— Хватит прикидываться!
— Катя, я всё это время держал два ваших датчика, следил за маршрутом и выбирал тропу попроще. Датчик Валарда здорово меня измотал. Мне надо немного времени. Думаешь, я не хочу быстрее помочь ему?
Конечно же, я так ни в коем случае не думала. Валера не железный, напряжение сил большое, я ему больше не помощница, а наоборот, обуза. Я сделала над собой усилие и опять откинулась на поверхность склона. Придётся ждать, пока Валера отдохнёт.
Столько времени мы брели по лесу, никого не встретили. Даже птицы вокруг не пели. Было тихо, только хрустели под ногами сухие ветки, да листья шуршали.
— Валера, а тут люди живут?
— Ну я же живу.
— А кроме тебя?
— Я встречаю кого-то время от времени. Тоже слоняются, ищут неизвестно чего, или просто время убивают. Некоторые опасны, просто потому что сошли с ума и не понимают, что творят. А есть любопытные экземпляры, опытные. У них можно многому поучиться…
— Они тоже совершенные?
— Мне совершенные не встречались, — покачал головой Валера. — Если честно, очень хорошо, что нам никто не попался. Опасный или неопасный, он бы отнял у нас время.
— Так мы идём?
Он встал.
Я тоже поднялась.
— Видишь, лес уходит вверх на холм? Перевалим через вершину, там будет спуск в овраг. Овраг приведёт нас к скалам. Там есть пещеры. Валард в одной из них.
— Пойдём уже!
Валера двинулся вперёд, я за ним. Через минуту он замедлил шаги, и я догнала его.
— Рядом пойдём. Дорога нехорошая, я должен тебя страховать.
Он взял меня за руку и повёл вверх по склону холма. Ноги скользили по сухим листьям и иголкам. Несколько раз я споткнулась и упала бы, если бы не Валерка.
Я очень спешила. Спуск с холма пошёл веселее. Ноги сами несли вниз, Валерка едва успевал ловить меня. По дну оврага мы почти бежали бегом, потому что впереди у подножия скал виднелись несколько чернеющих проёмов.
Валера на ходу снял свой мешок, бросил его на землю рядом с одним из проёмов и повернулся ко мне:
— Жди здесь.
— Я с тобой!
— Там темно, а фонаря у меня нет. Жди здесь, я быстро вернусь! — он уверенно пошагал в пещеру.
Я сняла свой мешок и поставила его у входа.
Через пару минут Валера вышел наружу и вынес сына на руках.
Я бросилась к нему.
— Подожди, подожди! — Валера шагнул чуть в сторону от входа в пещеру и осторожно опустил сына на землю.
Лерка был полностью обнажён. Он мелко дрожал, то ли от холода, то ли от судорог. Глаза закатились, полуоткрытые губы потрескались.
— Что с ним, Валера?!
— Это обезвоживание. Я тут такое уже видел. Примар выбрасывает людей просто в кольцо и наблюдает. Умереть не даёт, но и помогать особо не торопится. Не волнуйся, Катя, ничего страшного, сейчас всё поправим…
Валера взял свой мешок, кинул его мне:
— Развязывай!.. А ну-ка, парень, давай, иди сюда… — Валера приподнял Лерку, сел ему за спину и запрокинул обессилевшее тело сына на себя. — Катя, достань флягу, будешь делать, что я скажу. Налей воды в крышку, совсем чуть-чуть, на донышке.
Я подала ему крышку. Валера вылил воду в приоткрытые сухие Леркины губы. Не открывая глаз, Лерка попытался облизнуться.
— Теперь налей чуть побольше, — скомандовал Валера.
Когда крышка прижалась к губам, Лерка попробовал глотнуть, и Валера осторожно и медленно влил воду ему в рот.
— Ещё столько же…
Лерка проглотил и это.
— А теперь можно побольше.
Когда Валера поднёс сыну воду, Лерка поднял руку и, едва не выбив крышку, сам схватил её и жадно припал к краю.
— Не спеши, парень, захлебнёшься, — Валера придержал его руку, не давая взять в рот слишком много воды сразу.
Потом Валера забирал у меня воду и внимательно следил за тем, как Лерка опустошает крышки одну за другой.
— Ну всё, Катя, хватит пока. Плесни-ка мне в руку.
Я наполнила его ладонь водой, и Валера осторожно обмыл сыну лицо. Я закрыла флягу, отложила её в сторону и взяла Лерку за руку. Она была тёплая.
Лерка открыл глаза и сначала уставился сквозь меня. Но потом его взгляд постепенно сфокусировался.
— Привет, мам… — шёпотом сказал он и рванулся сесть, протягивая ко мне руки. Валера сзади поддержал его. И я, наконец, крепко обняла своего измученного, но живого мальчика.
— Не плачь, мам, со мной всё в порядке, — тихо сказал Лерка, обнимая меня в ответ. — Всё хорошо.
Какое там «не плачь»…
Когда мы с ним отпустили друг друга, он снова упал на руки Валере.
— Ему надо отдохнуть, — Валера кивнул на мой мешок. — Одеяло достань, дай мне.
Я подала ему одеяло, он развернул его, укутал сына и уложил его на землю. Потом снял куртку, свернул и положил Лерке под голову.
Лерка не сопротивлялся. Он только с тревогой и недоумением смотрел по сторонам и что-то пытался понять.
— Мам, а где это мы? — пробормотал он, не найдя сам ответа.
— Ты ничего не помнишь?
Лерка нахмурился:
— А что я должен помнить?
— Ну что ты помнишь последнее?
