Олег мотнул головой.
— Господи, за что ты меня так наказываешь… — пробормотал он и решительно пошёл вперёд, в кабинет. Пройдя несколько метров, он обернулся и ещё раз помотал головой. — Нет, Катя! Нет… Всё, уходи отсюда, не мешай мне работать.
Я вышла из службы безопасности к лифтам и отправилась на свой этаж.
Трудно было винить Олега в несговорчивости. В конце концов, хорош бы он был, если бы потакал всем моим капризам. Тогда, наверное, уже камня на камне не осталось бы от этого мира. И, возможно, не только от этого. Пусть лучше разберётся, пусть ему будет спокойнее.
Я вышла из лифта и пошла по коридору к двери.
Сзади кто-то сдержанно кашлянул. Я вздрогнула и обернулась.
Примар, всё в том же мундире Вебстеров без знаков различия, подпирал собой стенку позади меня.
— В прошлый раз наш разговор не состоялся. Нас прервали самым возмутительным образом, — произнёс он, широко улыбаясь. — Надеюсь, сейчас этот шустрый юнец нам не помешает.
— Что тебе надо?
— Да ничего особенного, — пожал он плечами. — Я что, не могу навестить свою старую знакомую? Свою… — он замялся, подбирая слово.
— Игрушку?
— Не будем уточнять.
— Что тебе надо?
Он вздохнул:
— Хочу, чтобы ты кое-что поняла. Первое — есть события, которые произойдут в любом случае, независимо от того, будет ли выполнено условие или нет. Более того, эти события произойдут даже в том случае, когда никаких условий не поставлено, никаких предупреждений не получено. Они произойдут просто потому, что настало их время.
— Это я и без тебя знаю.
— Второе. Не надо звать меня в игру. У меня дорогие расценки. Прежде, чем стать хозяином рассекающего кольца, я был человеком, и с тех давних пор мои дурные наклонности никуда не делись. Я беру своё по полной, особенно, если мне сами предлагают.
— Я не звала тебя в игру. Я вообще тебя не звала.
— И третье, — продолжал он, оставляя без ответа и эту мою реплику. — Те, кто попал в поле моего зрения, никогда… запомни, никогда!.. не смогут от меня ускользнуть.
— Я никогда не пыталась от тебя бегать! А ты обещал, что оставляешь меня в покое.
— Но я ничего не обещал тем, кто вокруг тебя, — улыбнулся он. — Да и что такое обещание? Это, между прочим, всего лишь посул под настроение.
Он повернулся и пошёл к лифту.
— Примар!
Он обернулся.
— Не трогай моих близких.
— Смотри пункт первый. Который ты и без меня знаешь, и поэтому пропустила мимо ушей.
— Я тебе сказала: не смей трогать моих близких!
— Тогда смотри пункт второй. Ты меня в игру не звала, но кое-кто позвал. Я лишь выставил счёт.
— Зачем ты пришёл? Чтобы наговорить чепухи, ничего не сказав?
— Смотри пункт третий. Я могу соскучиться по самому ценному экземпляру, попадавшему мне в руки? Я могу навещать его, когда вздумается? Оба ответа — «да»!
Он бесшумно захихикал и вошёл в лифт. Двери закрылись.
Лифт никуда не поехал, остался стоять. Я подождала с минуту, но лифт не двигался. Я нажала на вызов. Двери раскрылись, внутри никого не было.
Я потёрла лоб, отгоняя дурацкую мысль о галлюцинации.
В нашем блоке было пусто и холодно.
Я сначала посидела в тёмном холле. Ждала долго, очень долго, но никто не пришёл и не пробовал со мной связаться. Потом я перешла в спальню, практически на автомате приготовилась ко сну и залезла под одеяло. И снова долго, долго ждала.
Задача не думать о белой обезьяне мне не поддалась. Решения у этой задачи не было. В ушах так и стоял слащавый голос Примара. Как будто без него у меня нет, о чём беспокоиться. Паника нарастала. Меня начало трясти в ознобе. И снова подкралась предательская мысль стереть себя со всех карт. Раствориться в черноте, чтобы никто не смог меня выцарапать наружу.
Олег пришёл за полночь. Ходил по холлу, натыкаясь в темноте на стулья. Потом так же натыкался на всё подряд в спальне, потом ронял что-то в ванной. Наконец, подошёл к кровати и стал раздеваться.
— Почему ты так долго?
— Что у тебя с голосом? — спросил он вместо ответа, неловко присел на край кровати, наклонился ко мне, запустил руку под одеяло и присвистнул.
— Ну-ка, переляг на другую сторону.
— Зачем?
— Затем, что я пока только на левом боку могу лежать.
Я с трудом переползла на соседнюю половину кровати. Олег осторожно улёгся на моём месте и поёрзал.
— Иди сюда!
Он крепко прижал меня к себе, согревая.
— Что случилось, Катюша? Что ты опять с собой творишь?
— Почему ты так долго?
— С Бертаном возился. Я боялся, что после вашего разговора он замкнётся, но он так разомкнулся, что я просто уже не знал, что со всем этим делать…
— И что ты сделал? Каков приговор?
— Я его отпустил.
— Что? Ты же так возражал!
— Я разобрался и считаю, что мы можем попробовать ещё раз. Завтра Бертан будет с нами у Юры, там мы кое-что обсудим и, я думаю, всё будет в порядке.
— Спасибо тебе.
— Да уж на здоровье.
