Мы выехали с подъездной аллеи и через некоторое время увидели большой караван, состоящий из двух десятков повозок. Несколько человек собрались вокруг костра. Хорошо, что Лукас додумался послать стражников привезти дрова, бедняги бы, наверное, совсем окоченели.
– Доброго здоровьица, благородный господин. – Вперед вышел полный мужчина в плюшевом халате с бобровой оторочкой, надетом поверх добротного камзола. Его руки украшали золотые перстни, а лицо лоснилось от жира.
Остальные циркачи выглядели куда скромнее. Две женщины кутались в одеяла, обвязанные на поясе веревками. Мужчины махали привезенными лопатами, откапывая колеса, застрявшие почти наполовину в сугробах. Хорошо, что снег прекратил валить и уже даже начал немного подтаивать. Слава богам, придворному магу удалось стабилизировать погоду.
– Приветствую вас на землях Эктерии. – Лукас уже слез с коня и помогал мне спуститься с Морковки.
Никакой необходимости так крепко хватать меня за талию не было, я не беспомощная, вполне могу сама легко спрыгнуть на землю, что тут же и продемонстрировала.
– Ах, неприветливо же встретила нас ваша земля, господин. – Толстяк недовольно причмокнул губами. – Но все равно, примите благодарность за помощь.
– Мы приехали предложить вам остановиться в стенах дворца, там хватит места вашим людям. Переждете непогоду, возможно, устроите представление для придворных.
При этих словах худощавый мужчина, стоявший поодаль, побрел к нам и, поклонившись, сказал:
– Благодарствуем, ваше сиятельство. Было бы великолепно сейчас оказаться в тепле с чашкой горячего супа в руках.
– Торик, кто тебя сюда звал, – внезапно зло прикрикнул на него толстяк. Мужчина тотчас же скис и предпочел поскорее отойти к костру. – Если ты хочешь оставаться на проклятой земле, милости прошу. На твое место много желающих.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился принц.
– Да много чего поговаривают, – уклончиво ответил толстяк.
Судя по внешнему виду и по тому, какие взгляды на него бросали присутствующие, он был хозяином цирка.
Молодая изящная девушка проскользнула мимо нас, неся в руках деревянную миску с кашей, от которой исходил пар. Я проследила за ней взглядом и увидела, как она подходит к фургону и отгибает брезент, под которым оказалась решетка. Через прутья протиснулась тоненькая детская ручка.
Я моргнула, не поверив своим глазам. Неужели мне показалось? Не может быть, чтобы в клетке действительно находился ребенок! Я устремилась к фургончику по натоптанной дорожке. Внутри точно кто-то был, до меня донесся еле слышный шорох.
– Кто здесь? – Мои пальцы ухватили грубую ткань, и, приподняв край, я с опаской заглянула внутрь.
Сердце тотчас сжалось от боли. В самом углу фургончика на куче рванья сидела маленькая девочка лет восьми. Ее худенькое тельце дрожало от холода. До моего прихода она, видимо, ела, потому что сжимала в ручках ложку. Сейчас же она бросила свое занятие и уставилась на меня своими огромными карими глазами.
– О боги! Лукас, посмотри, это же варварство! Они держат детей за решеткой!
Принц нахмурился, быстрым шагом подошел ко мне и резким движением сорвал брезент.
– Что вы себе позволяете! – взвизгнул толстяк. – Это частная собственность, вы не имеете права ничего тут трогать!
– Сейчас же прикажу стражникам вас арестовать! – Голос Лукаса дрожал от гнева. – Держать малое дитя в таких условиях – преступление.
– Мы закон не нарушали. Миледи напрасно подняла шум, это же не человек.
Я присмотрелась к ребенку. Девочка была одета в одну лишь холщовую тунику. Босые ножки были грязные, ногти давно не стрижены, а волосы на голове сбились в колтун. На ее шее был ошейник.
– Дикое существо не является представителем людского рода. Она по договору принадлежит мне. – С этими словами толстяк схватил палку и, просунув между звеньями решетки, ткнул ею в девочку. – Ну-ка, Наула, покажи господам трюк.
Девочка на глазах стала уменьшаться в размерах, лицо вытянулось, а на коже появилась рыжая шерсть. Через мгновение перед нами стояла маленькая лиса. Только глаза остались прежними, большими и грустными.
– Метаморф! Первый раз в жизни вижу его. Это же такая редкость! – удивился Лукас.
– А то, – довольно ухмыльнулся этот жирный мерзавец. – Знали бы вы, сколько трудов мне стоило ее достать.
– Это ничего не меняет. – Я чуть не кинулась на гада с кулаками.
– Я бережно обращаюсь с Наулой, – осклабился тот в ответ, – ее кормят и не бьют. Мы стараемся заботиться о ней.
– Лукас, пожалуйста, сделай же что-нибудь!
– Я не могу. – Принц развел руками. – Здесь все по закону. Тем более они не являются нашими подданными, конфисковать метаморфа мы не имеем права.
– Вот-вот, господин дело говорит. Позвольте еще раз поблагодарить вас за приглашение и помощь, но нам надо отправляться в путь.
– Так и оставишь невинное дитя тут? – Ухватив Лукаса за рукав, я шипела ему в лицо. – Ты же кронпринц!
– Лиандра, прошу тебя, успокойся. Только у короля есть неограниченная власть, я же не могу ровным счетом ничего. Официально я командую одним полком, да и то, считай, только номинально, на бумаге.
