• blinis (маленькие блинчики);
• hourra, hurrah (ура);
• le cosmonaute (космонавт);
• l’avoska (авоська);
• chapka (шапка-ушанка).
Самая интересная история со словом шапка. Сначала было французское слово chapeau, которым называли что-то вроде колпака. Оно перекочевало в русский и жило у нас, меняя эпохи, моды и фасоны, пока не появилась знаменитая меховая ушанка. А потом произошло обратное заимствование, и у французов теперь есть слово chapka. Чуешь, как изменилось и обрусело звучание за годы, которые шапка провела в России?
Русский → немецкий
Мы не скажем, сколько в немецком языке русских заимствований, потому что просчитать это оказалось слишком сложно. Но вот некоторые из них:
• die datsche (дача);
• blini (блины);
• der kefir (кефир);
• die Okroschka (окрошка);
• der Schtschi (щи, осторожно, не сломай язык);
• der kulitsch (кулич);
• der kwass (квас).
Русский → японский
В японском языке заимствования в основном бытовые и гастрономические:
• ピロシキ [pirosh(i)ki] (пирожки);
• ペチカ [pech(i)ka] (печка);
• ボルシチ [bor(u)shichi] (борщ);
• シー [shi: ] (щи);
• スメタナ [sumetana] (сметана).
Русский → финский
Больше всего русских слов, не считая других славянских языков, вобрал в себя финский. Оно и логично, когда столько сотен лет народы живут бок о бок, душа в душу, деньги в кошель, меч в печень, ружьё в сердце, автобус в Хельсинки – на этом завершим перечень военно-торгово-туристических отношений России и Финляндии.
Лингвист Хейкки Паунонен подсчитал, что только в Хельсинки в разные периоды было в обиходе около 860 русских слов. Сейчас их меньше: старшее поколение активно использует около 60 слов, а молодёжь – не больше 30. Среди них:
• lafka (лавка, магазин, кафе);
• mesta (место, район);
• voda (вода);
• tsaikka (чай);
• stara (старик).
Эти слова не стали нейтральной общеупотребительной лексикой. Они считаются чем-то вроде городского сленга, который использует в основном молодёжь и студенты. Но этот сленг достаточно популярен, чтобы не сбрасывать его со счетов.
Хм. В России так много говорят о чистоте языка и вреде заимствований. А в других языках такое есть?
Ну разумеется!
Есть такое понятие – языковой пуризм. Это когда большие поклонники родного языка провозглашают его чистоту как высшую ценность. Объявляют войну неологизмам, заимствованиям, сленгу, диалектам и прочим сомнительным элементам, которые воспринимаются как порча языка.
Адмирал Шишков – фактурный пример языкового пуриста. Но не стоит думать, что это наша национальная особенность: некоторые культуры перещеголяли нас в пуризме.
Какая страна так же яростно борется с англицизмами, как Россия? Правильно, Франция.
Мы уже рассказывали тебе про рунглиш, а теперь настало время познакомиться с франгле – слиянием французского и английского языков. Это явление не одобряется на государственном уровне. В 1975 году президент Франции подписал закон о защите французского языка от вторжения английского и любого другого. Французская академия и Комиссия по обогащению французского языка внимательно следят за новыми предметами и явлениями в мире и спешат придумать им французское название, пока англоговорящие ловкачи не подсунули свой термин.
Например, привычный для большинства стран компьютер во Франции называют ordinateur (упорядочиватель). А ноутбук – ordinateur portable (переносной упорядочиватель). Кто такой этот ваш закон речевой экономии?
Кстати, некоторые лингвисты считают, что французский термин точнее передаёт суть, чем computer (вычислитель).
Но импортозамещение идёт с переменным успехом. Например, английскую аббревиатуру Wi-Fi не вышло заменить длинной фразой l’accès sans fil à internet (беспроводной доступ в интернет). Удивительно, почему? Неужели кому-то было неудобно произносить это выражение поистине королевских размеров?
Летом 2022-го Французская академия добралась до геймеров и призывала заменить киберспорт фразой jeu video de competition (соревнования по видеоиграм), а стримера – фразой joueur-animateur en direct (игрок-ведущий прямых трансляций). В эту инициативу мы верим ещё меньше, чем в импортозамещение Wi-Fi. И не только потому, что короткие двусложные слова пытаются заменить громоздкой конструкцией, но и потому, что академики не учитывают контекст.
Для общеупотребительных слов, которые французы чаще всего произносят в повседневных разговорах друг с другом, проще придумать национальные аналоги. Но киберспорт – дисциплина международная, поэтому геймеры стремятся к языковому сближению. Играть в команде несколько затруднительно, когда каждый игрок говорит на своём национальном языке.