Он помолчал, потом всё же спросил:
— Что с тобой происходит? Отчего опять?
Я не люблю врать. Сначала ломаешь голову, как придумать что-то правдоподобное. А потом практически всегда наступает момент ещё раз поломать голову, чтобы внятно объяснить человеку, почему ты врала. И чем более удачной получается ложь, тем более мучительными бывают объяснения. Я бы лучше сказала правду. Но не в этом случае.
— Я не знаю, Олежка. Наверное, стресс догоняет.
— Не надо тебе со мной завтра так рано лететь.
— Я и не собиралась. У меня нет никакого желания видеть Юрку.
— Тогда просто выспись.
— Я лучше завтра домой схожу, хорошо?
— Зачем?
— Нужно.
— Ну, сходи, — великодушно разрешил Олег. — Хоть отвлечёшься.
Через пару минут он уже спал, мерно и горячо выдыхая мне в затылок. А я лежала без сна, думала над тем, к чему могут быть эти три пункта Примара, и меня душили слёзы, которые копились внутри и никак не могли прорваться наружу.
Глава 11
Наш пустой дом встретил меня совсем неласково. В комнатах было очень холодно: октябрьскими ночами в Питере нередки заморозки, а котёл топить было некому. От камина в холле тоже несло холодом.
Я не хитрила, когда говорила Олегу, что мне нужно домой. Причина была довольно проста: в Первом мире в свободном доступе не было такой удобной штуки, как тест на беременность. Я осторожно выяснила: женщины просто приходили в ближайший медицинский блок и с помощью простейшего анализа безошибочно узнавали срок с точностью до суток. Мне никак нельзя было проводить над собой прилюдно такие эксперименты. Так что самым удобным способом разобраться в своём организме был обычный домашний тест, который остался у меня дома в прикроватной тумбочке.
Я поднялась наверх, вынула из кладовки обогреватель и включила его в спальне. Через полчаса там стало достаточно тепло, чтобы переодеться.
Ещё через четверть часа я лежала на кровати, кутаясь в плед, и думала, что мне теперь делать с моим положительным результатом. Гадать, что да когда, было лишним. Конкуренток у ночи перед полётом к мини-Раю не было. Хорошо ещё, что времени достаточно, чтобы спокойно подумать, три недели — не срок. Помощников для таких раздумий я никогда не привлекала. Моя проблема, мне с ней и разбираться. Тем более, что разбираться уже приходилось. Оба раза Олег не узнал. И никогда не узнает.
Согревшись под пледом, я уснула так спокойно, будто не было этого сумасшедшего месяца в ином мире. Будто бы дом вовсе не пустой и холодный, а ребята где-то поблизости. Олег, наверное, над чем-то колдует на кухне, Юрка зависает по делам в скайпе, а Лерка гоняет по окрестным грунтовкам на своём байке.
«Мама, ты где?!»
Я услышала зов сквозь сон, и едва выдернула себя наружу.
«Я сегодня дома, в Комарово. Тебе папа не сказал?»
«А, да. Точно. Забыл, извини».
Ветер контакта был необычно тёплым.
«Что ты хочешь, Лера?»
«Да нет, ничего срочного. После поговорим».
Леркин ветер становился всё горячее.
«Что с тобой, сын? Что-то не так?»
«Всё нормально».
«Нет, ненормально. Что происходит?»
Я попыталась увидеть его, но визуальный канал был оборван Леркой и сразу же заблокирован.
«Ничего не происходит. Я занят, мама. Пока, увидимся».
Он решительно закрылся полностью.
Вот тоже… Вроде как он меня вызвал, а не наоборот. А закончил так, будто это я пристаю к занятому человеку.
Я снова провалилась в сон. Это было очень кстати. В Первом мире нормально выспаться было невозможно.
Когда я в очередной раз открыла глаза и взглянула на часы, уже следовало поторапливаться и быстро собираться.
«Олег! Я возвращаюсь. Тебе ничего не надо взять из дома?»
Он долго не отвечал. Я слышала его шуршание, но он словно уснул.
«Олег?»
«Катя, ничего не надо. Я у Юры. Прилетай сюда».
«Нет, Олег. Не хочу».
«Тебе необходимо быть здесь. Срочно».
Я поспешно закрыла дом, переоделась в беседке и вышла из тамбура уже в мундире клана. Взяв первый попавшийся вертолёт, отправилась в Юркино поместье.
Там на площадке у дома было полным-полно техники, я едва нашла место, куда можно было поместиться. Оставив в вертолёте свою сумку, я вылезла из машины.
Кругом сновали гвардейцы. Их было на удивление много. Их было много не только снаружи, внутри их тоже оказалось немало.
Я поднималась на второй этаж, продираясь сквозь строй. Солдаты были повсюду. Оказалось, что двери в апартаменты Юры, которые, по идее, должны были тщательно охраняться, распахнуты настежь. Внутри в холле тоже находились какие-то лишние вооружённые люди.
От мысли, что с Юрой случилась какая-то беда, у меня заколотилось сердце. Я вбежала в холл и остановилась.
Юра был в порядке. Он сидел на том самом журнальном столике у стеклянной стены, и над ним сизыми клубами вился табачный дым. Рядом в кресле сидел Олег, скорчившись и закрыв голову руками. На огромном диване, что стоял по другую сторону столика, сжался в углу Ларс. Ещё в комнате находилось не меньше дюжины офицеров и гвардейцев. Никто ни о чём не говорил. Только тягучая тишина и резкий запах курева.