Они чокнулись. На миг Доминик встретился взглядом с Беллой, и сердце его было готово вырваться из груди.
Голос Марко вернул его к реальности.
– Ты назвала ресторан «У Франсины»?
– В честь мамы.
– Она была бы очень горда тобой, Белла. И я тобой горжусь.
В отблесках свечи Доминик видел, как ее глаза увлажнились. Она пару раз моргнула, и у него к горлу подступил ком. Она добилась своей цели – уважения и гордости отца. Он знал, как этот миг был важен для нее. Когда она положила ладонь на руку Марко, он увидел, как босс тоже заморгал, стараясь сдержать слезы.
– Папа, я хочу поблагодарить тебя за твое долгое терпение и за то, что дал мне возможность проявить себя. Я даже не могу выразить словами, как много это для меня значит.
Марко сжал ее руку:
– Белла, родная, я хочу, чтобы ты была счастлива. Мне так долго не удавалось сделать этого.
Белла удивленно открыла рот:
– Не удавалось?
– Тебе было нелегко найти свое место в жизни, а я не знал, как тебе помочь. Казалось, только делаю тебе хуже. Приношу тебе несчастье.
От изумления она ничего не могла сказать. Наконец покачала головой:
– Нет, папа, ты не делал мне плохо. – В глазах у нее внезапно загорелись искорки. – Но думаю, нам надо поработать над взаимопониманием. Я была несчастлива, потому что думала, что разочаровываю тебя.
– Но…
Она протестующе подняла руку:
– Доминик помог мне понять правду. Я поверила, что могу сделать это. У меня получилось. Я всегда буду благодарна тебе, папа, за этот шанс и всегда буду благодарна Доминику за его поддержку. Я теперь знаю, чего хочу и что буду делать.
Марко помрачнел:
– Ты вернешься в Италию, в свой любимый ресторан? Я пойму, если ты этого действительно хочешь, но буду скучать без тебя, Белла.
Она наклонилась к нему и чмокнула в щеку:
– Нет, папа. Я хочу остаться в Австралии и открыть собственный ресторан.
Марко повеселел. Он радостно сказал что-то по-итальянски, и Доминик неожиданно рассмеялся.
Белла тоже засмеялась, затем отпила шампанское.
– Правда, в понедельник мне придется вылететь в Италию, – сказала она.
Марко мрачно кивнул:
– Да, да.
Доминик весь напрягся:
– Что? Зачем? Мы же хотели задержаться еще на неделю, чтобы все доделать.
– Я должна приготовить торт. – Белла не смотрела на него. – Через две недели свадьба моей двоюродной сестры, и у них что-то там не получается с праздничным тортом.
– Предупреждаю, – проворчал Марко. – Твоя тетя уже приготовила тебе кавалера.
Белла рассмеялась:
– Только одного?
– Нет, троих, но один – она думает – тебе особенно понравится.
Доминик сжал кулаки. Ему захотелось кого-нибудь ударить. Белла с другим мужчиной: смеется с ним, целует его, занимается с ним любовью, делится с ним своими страхами и мечтами, строит совместную жизнь?
Доминик резко встал из-за стола, когда осознал ход своих мыслей. Он не лох, как его отец. Женщинам еще не удавалось сделать из него дурака.
Белла и Марко ошарашенно смотрели на него.
– Я… Мне надо проверить одну вещь, – произнес он.
Ему надо было подумать. Он стал протискиваться в сторону кухни.
Когда Доминик вошел, выглянул Луиджи:
– Мистер Доминик, все в порядке?
– Да, да.
– Хотите?..
– Мне просто нужна тишина, – резко бросил он, выходя через служебный выход на залитую лунным светом аллею.
Он не будет дураком из-за Беллы. Он не превратится в бесхребетного размазню, которым манипулирует женщина.
Белла сказала, что любит его. От этого она не стала размазней.
Нет, Белла красивая и смелая. Не размазня.
И в этот миг он понял, откуда она берет эту страсть к жизни: она черпает ее из любви. Из заботы и интереса ко многим: отцу, друзьям, Минки, бомжам, ее двоюродной сестре. А ведь вся эта любовь может и ранить ее.
Доминик прислонился спиной к кирпичной стене. Ее любовь к нему тоже могла ведь причинить Белле боль и причинила. Он сжал кулаки.
Но она не стала размазней!
«Когда же вы поймете, что вы не похожи на отца?»
Он обращался с Беллой так же, как женщины обращались с его отцом, – бездушно. Бессердечно. Это была форма защиты. Но Белла не раскисла, как его отец.
Доминик сглотнул и попытался успокоиться.
Он не хотел быть похожим на отца.
И наконец он понял, что есть выход. Есть выбор. На сердце полегчало.
Доминик вспомнил свою первую встречу с Беллой. Их споры, ее дерзость, их смех и их поцелуй. Он подумал о том времени, когда еще не знал Беллу, о скуке и пустоте. Он чертыхнулся. Он, может, и не размазня, но идиот!
Доминик бросился на кухню.
– Луиджи?! – заорал он.
– Да, сэр? – Повар подбежал к нему. – Я здесь, мистер Доминик. Вы в порядке?
– Я… – Он любил Беллу. Он хотел быть с ней вечно. Хотел завоевать ее сердце, доказать свою любовь. – Луиджи, мне нужна твоя помощь. Дай мне бутылку самого лучшего шампанского, клубники… скажи, остался еще торт с шоколадной глазурью?