— Душ принимал в своём блоке. Начал одеваться. Спешил, потому что меня все ждали у дяди Юры, — сказал Лерка, пожав плечами. — Потом вдруг… сердце заболело. И всё сильнее и сильнее. Думал, пройдёт само, наверное, мышцу потянул. Не прошло. Выключился. Очнулся здесь… И что это за место, мам?
— Это рассекающее кольцо, сын. Ты умер тогда. Теперь мы с тобой здесь.
Леркины глаза округлились от изумления.
— Ничего себе… — пробормотал он растерянно.
Я наклонилась к нему, стала целовать и гладить по голове.
— Да что ты, мам, ну я же в порядке, правда! — совсем смутился сын. — И перестань же ты плакать!
Я поспешно вытерла слёзы, и Лерка одобрительно кивнул.
— Как считаешь, Лера, это не было атакой?
Лерка закусил губы, раздумывая:
— Да уж не знаю теперь. На атаку, вроде бы, не похоже. Не было явного чужого следа… Хотя, я же столько раз был на разных осмотрах, обследованиях. Всегда говорили, что я совершенно здоров. Не знаю, мам!
Я поправила на нём одеяло:
— Потом разберёмся. Тебе надо поспать.
Он не возразил, только кивнул. Глаза его слипались. То ли сам засыпал, то ли Валера принял меры.
— Мама! — Лерка вдруг вскинулся. — Если я умер, если мы в кольце, то ты?.. Ты тоже?!
— Что тоже?
— Что с тобой случилось? Как ты сюда попала?
— Успокойся, мой хороший. Я просто пришла за тобой.
Он вздохнул, глаза его закрылись, и скоро он уже спал, прерывисто дыша и вздрагивая. Я устроилась рядом с ним, не сводя с него глаз. Я поняла, что сделаю всё, всё, что угодно, всё, что потребуется, только бы вернуть моего мальчика обратно.
— Катя, тебе надо поесть и отдохнуть, — заметил Валера.
— Нет, ничего не надо. Я просто посижу с ним.
Валера отстал от меня, сел неподалёку, так, чтобы держать нас обоих в поле зрения.
Глава 14
Ближе к ночи пошёл дождь. Валера перенёс спящего сына под козырёк входа в пещеру и уложил там так, чтобы до него не долетали капли.
Я не спала всю ночь, просто сидела рядом с Леркой, оберегая его беспокойный, но довольно крепкий сон.
Проснулся сын только наутро и выпил сразу половину фляги. Он был ещё очень слаб, но натянул на себя кое-какие тряпки, которые вынул из мешка Валерий, а потом сразу встал на ноги.
Предложить ему поесть мы смогли только чертячий хлеб. В восторге Лерка от него не был, но немного погрыз, запивая.
Валера всё время держался от нас подальше, то сидел снаружи, то бродил по оврагу.
— Мам, — тихо спросил сын, кивая на Валеру. — Это вообще кто?
— А это… — я даже не удосужилась заранее подумать, что буду отвечать. — Это, Лерка, вот так теперь выглядит Май.
— Да ладно! — Лерка некоторое время с любопытством таращился на Валерия, потом покачал головой. — Да ну тебя, мам, хватит меня дурить. Не может быть у совершенного аналогов, да ещё с такой разницей в возрасте. Аналоги ровесниками должны быть.
— Ты в кольце, сын. У Примара всё может быть. Если он воскрешает умерших, разве трудно ему сделать временным аналогом того, кого он пожелает.
— Что, правда, что ли? Это Май?
— Правда, Лерка. Поговори с ним сам, он всё расскажет.
— Угу, — Лерка рассеянно кивнул, всё продолжая рассматривать Валерия. — А знаешь, у меня такое чувство, будто я его знаю. Видел где-то.
— Видел, я думаю. Если ты нас всех читал, то ты его наверняка видел, в наших воспоминаниях. В моих уж точно.
Лерка нахмурился:
— Мам, а без загадок? Чего ты не договариваешь?
— Я просто выдаю тебе информацию поэтапно, чтобы ты получше осознал. Этот человек пять лет был офицером Маем. А вообще это Валерий Извеков, твой отец.
Лерка ничего не ответил, долго-долго молчал, раздумывая над услышанным.
— Понятно, — сказал он, наконец. — Ладно. В самом деле, чего только нет в кольце… Кстати, у тебя нет, случайно, ножа?
Я вынула из кармана нож Олега и подала Лерке.
Он раскрыл его, взял то, что осталось от куска чертячьего хлеба, положил на сухой камень и принялся ножом раскалывать хлеб на небольшие кусочки, размером с небольшую виноградину. Потом он наполнил крышку фляги водой и дал мне.
— Зачем? Что ты хочешь?
Лерка собрал в ладонь кусочки и протянул мне:
— Бери кусок, клади в рот, запивай, держи секунд десять, потом глотай.
— Я не хочу. Не могу, это редкостная дрянь, поперёк горла встаёт.
— Если делать вот так, как я сказал, почувствовать вкус ты не успеешь.
— Лерка, я не буду.
— Ты будешь. Потому что так надо, — спокойно, но очень строго сказал он. — Мам, слушай, что я говорю, и делай. Ты должна съесть то, что у меня в руке. Это обязательно! Воды бери в рот столько, чтобы потом одним глотком всё сразу проглотить. Давай!
Я взяла первый кусочек, отхлебнула воды, подержала во рту, пока не почувствовала, как разбухает корм, и сделала глоток. Казалось, эта дрянь застряла в горле и не даёт дышать. Но Лерка тут же плеснул в крышку ещё воды: