— А если так: она уйдёт через мембрану и побудет с братом там, пока ты тут оборудуешь удобную дверь?
— То есть, поблажки мне не будет? — горько вздохнул Лерка.
— Не будет, сын. Потому что ты слишком на неё рассчитываешь. Ты хочешь сделать, как проще, а не как правильно. Я тебе несколько вариантов предложила. Но ты всё-таки предпочитаешь нас всех подставить.
— Ладно. Забудем. Не было этого разговора, — Лерка повернулся и ушёл в спальню.
Ситуация поворачивалась так, что какой бы вариант Лерка ни выбрал, он всё равно будет плох, неудобен, а, возможно, даже опасен либо для нас, либо для его девушки. Мне очень не хотелось становиться врагом сыну. Но судя по тому, как резко он всё оборвал, именно так он и посчитал.
Я открыла дверь в спальню. Лерка сидел на кровати, согнувшись и сцепив пальцы на затылке.
— Лера!
— Мама, не было этого разговора. Не продолжай! Я найду решение сам.
Позади меня открылась дверь из коридора. Я обернулась.
В холл почти бесшумно вошёл невысокий ушастый худощавый человечек неопределённого возраста. Одет он сегодня был по обстановке: в мундире цвета клана Вебстера, но без эмблемы и знаков различия.
Я отлично знала: стоит этому человеку заговорить, и всё изменится. Всё, что было до этого момента, потеряет смысл. А в том, что он заговорит, я не сомневалась, иначе он бы сюда не пришёл.
Человечек заразительно улыбнулся всей сотней своих мимических морщин:
— Очень рад тебя видеть, Екатерина!
— Не могу сказать того же, Примар, — проговорила я и потянула дверь в спальню, чтобы закрыть её.
Но Лерка, услышав мои слова, вскочил, как ужаленный, подбежал ко мне и выглянул в холл.
— И вам желаю здравствовать, юноша! — радостно сообщил Примар.
— Ты что здесь забыл, сморчок?! — заорал вдруг Лерка, бросился на Примара и толкнул его, сшибая с ног.
— Лерка, что ты делаешь? Не надо! — я бросилась к ним.
— Мама, не лезь! — прошипел сын, сграбастал Примара за грудки и приподнял с пола. — Только попробуй рот открыть, мерзавец, я тебя по стенке размажу!..
— Я бы попросил… — задавленно просипел Примар, но Лерка с силой швырнул его на стену. Ударившись головой, Примар, опять сполз вниз.
Лерка снова схватил его и поднял на ноги:
— Оставь в покое мою мать! Ты понял?! Оставь её в покое! Ещё раз тебя увижу рядом с ней — убью!
— Боюсь, это будет крайне затруднительно… — прохрипел Примар. Но с опаской сощурился и голову в плечи вжал.
— Ничего, с трудностями я справлюсь! — Лерка тряхнул его, опять оторвав от пола. — Только тронь её, я тебя найду и в твоё же кольцо закатаю!
— Ловлю на слове, молодой человек! — задавленно хрюкнул Примар. — Я вас за язык не тянул… Так что добро пожаловать…
Дотащив Примара на весу до двери, Лерка распахнул её и швырнул свою ношу в коридор. Я рванулась было выйти из холла, но Лерка захлопнул дверь и, обернувшись, преградил мне дорогу:
— Даже не думай! — тяжело дыша, он выставил руки. — Не пущу.
— Сын, это бесполезно! Если он хочет что-то мне сказать, он скажет…
Я потянулась к дверной ручке, но Лерка решительно скрестил руки на груди и прислонился к двери, заслонив ручку:
— Ты никуда не пойдёшь!
— А если он…
— А если он ещё раз попытается над тобой поиздеваться — пожалеет! Я его достану!
Только тут до меня стал доходить смысл последней фразы Примара, и сердце, ухнув вниз, растворилось где-то в животе.
— Мама, что с тобой?
— Он всё уже сказал. Теперь он хочет тебя.
— Пффф, — Лерка презрительно фыркнул и скривился. — Не бери в голову. Соврёт — недорого возьмёт, это как раз про него.
— Ты молодец. Тебе удалось поссориться с богом, — меня затрясло. — Примар не простит тебе.
— Да какой он бог, мама? Маг-небожитель — да. Но не Бог. Бог не лжёт. А этот — обыкновенный лживый мерзавец.
— Он всегда исполнял обещанное! — возразила я.
— Мама, ну я тебя умоляю! — вскипел Лерка. — Он лжёт. Он и не думал оставлять тебя в покое. Он выжидал. Ему там делать нечего в вечности, почему бы не подождать… Надо было мне его не в дверь, в окно выкинуть, чтобы подольше свои кости подбирал!
— Погоди-ка… — у меня все мысли перепутались. — Откуда ты знаешь, что именно он мне когда-то обещал?! Откуда ты вообще о нём знаешь?!
— Мама, не кричи, — Лерка заговорил тихо, медленно и твёрдо. — Давай-ка спокойнее. Без нервов. Да, я знаю всё. И о Примаре, и ещё много о чём.
— Ты не можешь ничего знать!!!
Лерка покачал головой, и опять заговорил со мной, как с завзятой истеричкой, уверенно и терпеливо, чеканя каждое слово:
— Мама, ещё раз! Слушай, пожалуйста, что я говорю. Я. Знаю. Всё. Я знаю про тебя и моего отца, на которого я так похож. И я прекрасно знаю, что это за перец с ушами, которого я только что вышвырнул отсюда.