– У нас есть любимый торт синьорины Беллы.
Доминик облегченно вздохнул и показал два пальца:
– Мне надо два куска и корзинку для пикника.
– И фужеры, тарелки и вилки, – догадался повар.
Он готов был расцеловать Луиджи.
– И наверное, скатерть? – добавил Луиджи.
– Луиджи, тебе цены нет.
Повар хмыкнул:
– Да ну, что вы. А вот синьорине Белле точно нет цены.
Доминик не стал спрашивать, почему тот так решил. Он нетерпеливо расхаживал, пока Луиджи собирал корзинку, и пытался придумать слова, которые скажет Белле, когда они останутся одни, но мозг его отказывался работать.
Луиджи вручил ему корзинку, но на секунду задержал его руку:
– Будьте с ней поласковей, мистер Доминик.
– Буду, – пообещал он. Решил, что поднимет Луиджи зарплату. Любой, кто так заботится о Белле, заслуживает поощрения.
– Что?.. – От волнения Белла не смогла закончить фразу.
Доминик вернулся к их столику. Он шел к ней такой целеустремленной походкой, что сердце ее усиленно забилось.
«Не будь дурой». Он ясно дал понять – более чем ясно, – что между ними ничего не случится. Она кивком указала на корзинку.
– Вам только красной шапочки не хватает, – сострила Белла в надежде, что шуточки помогут не расплакаться. Она даст волю слезам, только когда будет одна дома, в постели.
Он взял ее за руку и помог встать.
– Марко, позвольте мне ненадолго похитить вашу дочь?
Когда они уходили, Марко схватил ручку корзинки.
– Будьте с ней поласковей.
– Обещаю.
Она округлила глаза:
– А меня кто-нибудь спросит?..
Доминик увлек Беллу сквозь толпу. Очевидно, он не собирался слушать ее. Ей следовало остановить его и вырвать свою руку, но она не могла позволить себе такое поведение перед гостями.
Что-то глупое и предательское хотело остаться в его руке и идти с ним, куда бы он ни повел. Всегда.
Навсегда? Ха! Этого не будет.
А поверить в это, пусть и на пять минут, будет означать новые страдания. Поэтому, когда он потащил ее мимо гигантской карусели в прохладу вечера, она заставила его остановиться.
– Куда мы идем?
– На пляж. – Он жестом показал в сторону пляжа, чей песок струился серебром при свете звезд.
– Зачем?
Он потянул ее за собой.
– Зачем? – повторила она, изо всех сил стараясь сопротивляться.
– Мне надо поговорить с вами.
– Мы не можем поговорить внутри?
– Мне надо с глазу на глаз.
– Но…
Он посмотрел свирепым взглядом:
– Хотите, чтобы я вас понес?
Она сжала губы. Это было бы здорово. У него такие завидные плечи…
Она отогнала эту мысль.
– Хорошо, – резко ответила она. – На пляж.
Доминик замолчал, больше не проронил ни слова, даже когда они добрались до песка.
Он повел ее на южную пустынную оконечность пляжа. Разложил скатерть. Взял ее за руку, подвел к скатерти и попросил сесть. Открыл шампанское и налил ей бокал. Выложил клубнику на тарелку и поставил перед ней. Положил кусок торта с шоколадной глазурью и тоже вручил ей.
А затем стал расхаживать перед ней взад-вперед.
Она смотрела на все угощения, смотрела на него и морщила лоб.
– Доминик, а вы ничего не возьмете?
– Это же все ваше любимое, правильно?
– Да, да, – заверила она, раз это казалось таким важным для него.
Он пристально смотрел на тарелку в ее руке, и ей пришлось заставить себя откусить кусочек. Она не смогла сдержать вздох восхищения.
Как же она проголодалась! Она слишком нервничала, чтобы есть, перед открытием и была слишком занята потом, и даже не думала о еде. Белла откусила еще и попыталась разгадать мотивы Доминика.
Она задумалась:
– Дайте угадаю. Вы хотите поблагодарить меня за хорошую работу и отметить наш успех, правильно? – Он, очевидно, обставил все торжественно.
Она же хотела, чтобы они перестали притворяться и побыстрее разошлись.
Каждый день рядом с ним стал для нее своего рода пыткой. Белла пришла к выводу, что быстрое и корректное расставание будет лучшим вариантом.
– Это по поводу того, что я не размазня…
– Боже милостивый, это что еще? – Она осторожно посмотрела на него. – Конечно нет.
– Я не похож на отца.
Она молчала. Он перестал ходить вокруг нее.
– Это я понял, – он взглянул на часы, – приблизительно минут пятнадцать назад.
– Я… – Белла облизнула губы. Она не знала, что сказать. Здесь, рядом с ним, она была как в аду, но она не хотела уходить.
– Я понял это благодаря вам, Белла.
Благодаря ей? Как?
– Затем последовал целый ряд озарений.
– Неужели?
– Вы сказали, что любите меня, а я просто отвернулся от вас.
Белла смотрела на воду, на серебряную дорожку, прочерченную луной, и судорожно сглатывала, широко открывая глаза, чтобы унять жжение в них. Когда смогла убедиться, что голос вернулся к ней, то сказала:
– Это правда.