– Я была о тебе лучшего мнения. – Слезы обожгли глаза. Я сжала от бессилия кулаки и отвернулась. – Мы сейчас уедем, будем спать в теплых постелях, есть с серебряных блюд, а бедный ребенок обречен скитаться по городам на потеху публике?
– Любезнейший, позволь, я куплю у тебя Наулу. – Лукас отвел толстяка в сторону и достал из кармана увесистый кошель с золотыми. – Называй любую сумму.
– О нет, ваша светлость, метаморф не продается! Она за прошлый год принесла мне пятьдесят тысяч. А жизнь ее только началась. Я обеспечу себе безбедную старость благодаря девчонке.
Принц глянул в мою сторону и развел руками. Последняя надежда рухнула. На Морковку я садилась в отвратительном настроении. Не став дожидаться принца, натянула поводья и уехала без него. Поскорее хотелось покинуть это гадкое место.
Копыта лошади вязли в жидкой кашице, в которую уже успел превратиться снег. Девственно-белый ковер, покрывающий землю, стал серым. Такой цвет прекрасно отражал мое душевное состояние.
Глава 8
Дивея сидела в моей комнате и нудно жаловалась:
– Представляешь, Стефан выделил крестьянам просто баснословные деньги на закупку зерна и семян. Целое состояние!
Я молча смотрела на сестренку, которая нервно накручивала белокурую прядь на изящный пальчик.
– А мы задумали с ним построить летний дворец. Теперь придется отложить это на неопределенный срок. Я в глубочайшем расстройстве. Чего такая задумчивая? Ты меня вообще слышишь?
– И что теперь, людям помирать от голода? – Я все еще была зла.
История с Наулой не давала покоя. Бедная девчушка сейчас там, одна под открытым небом, дрожит на холоде. Сердце сжималось от боли.
– Ты ничего не смыслишь в этом. – Дивея надула губки. – Летняя резиденция – это очень важно для престижа страны.
– Я-то как раз думаю головой, а у тебя, дорогая, видно, вместо мозгов опилки. – Своим нытьем сестра окончательно вывела меня из себя. Я отошла к окну и отвернулась от нее. – Его величество все правильно делает. Если бы крестьяне стали голодать, начались бы бунты, возможно, революция. И тогда ты бы вместо летнего дворца стояла на эшафоте.
Слишком резко и грубо, но понятно для куриных мозгов Дивеи. Боги, что это со мной сегодня? Меня как подменили.
Дивея топнула ножкой и сжала кулаки от возмущения:
– Зачем ты говоришь такие слова?
– Советую все же не пропускать уроки и заняться своим образованием, иначе король, чего доброго, будет стесняться тебя на приемах.
– Лиандра, фу! Это в тебе говорит зависть! Я сейчас уйду, а ты подумай над своими поступками и словами. Я буду ждать извинений.
– Конечно, есть чему завидовать. – Я чуть не расхохоталась ей в лицо. – Ты же будешь королевой, а я – женой полоумного принца. Кстати, дорогая сестрица, я официально сообщаю тебе, что хочу разорвать помолвку.
– Ты с ума сошла? – Дивея схватила шелковую подушку и сжала в руках. Мне даже показалось, что она кинется на меня с ней и будет лупить, но, к ее чести, сестра все же сдержала себя.
– Мне здесь не нравится. Хочу вернуться домой и забыть все как страшный сон. Не беспокойся, я не такая подлая, как ты думаешь. Дождусь, пока ты выйдешь замуж за его величество, и уеду.
– У тебя ничего не выйдет, я смотрела документы. В случае невыполнения договора придется уплатить неустойку, равную всему папенькиному имуществу, и даже больше. Ты оставишь себя и отца на улице.
– Ты знала и молчала!
– Нужно было внимательно читать договор, – осклабилась сестра в ответ, самообладание вернулось к ней, дыхание выровнялось, и она уже совершенно спокойным тоном добавила: – Я знаю, почему ты переменила решение. Это все принц Лукас. У вас с ним уже что-то было?
– Не говори чепухи! Я думала, ты обо мне лучшего мнения.
Кровь отхлынула от моего лица.
– Да перестань, все видят, какие вы взгляды друг на друга бросаете. Ну так вот, моя дорогая, он на тебе никогда не женится. Стефан уже тратит приданое принцессы Севелины, и его сыну не отвертеться от свадьбы, так же как и тебе.
– Какая же ты гадкая! – не сдержавшись, выпалила я.
Сестра в слезах выбежала прочь из спальни, громко хлопнув дверью. Но мне почему-то ни капельки не было ее жаль.
– Миледи, какое платье готовить к ужину? – Миа, ставшая свидетельницей неприятного разговора, была сегодня на редкость тихой и, против обыкновения, не шутила.
– Черное, с перьями павлина, – заявила я. – Зря мадам Дюваль, что ли, старалась.
– Вы сами на себя не похожи, – неодобрительно причмокнула языком горничная, но наряд достала из шкафа и разложила на кровати.
До ужина оставалось еще два часа, и я решила провести их с пользой. Следует поговорить со второй стороной моего договора, а именно с женихом. Попробую его убедить отказаться от брака. Уверена, я ему в качестве жены нужна так же, как и он мне в качестве мужа. Если объединить усилия и надавить на короля, возможно, и получится.