Отряд боевиков поспешно двинулся вслед за разведчиками…
Глава 27
Наконец утомительное восхождение завершилось. С ходу проломив молодой куст орешника, разведчик выбрался наружу.
Алексей Латышев оказался на большой поляне, в конце которой увидел странное сооружение. Несколько секунд он в недоумении наблюдал за ним через оптику небольшого бинокля. Вокруг – ни души.
– Никифоров, – обратился прапорщик к стоящему рядом с ним бойцу. – Я схожу проведаю, что там такое, а ты, если что, меня прикроешь. Понял?
– Понял, – кивнул Виктор, беря автомат на изготовку.
Латышев вышел на открытое пространство и, низко пригибаясь, зигзагом побежал к строению, достигнув темного провала входа, исчез внутри.
Прошло несколько минут, пока старшина появился в поле зрения моряков. Вернувшись к разведчикам, прапорщик доложил командиру группы:
– Развалины казачьей заставы, видимо, построенной еще при генерале Ермолове. Ничего, крепкая еще башня, часть бастиона, подвал такой, что бомбардировку можно пересидеть. И главное, с тыла к нам никак не подойти, позади пропасть.
– Плюс поляна удобная для посадки вертолета, – задумчиво произнес Кутягин, он уже принял решение, поэтому повернулся к разведчикам и негромко сказал: – Обживаем заставу и ждем эвакуации. Артемов и Чегунов, по периметру поляны установить сигнальные мины.
– Опять Артемов, – недовольно буркнул старший сержант. – Чуть что, сразу косой.
Тем не менее, едва дождавшись ухода группы, разведчики начали устанавливать растяжки сигнальных мин.
Застава была похожа на причудливое нагромождение камней. Часть ограды разрушена временем, бойницы заросли мхом. Но в целом здание действительно было еще крепким.
– Один пулемет установить на бастионе, другой – в башне, – скомандовал Кутягин, кивнув в сторону полуразвалившейся, но вполне прочной каланчи. – Снайпер, – он несколько секунд в задумчивости оглядывал окрестности, наконец его взгляд остановился на высокой осине с пышной кроной, растущей на краю пропасти. – Значит, так, Степа, – произнес разведчик, обращаясь к снайперу Тимко. – Куковать тебе на том вот дереве, до самой эвакуации. Ферштейн?
– Дас ист ферштейн, – обреченно кивнул снайпер. Это все, что он помнил из школьной программы. Подойдя к дереву, он быстро вскарабкался наверх и, усевшись на одной из веток, тут же размотал маскировочную накидку, накрывшись ею, исчез прямо на глазах, растворившись среди буйной зелени.
Капитан-лейтенант, встав у входа, несколько раз ботинком сильно постучал по каменной кладке, потом обратился к старшине:
– Алексеич, ты где-то здесь пристрой «ведьмину дочку».
– Сделаем, – понятливо улыбаясь, ответил Латышев, стягивая со спины свой рюкзак.
– Товарищ капитан-лейтенант, – к Егору подскочил радист Зенкин. – Мы тут обнаружили глубокий подвал, прямо бомбоубежище.
– Ну, давай посмотрим, что вы там открыли, – Кутягин последовал за радистом, и вскоре они оказались в огромном мрачном подземелье со скользкими ступенями, каменными стенами и низкими сводами, с которых капала вода.
– Здесь разместим радиста и мальчишку, – вслух решил Егор.
– Товарищ капитан-лейтенант, – чуть ли не взмолился младший сержант Погожий. – Если радист будет здесь, то пусть он за пацаном и смотрит.
– Отставить, Погожий, за ребенком ты будешь смотреть. А у радиста своих дел полно, – как бы в подтверждение этого, махнул рукой Зенкину и громко скомандовал: – Радиограмму в штаб с нашими координатами.
Радист бросился поспешно устанавливать рацию.
Тем временем разведчики стали распределять сектора огня. Пулеметчик Крымов с Павлом Чегуновым, нагруженные боеприпасами, стали взбираться на башню. Никифоров и Даркович устанавливали свой пулемет у одной из бойниц возле входа.
– Ничего, стены крепкие. Здесь можно сидеть до второго пришествия, – выстроив в ряд коробки с пулеметными лентами, Виктор похлопал по прохладной кладке стены.
– Угу, размечтался, – устанавливая пулемет, проворчал Петр. – Строили эти стены лет сто пятьдесят тому назад, из расчета защиты от свинцовых пуль кармультуков чеченских абреков, и никто не думал, что в наше время эту защиту современные гранатометы будут прошивать, как иголка бумагу.
– Что, брателла? Очко джим-джим? – широко оскалился Никифоров.
– Можно подумать, тебе не страшно, – огрызнулся Даркович.
– Ага, так не страшно, что зуб на зуб не попадает. Вот и приходится трещать не хуже той сороки, – буркнул морской пехотинец, отводя в сторону взгляд.
– Что за дискуссии? – в проходе возникла фигура Латышева. Прапорщик медленно двигался вдоль стены, разматывая за собой шнур электроподрыва мины. – Живо за работу, а то я вам устрою курорт по возвращении в родные пенаты. На всю жизнь запомните меня, салаги…
Глава 28
Полковник Долгов места себе не находил, он, как тигр в клетке, метался из угла в угол по стеклянному аквариуму командно-диспетчерской вышки.
