терпела, хотя внутренне проклинала себя за неспособность самой найти суженого.
Виктория надеялась, что попытка собрать средства на реставрацию бального зала хотя бы на какое-то время отвлечет родителей от сватовских помыслов.
— Новая традиция. — Виктория заставила себя улыбнуться. — Звучит привлекательно.
— Вот и умница. — Патрик ласково погладил дочь по плечу. — Найдем тебе помощников и справимся с проблемой. Вместе нам никакая плесень нипочем.
Сэм почувствовал укол совести, когда припарковался у дома родителей. Ему следует чаще навещать их. От Лондона до Кембриджа не так уж и далеко, а родители всегда ждут встречи с единственным сыном, хотя и не говорят об этом вслух.
Он вошел на кухню с большим букетом цветов для матери и бутылкой вина для отца. Увидев сына, мать расплакалась. Сэм почувствовал неладное. Положив подарки на стол, он обнял мать.
— Что случилось, мам?
— У отца в среду случился микроинсульт.
— Что?! — Среда была три дня назад. Сэм в ужасе уставился на мать. — Ради бога, мама, почему ты мне не позвонила? Ты же знаешь, я бы немедленно приехал.
Дэниз не поднимала на сына глаз.
— Ты так занят работой, сынок, — прошептала она.
— Но вы с отцом гораздо важнее любой работы! — воскликнул он. — Отец в больнице? Как он себя чувствует? А ты как?
— Он восстанавливается дома. А я в порядке.
Первое, возможно, верно, а вот второе…
— Мам, ну как же так? Почему ты пыталась справиться в одиночку? — В среду вечером он был на вечеринке, а отец попал в реанимацию. — Что врачи говорят?
— Если он хочет избежать повторного удара, то не должен волноваться и перерабатывать. Может быть, ему пора подумать о выходе на пенсию.
Это означало, что Сэму следует вернуться в Кембридж и возглавить семейную брокерскую фирму вместо отца. Отказаться от интересной и захватывающе рискованной работы в динамично развивающейся столичной фирме ради спокойной и размеренной работы в тихом городке.
Сэм отбросил эту мысль. Конечно, он так и поступит в интересах семьи. Он же не полный эгоист, каким его видят подружки. У него есть причина не вступать в серьезные отношения с противоположным полом. Девушки считают его пропуском в безбедное будущее, а он не готов к такому повороту.
— Ему рекомендовано снизить потребление алкоголя, бросить курить сигары, правильно питаться и заниматься физкультурой, — перечислила Дэ-низ.
Сэм покосился на бутылку вина на столе.
— Зря я привез его любимое вино.
— Ты не виноват, дорогой.
— Стало быть, каша вместо бекона на завтрак? Никакой соли и сливочного масла? — Это значило, что для отца грядут невеселые времена.
Дэниз кивнула.
— Ему прописали антикоагулянты, чтобы не образовывались новые тромбы. — Она закусила губу. — Врачи предупредили, что может случиться обширный инсульт.
— Я сегодня же позвоню шефу и подам заявление об уходе, — решительно заявил Сэм. — Мое место здесь. Я должен тебя поддержать.
— Мы не можем требовать от тебя подобной жертвы, Сэмми, — попыталась возразить мать.
— Ты и не требуешь, я сам предлагаю. — Он обнял мать. — И обещай, что ты никогда больше не будешь бороться с подобным в одиночку, а позвонишь мне в любое время дня и ночи.
Дэниз смахнула навернувшиеся слезы.
— Обещаю.
— Хорошо. Убери, пожалуйста, вино. Я придумаю другой подарок для отца. Где он, кстати?
— В гостиной, и не в лучшем из настроений.
Сэм мог себе это представить.
— Постараюсь заставить его улыбнуться, — сказал он.
Алан Уиверби сидел в кресле. Ноги прикрыты пледом, на лице недовольное выражение.
— Привет, пап. — Сэм похлопал отца по плечу. — По шкале скуки от одного до десяти, ты на одиннадцатой ступеньке, да?
— Твоя мать чересчур суетится и велит мне отдыхать, — проворчал Алан.
