– Сэр?
– Да?
Секретарь улыбнулся:
– Позвольте мне проводить вас в кабинет посла.
Оставшись в одиночестве в роскошном люксе, Шарлотта принялась вышагивать взад-вперед по комнате, не обращая внимания на окружающую обстановку и вид на парк из окна. Что она сделала? Нужно было настоять на том, чтобы вернуться в свою квартиру и сообщить Салиму, что контракт расторгнут. Прошлым вечером об этом сообщил король Зафир.
– Спасибо за все, что вы сделали для моего брата. Думаю, вы уже поняли, Салим следует своим путем и не ищет помощи ни у кого. Вы выполнили условия нашего соглашения. Если решите остаться на коронацию или дольше, это будет соглашение между вами и моим братом.
Шарлотта открыла шкаф, куда уже сложили ее вещи, желая собраться и сообщить Салиму, что уходит. А еще лучше уйдет прямо сейчас, пока он за ней не пришел.
Но все мысли покинули ее, когда она увидела в шкафу знакомое зеленое шелковое платье. Сердце сжалось. То самое платье, которое прислал Салим для вечеринки и которое она так и не надела. На той вечеринке он впервые ее поцеловал.
Платье было потрясающим. Простым и элегантным.
Шарлотта поняла, что у нее нет сил уйти. Пока нет.
Еще одна ночь.
Салим пытался взять себя в руки, но ощущал растерянность. Не обращал внимания на людей, сосредоточенный на женщине, стоявшей поодаль.
Она надела зеленое платье. То самое, которое он заказал специально для нее, описав цвет и стиль знакомому французскому стилисту, чем немало позабавил того.
– Должно быть, это особенная женщина, если уж вы заказываете платье под цвет ее глаз. Обычно ваши любовницы одеваются сами.
Салим тогда ответил, словно защищаясь:
– Она мне не любовница.
Но его друг рассмеялся и сказал:
– Еще нет.
Салим оказался прав насчет цвета. Даже отсюда он видел, что зеленое платье сделало ее глаза еще зеленее. Платье без бретелек подчеркивало грудь и крупными складками ниспадало до пола. Он никогда не видел ее на публике в столь открытом наряде. А теперь ее белая кожа с веснушками была открыта всем. Мужчина в смокинге, с которым она разговаривала, положил руку на ее обнаженную спину.
Салим двинулся в ее сторону, но вдруг кто-то взял его за локоть.
– Пожалуйста, можно вас на пару слов?
Сдерживая желание выругаться, он остановился перед молодой привлекательной женщиной с темными глазами и темными волосами, и почему-то мороз прошел по его позвоночнику. Он узнал ее в тот самый момент, когда она произнесла:
– Возможно, вы меня не знаете. Я Джованна Скоцца. Мой отец был…
– Я знаю, кто ваш отец, – мрачно отозвался Салим.
Она выглядела взволнованной.
– Могли бы мы поговорить наедине?
– Конечно.
Он должен поговорить с ней. Проинструктировав слугу, чтобы их никто не беспокоил, он прошел с ней в приватный кабинет.
Шарлотта напряглась, когда Питер Харпер положил ей руку на спину, и попыталась отодвинуться, ощущая на себе взгляд Салима на другой стороне зала. Острая боль пронзила ее, когда она увидела, как он разговорился с высокой и очень красивой молодой женщиной с черными волосами, оливковой кожей и темными глазами. Эта женщина положила руку на его. Он смотрел на нее, будто…
Сердце Шарлотты заболело. Она никогда не видела, чтобы он так смотрел на кого-то. Салим повел женщину в другую комнату, и один из слуг встал снаружи, чтобы их никто не тревожил.
Внезапно почувствовав себя плохо, Шарлотта извинилась перед коллегами и вышла.
Салим вновь появился в зале и не увидел ее. Рассекая толпу, он искал знакомые зеленые глаза и нашел Шарлотту в отдельном кабинете, похожем на тот, из которого только что вышел. Там горел очаг, стены были заставлены полками с книгами, а в углу стояла рождественская елка. Но он видел только стройную фигуру, стоявшую у камина.
Желание сразу же разожгло его кровь.
– Кто были те мужчины, с которыми ты говорила?
– Коллеги из дипломатического корпуса.
– Из корпуса?
Ее голос стал жестким.
– Да, Салим, у меня много коллег по совместной работе. Возвращаясь в Европу, ты ведь тоже наверняка сталкиваешься со старыми друзьями. Или любовницами.
Он не сразу понял, о чем она, но потом вспомнил и нахмурился:
– Ты видела, как я разговаривал с Джованной?
Шарлотта пожала плечами, с трудом скрывая эмоции.
– Так ее зовут?
Салим покачал головой и улыбнулся.
– Я вижу, ты ревнуешь.
Руки Шарлотты сжались в кулаки. Да, она ревнива и ненавидит это в себе.
– Мне все равно, чем и с кем ты занимаешься. И тебе должно быть все равно, что я делаю.
Она попыталась пройти мимо Салима, но он поймал ее за руку.
– Мне не понравилось, как этот мужчина прикасался к тебе. Кто он?
– Никто. Питер Харпер, дипломат из министерства иностранных дел.
Ей импонировало, что он ревнует, но потом она вспомнила, как он сам пошел в комнату за руку со знойной темноволосой красоткой.
– А кто она?