Офицеры управления полетами, следящие за индикаторами радаров, время от времени искоса поглядывали на него, но вслух ничего не говорили.
– Товарищ полковник, – на вышку поднялся офицер-связист, – только что получена радиограмма от группы Кутягина. Нашли подходящую поляну для посадки вертолета, ждут эвакуации.
– Спасателей в воздух! – полковник резко повернулся к сидящему на диспетчерском месте командиру вертолетного полка.
– К сожалению, в горах густой туман и низкая облачность, мы не можем послать туда вертолет, – поднялся со своего места вертолетчик.
– У вас что, подполковник, в полку нет рисковых пилотов? – с вызовом спросил Долгов.
– Рисковые есть, – невозмутимо ответил командир полка, глядя прямо в глаза московского эмиссара. – Самоубийц нет. В таком тумане и людей, и машину угробим.
– Черт, твою мать, – выругался военный разведчик, потом повернулся к связисту: – Группе Кутягина передайте, пусть ждут улучшения погоды. И свяжите меня со штабом бригады полковника Серебрякова…
Два Ивана застыл у стереотрубы, как монумент, жадно впитывая глазами всю картину боя.
Его бригада штурмовала горы. Уже горело несколько БМД и бронетранспортеров, от которых к небу тянулись клубы жирно-смолянистого дыма.
Морские пехотинцы, поддерживая друг друга огнем, карабкались в горы. Группа бойцов, расстреляв дзот из четырех гранатометов, уничтожила огневую точку и поднялась в атаку, как вдруг с правого фланга открылась замаскированная амбразура, и длинная очередь скосила их одного за другим…
Офицер, залегший среди камней, пытался координировать огонь артиллерии.
Самоходные орудия методично выпускали снаряд за снарядом, оглашая округу грохотом выстрелов. Двое бойцов тащили раненого, вытаскивая из огня.
– Товарищ полковник, вас, – к Серебрякову обратился связист, протягивая массивную трубку полевого телефона. И тут же из динамика донесся голос полковника Долгова:
– Как дела, Иван Иванович?
– Пока прорваться не можем. Глубоко эшелонированная оборона, минные поля, долговременные огневые точки, снайперы, мать их. Каждый метр поливаем кровью бойцов. Мощности артиллерии не хватает. Нужна авиация, но в такой туман они не летают. Что?.. Хорошо, ждем.
Закончив говорить, комбриг в бессильной злобе швырнул трубку полевого телефона на аппарат.
– Ну что? – вопросительно посмотрел на него начальник штаба, до этого что-то чертивший на карте.
– Группу Каймана они вытащить при такой погоде не могут. Москвич требует пробить оборону. Сказал, что для поддержки к нам направлен дивизион «Смерчей».
– Раньше думать надо было, с чем мы здесь столкнемся, а не пороть горячку. Уря, уря, вот тебе и уря! Теперь только одна надежда на Кутягина. На его опыт и выдержку, – начальник штаба закончил чертить, взяв со стола пачку папирос, достал одну и, смяв мундштук, сунул ее в рот…
Глава 29
Аргунское ущелье еще каких-то десять лет назад входило во все туристические путеводители бывшего СССР. Здесь проходило множество маршрутов, позволяющих туристам как можно подробнее ознакомиться с этим чудесным краем. И до сих пор величавые вершины гор, густо поросшие растительностью, отливали сказочным изумрудным цветом. Издалека могло показаться, что здесь все осталось по-прежнему, ничего не изменилось. Но, пройдя в глубь ущелья по одной из множества троп, сразу же в глаза бросались следы недавних боев, проржавевшая противопехотная мина или неразорвавшаяся авиационная бомба, торчавшая из земли шестиперым стабилизатором. Хотя чаще попадались россыпи отстрелянных гильз и глубокие осколочные отметины на деревьях.
Война упорно не желала расставаться с этим райским уголком. Сепаратисты по-прежнему рассматривали Аргунское ущелье как дорогу в соседнюю Грузию. Правда, пограничники все чаще их в этом разубеждали.
Отряд Муссы Шеравина вышел к ущелью на рассвете, когда низина была заполнена густым молочно-белым туманом.
Некоторое время передовой дозор вслушивался в это непроницаемое марево. Но ущелье хранило гробовое молчание, что в конце концов убедило боевиков в безопасности.
У входа в ущелье отряд разделился на несколько небольших групп. Эльбрус со своими людьми остался на месте, прикрывая тыл, три команды ушли в глубь Аргуна, чтобы встать заслонами в местах возможного появления пограничных патрулей.
С ядром отряда отправился сам Хаджибей. Обустройство партизанских тайников, как и пиратских кладов, всегда сопряжено с глубокой секретностью, и на подобные мероприятия берут только самых надежных, тех, кто даже под страшными пытками не выдаст тайны. Если золото флибустьеров обеспечивало богатство и славу, то тайник с боеприпасами в безнадежном положении партизанской войны мог подарить жизнь и свободу.
Боевики прошли по едва заметной, петляющей среди скал тропе к подножию высокой безымянной горы. Мусса Шеравин шел впереди отряда, ориентируясь по каким-то своим, одному ему известным приметам. Наконец полевой командир замер на месте и, указав на отвесный склон, буйно поросший зарослями дикого винограда, коротко произнес: