— Моя собственная бредовая идея. Я чуть было не приняла тебя за другого. Не бери в голову, ерунда.
Май не ответил. Ещё некоторое время мы молчали, и я чувствовала, как в горле время от времени сгущается вяжущий комок.
— Ты удавить меня хочешь, что ли? — уточнила я, наконец, поняв, что это за фокусы.
— Ни в коем случае, — серьёзно отозвался он. — Проверяю результат работы. Извини. Я знаю, что для тех, кто замечает мой контакт, он неприятен. С этим ничего не поделаешь, это от природы.
— Не читай меня больше. Никогда. Без просьбы или приказа — никогда.
— Хорошо, — спокойно согласился он. — Ты, кстати, как, готова?
— К чему? Прыгать в кроличью нору? Пожалуй, да.
— Ну, тогда нам пора. Слушай. Ничего сложного нет. Мембрана — это неоткрытая или разрушенная дверь. Чем сильнее ты её чувствуешь, тем легче пройдёшь. Большинство же людей могут почувствовать только уже открытые и оборудованные двери, и мембраны для них бесполезны.
— Почему ты уверен, что я пройду?
— Ты же всегда умела находить двери.
— Откуда ты знаешь?
Май пожал плечами:
— Откуда-то знаю. Наверное, Валард сказал.
— Ладно. Ну и что надо делать-то? Просто сигануть в эту яму?
— Вроде того, — засмеялся Май. — Если, допустим, нужно срочно исчезнуть, а кроме нехоженой мембраны ничего поблизости нет, можно сигать. Но надо понимать, что можно попасть в очень неудобное, а то и опасное положение. Если не представляешь, что на той стороне, нужно быть очень собранным и не отвлекаться. Эту ямку я лично использую уже давно, так что можно не опасаться. К сожалению, она удобна только в этом направлении. В обратном — замучаешься подпрыгивать… Ну, ладно, давай, подойди к краю.
Я подошла. Сначала я ничего не почувствовала, но стоило мне чуть наклониться над чёрным провалом, как сильный поток потянул меня вниз. Я чуть не потеряла равновесие.
— Ну ничего же себе!
— Отлично, — Май тоже подошёл поближе. — Я пойду первым. На той стороне примерно такая же картина, как и тут, но немного почище подлесок. Ты медленно сосчитай до десяти — это чтобы я там смог встать и освободить тебе площадку — и прыгай. Я подстрахую, там высоковато для тебя падать.
Я так и сделала. Посмотрела, как он прыгает, подождала, считая, а потом сама шагнула в черноту. По ушам полоснул хруст, будто кто-то резанул по стеклу, и я тут же попала в сильные руки Мая. Надо ему отдать должное: и сам устоял, и меня не уронил.
Бережно поставив меня на землю, он просто сказал:
— Ну, вот и всё, собственно. Ты хотела в иерархию, так добро пожаловать. Если бы нам не пришлось заняться твоими блоками, ты уже давно была бы на месте.
Я осмотрелась. Действительно, лес был похож. И казался одновременно и очень знакомым, и необычным. Дело было даже не в том, как он выглядел и чем в нём пахло. Здесь было совсем другое напряжение пространства. Кругом всё тихонько звенело на разные голоса, и казалось, что воздух имеет неравномерную плотность.
— Что это за лес?
— Рядом одно из старых поместий Вебстеров. А уже отсюда можно попасть в другие места Первого мира, любым способом.
Я медленно повернулась кругом, пытаясь сориентироваться. И я сразу же поняла, где нахожусь.
— Что ты ищешь? — поинтересовался Май.
— Дверь.
— Куда?
— Это не твоё дело.
— Здесь дверей — море, — Май обвёл руками пространство. — Скажешь, куда тебе надо — я подскажу лучший путь.
— Это моя личная дверь, ясно?
— А. Конечно. Извини.
Он замолчал, но продолжал поглядывать на меня.
— Ты уверена, что моя помощь не нужна?
Дверей в этом лесу действительно было море. Ну, если точнее, вблизи того места, где мы стояли — десятка два. В основном — мембраны. Два открытых замаскированных прохода и три разрушенных.
— Не нужна мне помощь. Я всё найду сама.
— Хорошо. Тогда могу я попросить тебя кое о чём?
— Можешь.
— Мне нужен отпуск по личным обстоятельствам. На сутки. Может быть меньше, если быстро управлюсь.
— Да, конечно.
— Тогда разреши идти? Ты ведь тут не заблудишься?
— Хорошо, иди. Как будешь готов снова приступить — сообщи мне.
Он встал, схватил свой рюкзак, чётко, но поспешно выполнил ритуальный поклон в мою сторону и исчез за деревьями, ни разу не обернувшись. Никакого вязкого удушья я больше ни разу не почувствовала.
В лесу стремительно темнело. Конечно, заблудиться я тут никак не могла. Справа над лесом поднималась подсветка: там располагалось небольшое поместье Вебстеров. Широкая лесная тропа вела из поместья к морю. Этой тропой мы с Валеркой ходили от двери на остров до поместья. И дверь была… да, вот именно там. На той стороне тропы.
Я перебежала на другую сторону, подошла поближе к сплетению трёх кривых старых сосен.
Дверь была разрушена. Сам Валерка не мог этого сделать. Это сделал кто-то другой и намного позже. Я чувствовала проход, но он словно тиной затянулся. Тоже мембрана, только покалеченная.
Как только что сказал Май, через мембрану лучше проходить, когда знаешь, что встретишь на той стороне.
На той стороне — небольшой тропический остров. Невысокие и пологие горы на севере, джунгли на склонах и в центре на равнине, огромный пляж вокруг с горячим платиновым песком и океанским прибоем. На той стороне дверь выходила в тропический лес, туда, где лианы и вековые деревья. И яркие крикливые птицы, которые даже по ночам мешали мне спать.
Я немного помедлила, пытаясь определить высоту мембраны, не снесёт ли мне голову, если я двинусь в полный рост. На всякий случай я пригнулась и шагнула.
В лицо брызнули холодные струи. На тропическом острове шёл ночной ледяной дождь.
Я постояла в темноте, глядя на едва просвечивающий сквозь поредевшие джунгли океан, и пошла к пляжу.
Нашего домика не было. На его месте остался кусок сгнившего бруса и несколько почерневших досок. Остальное за двадцать лет, видимо, унесло штормами. Пляж был забросан водорослями, расколотыми раковинами и сучьями. Было холодно, ветрено и темно.
Разве бывает в тропиках ледяной ветер и холодный океан? Что-то с этим миром было не так. Да и реальный ли он? Может быть, наш остров был наваждением? Валерке вполне по силам был любой морок. А что, если то время, что как мне казалось мы провели на острове, мы пролежали в очередном безликом блоке, греясь не на солнце, а у радиатора отопления… От этих дурацких мыслей стало совсем тошно и захотелось вернуться в тепло, закутаться во что-то мягкое, заплакать и обо всём забыть. А забыть можно было одним единственным способом — провалиться, выпасть из всех реальностей сразу. Да, кому-то рядом будет от этого плохо, но для меня всё пройдёт, всё растворится, затянется, и заживёт. Заживёт намертво.
Если на этой мысли сосредоточиться, то с острова я не вернусь. Может быть, это и к лучшему. Может быть, Май снял мои блоки только для того, чтобы я смогла пройти сюда и остаться здесь. А почему нет?..
А потому нет, что я обещала. Я обещала, что буду цепляться за остатки рассудка, даже если в этом нет никакого смысла.
А вернуть себя к реальности я могла только холодом. Холод — это моя суть. Даже от моего контакта людям холодно.
Я пошла к самой воде. Океан — единственное, что оказалось вполне реальным. Он волновался, и невысокие, но бойкие волны с шипением накатывали на песок. Дождь сверху, брызги снизу — скоро на мне уже не было сухой нитки.
Я зашла по щиколотку в воду и побрела вдоль берега.
Мне нужно было вернуться. Значит, чем холоднее, тем лучше.
Я села на песке, потом легла на бок и свернулась в позе эмбриона. Волны накатывали, накрывали меня с головой и отступали обратно, давая вздохнуть. Так можно было лежать, пока выдерживает сердце. А я рассчитывала, что оно выдержит ровно столько, чтобы желание стереть себя прошло.
Сердце у меня оказалось слишком выносливым, а желание сдохнуть слишком упорным. Я дождалась точки невозврата: замёрзла так, что вместо холода начала чувствовать приятное тепло, разливающееся по телу.
Глава 5
Я открыла глаза и уставилась на светло-оливковый потолок.
В голове кружила пустота, а руки-ноги налились, как гири, и не шевельнуться. Комната была небольшая и похожа, скорее, на тюремную камеру или келью. Дверь напротив окна и ещё одна дверь в боковой стене. Низкая койка, пластиковые стулья и унылый узкий стол у стены.
На одном из стульев сидел Олег и читал что-то в планшете.
— Где это мы?
Олег глянул поверх планшета:
— Не узнаёшь?
— Нет. А должна?
— А меня хоть узнаёшь?
— Да.
— Уже хорошо, — он отложил планшет на стол, встал, пересел на край постели и положил ладонь мне на лоб. — Не, не хорошо. Плохо. Сейчас аспирин найду.
Он поднялся и вышел в одну из двух дверей.
Я села на постели и спустила ноги с кровати. На стуле рядом с кроватью висели чистый сухой мундир и рубашка.
Голова по-прежнему кружилась, и я с трудом попала ногами в штанины, а руками в рукава. Размер был не мой, но брюки вроде бы не спадали, а рубашка, хоть и огромная, но на плечах держалась. Обуви нигде не было, пришлось идти босиком.
Я открыла боковую дверь. Тамбур, гардеробная, ванная… Действительно, знакомая планировка. Только обстановка когда-то была не такая суровая, а более домашняя и комфортная, в чём-то даже вполне роскошная. Теперь я поняла, где нахожусь. Это был один из гостевых блоков в лесном поместье. В том самом, где меня, Рэсту, держал взаперти Виллен, и откуда я рванула прямиком в Дерзкий мир к ребятам. Позже юный иерарх Тарон предоставил этот дом в полное распоряжение Юрия. Здесь мы все провели несколько тревожных недель, в надежде, что медикам Первого мира, вооружённым знаниями со всех реальностей, удастся спасти моего брата от смертельной болезни. Но так уж вышло, что они не справились. А спасла Юрку я, заплатив за его жизнь смертью самого дорогого мне человека.
Тот ли это блок, где Валерка, получив семь пуль в грудь, умер на полу гардеробной? Поди догадайся, эти блоки все одинаковые.