Салим провел рукой по волосам, снял пиджак и галстук-бабочку, бросил все это на стул. Обернулся. Шарлотта чуть было не сделала шаг назад, так дико он на нее посмотрел. Как зверь, запертый в клетке.
Наконец он оборонил:
– Джованна Скоцца. Вот кто она была.
Шарлотта нахмурилась. Это имя было ей знакомо.
Лицо Салима стало мрачным.
– Это старшая дочь мужчины, который издевался над Сарой и которого я уничтожил из мести.
Шарлотта ощутила озноб, несмотря на жар от огня.
– Чего она хотела?
– Спросила, можно ли поговорить со мной, и я согласился. Она рассказала мне, что он был жестоким отцом. Он был также жесток к их матери. Прежде чем покончить с собой, он ее избил, и она оказалась в больнице. Ее мать собиралась предъявить обвинение, и он покончил с собой, чтобы не допустить позора. Джованна освободила меня от чувства вины.
Шарлотта шагнула вперед и покачала головой:
– Ты не виноват в том, что он сделал. Так же как не виноват в смерти Сары. Теперь ты свободен, Салим. Свободен распорядиться своей судьбой.
Она повернулась, чтобы забрать сумку.
– Шарлотта?
– Я иду к себе в комнату собираться.
– Но мы уедем в Табат только завтра, у нас полно времени.
– Я здесь не останусь.
Салима охватило дурное предчувствие.
– Если тебе здесь не нравится, мы можем уехать сегодня.
Она покачала головой.
– Дело не в этом. Я не поеду в Табат с тобой, Салим. Ни сегодня, ни завтра.
– О чем ты говоришь? Ты ведь работаешь на меня, или забыла?
Шарлотта коротко усмехнулась:
– Работаю на тебя? Тебе не нужен мой опыт, Салим. Твой брат нанял меня, и он же освободил от контракта, так что я ухожу.
Салим хотел задушить брата.
– Это не имеет значения, мы уже вышли за пределы профессиональных отношений. Это личное, Шарлотта.
– Это было неправильным с самого начала.
Он нахмурился.
– О чем ты говоришь? Между нами удивительное притяжение.
– Притяжение, только и всего. А что дальше, Салим?
Ему не нравилось растущее внутри чувство отчаяния. Обычно люди повиновались ему. Особенно женщины.
«Но Шарлотта никогда не подчинялась», – издевательски прошептал внутренний голос.
Проигнорировав это, он заявил:
– Дальше – ты возвращаешься в Табат со мной, Шарлотта.
Она покачала головой:
– Нет, это закончится здесь и сейчас. Если тебе понадобится профессиональная консультация, я всегда могу кого-то порекомендовать, а что касается остального, уверена, ты недолго будешь одиноким.
Салим знал: если прикоснуться к Шарлотте, значит, заставить ее согласиться за считаные секунды. Но что-то его удерживало.
– Я же говорил, что не играю в игры, Шарлотта. Если ты уйдешь сейчас, я не буду за тобой бегать. Ты знаешь, что я хочу тебя. И ты хочешь меня. Вернись со мной, и мы будем наслаждаться этим так долго, как только сможем.
– Мне хочется покончить с этим сейчас.
Впервые в жизни Салим почувствовал желание умолять. Потом подумал, что так же умолял Сару, но она его не послушала. Он решил отступить. Шарлотта не так много для него значит. Это всего лишь похоть. Вот и все. И желание, которое он испытывает к ней, испарится, как только она исчезнет из поля зрения и разума. Конечно, так и будет. Всегда так было. Ни одна женщина на свете не заставит его умолять о чем-либо.
– У тебя есть выбор, Шарлотта. Либо ты вернешься со мной в Табат, и мы будем наслаждаться друг другом, пока не надоест, либо ты больше никогда меня не увидишь.
Шарлотта балансировала на краю, опасаясь, что слишком слаба, чтобы отказаться от предложения Салима. Но вдруг услышала не его голос, а голос отца, который произнес: «У тебя есть выбор, Шарлотта. Выбери меня, и мы сегодня уедем вместе. Выберешь мать – больше никогда меня не увидишь».
Она посмотрела на Салима и почувствовала, как сердце разбивается на куски.
– Спасибо, что облегчил мой уход, Салим. Прощай.
Повернулась и ушла.
Глава 10
– Ну-ну, видимо, леопард все же может изменить свой окрас!
Шарлотта крепко сжимала бокал шампанского и чуть не разбила его. В частном клубе, куда ее пригласили на рождественскую вечеринку, в беззвучном режиме был включен телевизор.
Она не желала идти. Это был канун Рождества, ей хотелось запереться и побыть одной. Но, узнав, что сегодня должна состояться коронация, от отчаяния хотела доказать самой себе, что справилась. Ей было больно от мысли, что мужчина, которого она любит, продолжает жить своей жизнью.
И каждый рождественский огонек, каждая елка вызывали у нее боль. Ведь ее сердце тоже разбилось в Рождество.
Она смотрела по телевизору, как Салима аль-Нури короновали в главном церемониальном зале дворца в Табате. Он изменился. Волосы коротко подстрижены, чисто выбритый. Голубые глаза резко выделялись на фоне темной оливковой кожи.
Король Зафир и королева Кэт находились там. Шарлотта узнала вождей некоторых племен. И молодую пару, на чьей свадьбе ей довелось побывать. Потом в толпе она заметила Рафу и Ассу и едва сдержала рыдание.