— Кто посмел тебе рассказать?!
Лерка покачал головой:
— Никто бы не посмел. Но я хороший сканер, мама. Настолько хороший, что это иногда очень мешает. И теперь я просто всё знаю. Я всё это прочёл. То там, то тут. Что-то у папы, что-то у дяди Юры, что-то у дяди Гайла… — он поколебался немного и добавил. — И у тебя тоже. Много чего.
Я просто смотрела на него, не зная, что и сказать. Меня уже не на шутку знобило.
— Прости, мама, — виновато сказал Лерка. — Прости, пожалуйста. Мне нужно было знать, за что ты себя так мучаешь.
— Теперь знаешь?
— Да, — кивнул он. — Я знаю. Знаю, как погиб мой отец и почему.
Я всю жизнь даже думать боялась о том, что будет, если Лерка когда-нибудь узнает правду. Я была уверена, что он никогда меня не простит и не захочет больше меня знать.
— И как давно ты всё это прочёл?
— Так не враз же… Ну, пара лет уже, как всё выяснил до конца.
Я закрыла лицо руками. Не было сил смотреть Лерке в глаза.
Он шагнул и обнял меня.
Давненько он в последний раз сам меня обнимал. Лет в семь, наверное. Потом стал стесняться. Себя тискать позволял, но сам ни-ни. Суровый парень рос.
И вот вдруг. Да ещё так покровительственно, как обнимает старший брат маленькую сестрёнку.
— Раз уж ты всё знаешь, сын, то зачем ты угрожал Примару? Ты же должен понимать…
Лерка осторожно отстранился и сказал довольно резко:
— Нет, не должен я понимать такое! Я не могу в толк взять, почему вы все пошли у него на поводу? Почему никто не захотел просто это прекратить? Почему тебя оставили наедине с этим? Как они могли?
— Не смей судить!
— Я не сужу. Чтобы судить, надо сначала понять. А мне пока не понять. Никого из вас не понять… — он вздохнул и угрюмо замолчал. — И моего отца…
— Стоп!
Он даже вздрогнул.
— Пусть ты всё знаешь, но эта тема — табу, Валериан. По-прежнему.
— Но ведь…
— Твой отец любил меня. И он очень сильно любил бы тебя. Из всего, что ты знаешь о нём, значение имеет только это.
— Да. Хорошо, — кивнул Лерка. — Ясно. Как скажешь.
Он повернулся к двери, открыл её и выглянул в коридор.
— Убрался восвояси, — усмехнулся он, хотя и не особо весело. — Надеюсь, он меня хорошо расслышал.
Я потянулась к Лерке, погладила его по щекам. У него дрогнули губы, но он всё-таки взял себя в руки и улыбнулся.
— Что же теперь будет, сын?
Лерка опять крепко обнял меня:
— Ничего не бойся, мама. Пока я с тобой, Примар тебя не получит.
Да, мой хороший. Мой умный, взрослый, замечательный сын. Пока ты со мной, тебя он не получит тоже.
Очередной общий сбор в блоке у Лерки был назначен на вечер. У Олега только что закончились четвёртые сутки после операции, и он ещё отлёживался. Бертан и Ларс распределяли сканерские ресурсы в соответствии с новым планом. Юра пытался найти в архивах следы наших давних врагов. Я весь день бродила в ближних и дальних окрестностях главного корпуса, сверяла карту. С одной стороны, можно было подумать, ну кому придёт в голову ставить неучтённые двери под носом у иерарха и его специальных служб. А с другой стороны, известное дело: если так думают все, но это, возможно, самое подходящее место. Заодно я искала что-то похожее на нестабильную плотность воздуха, такую, как в Юркином лесном поместье.
Бродить в одиночку было очень неуютно, особенно поначалу. Всё время с того момента, как меня навестил Примар, за каждым углом и за каждым деревом мне мерещился силуэт невысокого ушастого человека. В наш блок я вечерами возвращалась со страхом, каждый раз подозревая, что он вполне может меня там поджидать. Я не удивилась бы, появись он опять. Но Примар больше ни пришёл, и я не могла решить, хорошо это или плохо.
Май, хоть и навязался накануне в напарники, объявился только после полудня и — что неудивительно — таскался следом за мной, хотя ему, вероятно, было смертельно скучно. Он-то эту местность знал до мелочей, и все двери и мембраны мог отыскать вслепую.
Я ходила, не торопясь, часто останавливалась, чтобы сориентироваться по карте. Май во время таких задержек прислонялся к какому-нибудь дереву и дремал. Вид у него был усталый.
— Бурная ночь? — поинтересовалась я, когда он в очередной раз почти уснул.
— Что-то вроде того.
— Ты умеешь найти себе приключение.
— Скорее, я не умею отказать тем, кто находит себе приключения, — буркнул он. — А Валард на этот счёт большой мастер.
— Чем он тебя нагрузил на этот раз?
— Вчера под вечер пришлось лететь к тем дверям, где твой муж попал в завал. Валард снял там постовых на всю ночь. Мне пришлось их заменить и ждать почти до утра, а потом Валард с девчонкой появились на выходе из тамбура на высоте в двенадцать метров. И мы ещё три часа спускали вниз обездвиженного человека. Долго промучились, как его закрепить, чтобы совсем не убить об стены. Девчонка потом сползла сама по верёвке, мы с Валардом только страховали.
— А потом?
— А потом Валард увёз их в своём вертолёте, а мне велено было подежурить, пока не прибудет очередной наряд гвардии. Короче, спать не пришлось.