Ещё строже французский охраняют в канадской провинции Квебек. Там действует специальная Хартия французского языка, которая признаёт французский единственным официальным языком почти во всех сферах жизни: от законодательства до общения на работе. Даже привычный большинству европейских стран email в Квебеке заменили словом courriel.
А вот ещё один любопытный факт.
Все вывески, названия улиц и дорожные знаки в Квебеке должны быть на французском. При этом текст может повторяться на любом другом языке, но если это английский, то текст должен быть мельче, не больше 3/4 от французских букв.
Такая нелюбовь к английскому в Квебеке неспроста. До 1759 года Канада была французской колонией, а затем перешла к британцам. Франкоканадцев угнетали и на государственном, и на бытовом уровнях, вытравливая из страны их культуру и язык.
Тёмные времена давно прошли, и сейчас Канада – мультикультурная страна, где уважают все языки, на которых говорят местные жители. А официальными считаются два: английский и французский. Но только не на востоке страны!
Квебек не признаёт билингвизма и считает официальным языком только французский. Почему его так агрессивно защищают? А потому что вокруг англоязычные сограждане. Если не охранять язык законом, в Квебеке тоже распространится какое-нибудь «франгле», а то и вовсе английский как ведущий язык.
Ещё интереснее дела обстоят в Исландии.
Исландский язык больше других европейских языков похож на древнескандинавский. И дело не в том, что Исландия находится на отшибе мира и вездесущие англицизмы до неё не долетают. В эпоху интернета такое предположение звучит смешно. Дело в том, что исландцы искусственно поддерживают языковую чистоту. Новые понятия не переезжают в исландский из языков, где они появились, а образуются путём калькирования.
Транслитерация – это когда иностранное слово дословно записывается знаками другого языка:
• computer → компьютер;
• trend → тренд;
• presentation → презентация.
А калькирование – это когда слово или фраза буквально переводятся на язык, который их заимствует. Например:
• self-service → самообслуживание;
• skyscraper → небоскрёб;
• shadow economy → теневая экономика.
В современном русском языке транслитераций больше, чем калек, а в исландском наоборот. Новые слова образуются от древнеисландских и древнескандинавских корней с помощью суффиксов и других морфем. Адмирал Шишков одобряет!
Чтобы осознать степень архаизации языка, достаточно одного факта: современный исландец без труда понимает тексты саг, написанных в XIII–XIV веках. Для сравнения попробуй прочитать «Моление Даниила Заточника» или «Слово о погибели Русской земли», написанные в то же время. Мы имели счастье ознакомиться с этими памятниками древнерусской литературы в годы учёбы в университете. Признаемся: без перевода на современный русский не осилили.
Давай разбираться, что за магия в этой Исландии случилась. Шишков воевал против галломании, французы и квебекцы – против англицизмов, но что так мотивировало исландцев вступиться за чистоту родного языка?
Датское влияние.
До 1944 года Исландия была датской колонией, а датский язык не просто конкурировал с исландским, но и считался языком элиты и интеллигенции. Примерно как французский в Российской империи первой половины XIX века.
Всё было так плохо, что датский лингвист Расмус Раск пророчил исландскому скорую смерть: «По правде говоря, я думаю, что исландский вскоре вымрет, я полагаю, что мало кто будет понимать его в Рейкьявике через 100 лет и мало кто в стране ещё через 200».
Но Раск оказался не прав. Он не учёл, что датский язык в Исландии распространялся в основном устно, в письменных документах не фиксировался. Лексика быстро устаревала и умирала вместе с носителями.
В то же время в письменных источниках фигурировал родной исландский. Местные жители ещё в XVI веке подсуетились и перевели Библию на родной язык, избежав латинского влияния. А уж после того как Исландия стала самостоятельным государством, национальный подъём был такой, что язык защищали на всех уровнях: журналисты, театральные деятели, учителя, писатели, переводчики, государственные и общественные организации. Все следили за тем, чтобы в исландский не проникли чужеродные заимствования.
У Исландии получилось то, что не смогли сделать пуристы ни одной страны мира. Даже Франция с её жёсткими законами по защите языка не смогла избежать возникновения франгле, а исландцы успешно законсервировали язык.
Вот как они это делают. Когда в язык залетает какое-то иностранное слово, Исландская языковая комиссия подбирает для него аналоги на основе национального материала и проводит публичное обсуждение, чтобы проанализировать варианты и выбрать наиболее подходящий. В следующем параграфе мы будем говорить о том, что мысль