Сэм знал, что отец не привык сидеть без дела. Это его раздражало.
— А не поехать ли нам в гольф-клуб? — предложил Сэм.
— Ты ничего не смыслишь в этой игре, и мне будет за тебя стыдно, — отрезал Алан.
Сэм совсем не обиделся. Он понимал состояние отца.
— Тогда погуляем. Поедем в ботанический сад. — Сэм знал, что мать любит это место. — Можно выпить чаю в кафе. — Хотя без сливок и сладких булочек, которые очень нравились отцу. — Смена обстановки помогает.
Алан лишь хмыкнул в ответ.
— На твоем месте я бы тоже раздражался и капризничал. Но здоровье превыше всего, пап. Нужно следить за собой, особенно когда…
— Я еще не старик, — перебил сына Алан. — Шестьдесят три года — не возраст. У меня полно сил.
— Вот и оставайся таким же бодрым подольше, но избегай стрессов и соблюдай рекомендации врачей.
— Представляешь, твоя мать пытается заставить меня есть чечевицу! — с отвращением воскликнул Алан.
Сэм не смог сдержать улыбку.
— И что с того? Чечевица не так уж плоха.
— Не начинай. Я рассчитывал, что ты привезешь чего-нибудь вкусненького, — не унимался Алан.
Сэм и привез, не будучи в курсе ситуации.
— Нет, папа, только правильное питание. Хочу видеть тебя здоровым как можно дольше.
— Поэтому тянешь с женитьбой и детьми? — ехидно спросил он.
Если бы отец только знал. Однако Сэм не объяснил родителям, почему отменил помолвку с Оливией два года назад. Скорее даже, почему сделал предложение. Воспоминание об этом и сейчас вызывало металлический привкус во рту. Оливия подорвала его веру в любовь. Он не хотел снова оказаться с разбитым сердцем.
— Дело не в этом. Но у сегодняшней проблемы есть простое решение.
Алан нахмурился.
— И какое же?
— Позволь мне возглавить наше семейное дело, — предложил Сэм. — Ты достаточно поработал и имеешь право играть в гольф, путешествовать, проводить больше времени с мамой. Я шесть лет работаю в Сити брокером. Ты передашь бизнес в надежные руки.
Алан покачал головой:
— В твоей конторе риски чрезмерно высоки. Половина моих клиентов запаникует и найдет себе другого брокера.
— Я, как правило, выбираю ту стратегию, с которой клиент соглашается, — сухо заметил Сэм. — Я хорошо знаю дело, отец. Поэтому и получил повышение.
— Ты сильно рискуешь, — гнул свое Алан.
— Но я просчитываю эти риски, — не поддавался Сэм.
— Ты еще молод и порой безрассуден, — не унимался его отец.
— Мне двадцать семь, и я отвечаю за свои поступки.
— Докажи мне это.
— Каким образом? — удивился Сэм.
— Найди нормальную работу на три месяца.
— И что я смогу этим доказать? — заинтригованно спросил Сэм.
— Что ты живешь в реальном мире, что умеешь ладить с людьми и понимаешь, что у любого действия могут быть последствия.
— Папа, да я именно этим и занимаюсь, — ответил Сэм, нахмурившись.
— Найди нормальную работу, — повторил Алан. — Докажи мне, что ты умеешь следовать указаниям и слушать других людей.
Это не имеет никакого отношения к работе брокера, подумалось Сэму.
Наверное, он непроизвольно произнес это вслух или мысль красноречиво отразилась на его лице, потому что Алан мягко произнес:
— Это напрямую связано с управлением фирмой и с общением с персоналом и клиентами. В Лондоне ты живешь как бы в мыльном пузыре. Инвесторы далеко. Ты общаешься только с себе подобными рисковыми брокерами, которые молоды, обеспечены и живут в сумасшедшем темпе.
В отличие от отца многие считали, что Сэмюэль Уиверби делает отличную карьеру. Он самостоятельно нашел работу в хедж-фонде после окончания университета и быстро продвигался по служебной лестнице. Однако, по словам отца, его работа была никчемной. Это обижало Сэма.