Хаммеру пришлось сглотнуть неприятное ощущение, которое зародилось в его желудке, чтобы не выплеснуть рвоту прямо тут. Он приложил все усилия, чтобы сохранить прежнее выражение на лице.
— Тебе придется сделать это самой. Я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе вновь ранить его чувства.
Гвинет отшатнулась, как если бы он ударил ее.
— Ты все такой же злобный, эгоистичный человек, думаешь больше о своем благополучии, нежели о Лиаме. Жаль.
— А ты хитрая ведьма, так что мы отлично поняли друг друга.
На ее лице появилась обреченность.
— Знаешь… рано утром у меня случился приступ лунатизма. И я случайно наткнулась на комнату Лиама.
Как же, наткнулась она.
— Когда я очнулась, то была неожиданно удивлена найти следы присутствия Лиама в этой комнате. Затем я поняла, что в той спальне еще находятся и женские вещи. И когда ты пришел сюда, я ощутила такой же аромат духов от тебя. Я так понимаю… вы делите ее? — она послала ему сочувственное выражение. — Макен, а что ты будешь делать, если она окажется твоей следующей Джульеттой?
Ее слова оказались, словно удар ниже пояса, его тело пронзила яростная волна гнева. Хаммер почувствовал, как напряжение его охватило, он сжал пальцы в кулаки. Если бы не сделал этого, то он бы, вероятнее всего, обернул их вокруг шеи этой гадины и сдавливал до тех пор, пока каждая капля жизни не покинула бы ее тело.
Хаммер сверлил ее взглядом, неистово желая, что его разум прояснился.
— А у тебя хороший нюх.
Гвинет приторно улыбнулась, напомнив ему изворотливого политика — лишь краткие обещания, ничего конкретного. Все полный бред.
— Что ж, я все равно уверена, что эта маленькая интрижка подойдет к концу, прежде чем бедная девушка совершит что-нибудь непоправимое. Но у Лиама большое сердце, и несмотря на то, что он постоянно довольствуется твоими объедками, он поможет тебе справиться с последствиями ужасной ошибки.
Хаммер сдержал рычание.
— Я думал, мы покончили с враждой, Гвинет? Тебе не кажется, что оскорблядь меня и мою покойную жену не очень по-дружески с твоей стороны?
— Оу, Макен, — каким- то образом ей удалось придать себе расстроенный вид, когда она потянулась и взяла его за руку, — ты опять меня неправильно понял. Конечно, я совершенно не то имела в виду. Я лишь пытаюсь сказать, что мое сердце переполнено от любви к Лиаму. И ради него я беспокоюсь о тебе. Я думаю, тебе пора найти женщину, которая тебя искренне полюбит. Или ты сам не в состоянии найти такую?
Хаммер никогда не бил женщин, когда был в ярости. Но ради этой мерзкой дряни он был готов сделать исключение. Цепляясь за последние остатки терпения, он выдавил улыбку.
— Теперь, когда мы начали все заново, я могу говорить откровенно?
— Конечно, — заверила она его с невинным взглядом.
— Вскоре после того как вы двое сочетались узами брака, я сказал Лиаму, что ты коварная с.у.к.а. Ненавижу признавать свою правоту, но я ни капли не удивлен.
Хаммер наблюдал, как Гвинет между ее пустой болтовней изловчилась изобразить состояние шока, смешанное с ее обычным поведением надменной снежной королевы.
— Что, прости?
— У тебя два варианта, — отчеканил он спокойным, низким голосом. — Первый: ты называешь мне конкретную причину, почему ты притащилась сюда. Когда ты ее озвучишь, я выпишу тебе хороший чек. Тогда ты тащишь свою задницу обратно в Лондон, чтобы ни Лиам, ни я больше не видели тебя, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с тобой.
Она скривила губы в язвительной мрачной улыбочке.
— Ты не можешь меня заставить.
— А ты уверена, что я не попытаюсь? Назови цену, и я посмотрю приму я ее или нет.
Она презрительно усмехнулась.
— Нет. Я здесь ради Лиама.
— Ну, тогда, милая, тебе суждено свалить домой с пустыми руками. У него исчезли все чувства к тебе в ту минуту, когда твой личный тренер трахал твою задницу, а ты брала в рот у его дружка. О'Нил больше не любит тебя и никогда не полюбит. И он никогда, слышишь, никогда не станет частью твоей жизни. Я позабочусь об этом.
Ее улыбка выглядела предупреждающей, от чего спина Хаммера покрылась мурашками.
— Это мы еще посмотрим.
Глава 7
Позади Рейн прогнулась кровать. Лежа на боку, она почувствовала, как ее талию обвила уверенная рука. Затем девушка ощутила влажное дыхание на шее, затылок задела щетина, и в ее сознание проник близкий, лесной запах. Она проснулась от того, что к ней прижималось твердое мужское тело, теплое и обнаженное.
Лиам. Рейн хорошо знала его прикосновения. Его мускусный запах, как и сам мужчина, был одним сплошным соблазном. Заманчивым. Все в нем флиртовало с ее сознанием, искушая девушку. Хаммер был совершенно другим: резкий, агрессивный, мужественно-мрачный. Непоколебимый.
Лиам прижался твердой эрекцией к ее попке, и, обхватив ладонями ее груди, застонал:
— Я не хотел тебя будить…
— Я рада, что ты это сделал. — Рейн подняла тяжелые веки, ожидая увидеть еще и Хаммера. До того, как она уснула, он лежал рядом с ней. Но вместо этого, она увидела только светящийся циферблат, отметив, что еще не было даже одиннадцати.
— Похоже, я задремала. Куда ушел Хаммер?
— Между прочим, он владеет клубом, у него есть дела, помнишь? — Лиам притянул ее, к себе. — Я скучал по тебе.
Девушка прижалась к нему спиной. После его странного настроения в автомобиле утром и язвительного отказа прикоснуться к ней, присутствие Лиама здесь было неожиданным, но обнадеживающим сюрпризом.
— Я тоже по тебе скучала.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — выдохнул он ей на ухо.
Запах виски ударил ей в нос. Он пьян?
Рейн развернулась в его объятьях:
— Все в порядке?
Мрачное выражение лица Лиама застало девушку врасплох. В его темных глазах полыхал огонь.
— Мне нужно, чтобы ты поцеловала меня, Рейн.
Она пристально посмотрела на него. Обычно, он бы попросту прижимал ее к себе и целовал сам, если им двигало сильное желание. Но теперь, серьезность в голосе мужчины подсказывала, что он нуждается в ней, а Лиам не часто признавал это вслух. Неужели он чувствовал себя виноватым, что дал отпор сегодня утром? Возможно, но это было больше похоже на то, словно он тянулся к Рейн душой.
Присущая девушке женственность живо откликнулась на этот призыв. Может быть, Рейн до сих пор стоило злиться на него, но Лиам был ее опорой, начиная с их первого дня вместе. Она почувствовала его потребность обладать ей. Девушке до боли хотелось узнать почему, но времени на расспросы не было.
Рейн обхватила его лицо:
— Всегда.
Она нежно накрыла его рот своими губами, ощущая в немом приветствии его жажду. Лиам напрягся, когда она склонилась к нему, но почти моментально сам завладел поцелуем. Он схватил ее за бедра, целуя в ответ, не двигаясь и не издавая ни звука. Крепко сжимая Рейн пальцами, мужчина медленно и протяжно вздохнул, как будто упивался ею. Рейн задалась вопросом: «Что его беспокоило?»
Она отстранилась, чтобы взглянуть ему в лицо:
— Лиам?
— Моя любимая, — сорвался шепот с его губ, а затем он перевернул девушку на спину и накрыл ее своим телом. Он был на вкус как терпкий виски и отчаяние.
Сжимая затылок Рейн, он удерживал ее, проникая в рот с таким рвением, словно хотел слиться с ней воедино. Мужчина не проверял ее чувства к нему и не извинялся за свое поведение этим поцелуем. Сминая ее рот своим, он всеми своими действиями, не говоря ни слова, кричал — «мое».
Рейн содрогнулась. С момента, как Лиам взял девушку под свою опеку, потерянную, жаждущую познать себя, он прижимал ее к себе уверенными руками, дав возможность почувствовать себя женщиной. Всегда надежный и сильный, всегда рядом, поддерживая ее и помогая расти, не прося ничего взамен — до сих пор.
Он поглощал ее рот с чувством, размеренно. Девушка ощущала его дрожь, его потребность в ней. Он не просил у нее помощи, и очевидно, не собирался рассказывать ей, что его расстроило. Но в этот момент это не имело значения.
Рейн растворилась под Лиамом, открылась и отдала ему все. У нее был миллион вопросов, но теперь, когда все в поведении мужчины говорило ей, что она стала его спасательным кругом в бушующем море, они не имели значения. Он умолял ее, снова и снова погружаясь своим языком и крепко удерживая девушку.
Время ускользало, бесконечно и бессмысленно; в то время пока Лиам воровал ее дыхание, Рейн на собственной коже ощущала его беспокойство. Прижавшись к нему до боли, она раздвинула ноги и застонала от его следующего прикосновения. Его набухший член, твердый и горячий, скользил по ее половым губам. Рейн наслаждалась интимной близостью, чувствуя, как жидкий огонь разлился между ее бедер.
— Лиам…
Словно осознав свою напористость, мужчина отстранился и приложил все усилия, чтобы улыбнуться:
— Ты хорошо отдохнула?
Тепло его тела соответствовало озабоченности в голосе.
— Да, — заверила она. — Ты ел что-нибудь на завтрак?
— Я съем плотный ланч, — пообещал он.
Рейн не нравилась мысль о том, что он так и остался голодным.
— Я могу что-нибудь приготовить для тебя.
Когда она заерзала и уже хотела выбраться из-под него, он сильнее вжал девушку в матрац:
— Останься со мной.
Это была команда, не терпящая отказа. Рейн не часто видела эту сторону ее снисходительного Лиама. Единственный раз, когда она познакомилась с его бескомпромиссностью, тот был очень расстроен.
Словно осознав, как не привычно он себя вел, Лиам попытался улыбнуться:
— Расскажи мне, как прошел завтрак с Хаммером.
Внутри нее проснулась тревога.
— Прекрасно. Жаль, что ты не смог присоединиться. Ты решил свои вопросы?
Мужчина напрягся. Рейн почувствовала всплеск его беспокойства, пробравший ее до костей, особенно, когда он снова уткнулся носом ей в шею, как будто нуждаясь в успокоении, что дарила ее кожа. Девушка хотела дать ему это, но она отчаянно желала получить ответы.