– Ну что, подойдёт?
– Ага, я тут даже тринадцатый шаг могу сделать!
– Вы что творите! – закричал на них Рюрик. – Я же сказал – двенадцать шагов в длину, не меньше.
Вперёд вышел Невзор и с сознанием собственной правоты обратился к князю:
– Каждое бревно было измерено, и каждое не короче двенадцати шагов. Я сам мерил!
– Ты для чего их мерил? – спросил Рюрик у Невзора. – Чтобы побольше накидать?
– Да кто его знает для чего. Я лучше всех шагать умею, и поэтому все бревна, которые сюда приносили, подходили. Ни одного нести обратно не пришлось!
– А почему ты не ходишь туда, где дерево свалили, и там не меряешь?
– Я что, полудурок, ходить туда-сюда? Я счёт освоил, а деревья пусть таскают всякие глупцы. Моё дело – ходить правильно.
Сказав это, Невзор, по всей видимости, преисполнился чувством собственного достоинства. Освоить счёт было делом, по его мнению, стоящим уважения. Это тебе не топором махать!
– Ты понимаешь, для чего мы тут бревна собираем? – спросил Рюрик у Невзора.
– Нет. Наверно, ты дом строить будешь. Ну, так тогда и повыберешь. Которые не подойдут – сожжём. Нечего здесь лежать и гнить, примета дурная.
– А ну иди лес рубить! А считать шаги я найду кого потолковей.
– Не найдёшь, князь. Я никому не расскажу, как надо считать по правилам. А коли сам будешь рассказывать, то я с другими этого счетовода на смех подниму, и ему будет совестно заниматься таким делом.
– А тебе не совестно?
– Нет, я знаю тайное слово, которое позволяет мне не стыдиться!
Ууу, негодяй, подумал Рюрик, глядя на Невзора, который тем временем лениво присел на бревне.
– Да не бойся, князь, построим тебе дом, какой ты хочешь. А коли не получится, что-нибудь придумаем. Можно, например, город поджечь и заново построить. Интересно ведь! Это, как говорится, тоже надо делать умеючи. С первого раза не получится. Вон смотри, бревно тащат! Мне пора считать. Так как там начинается? Четыре, шесть… Ладно, отшагаю.
Рюрик не знал, что на такое и сказать. Иногда славяне и весь казались ему такими понятными, но иногда он просто недоумевал, где они нахватались такого. Вот, например, этот Невзор. Он ведь даже говорит всё это беззлобно. Ему ведь кажется, что он приносит пользу. Что, мне всё самому делать, подумал Рюрик.
– Князь, – прибежал к Рюрику один из строителей, который занимался пристанью, – там у нас драка.
Князь, конечно, хотел что-то сделать с этим Невзором, но должен был поспешить к пристани. Там строители бились между собой в кровь.
– А ну, прекратите! – закричал Рюрик что было мочи.
Люди остановились и поглядели на князя.
– Вы из-за чего между собой драку затеяли?
– Так, это, князь, – заговорил один из дерущихся, здоровенный детина лет тридцати, – я закричал, что не надо строить пристань из сосны – говорю, сгниёт быстро, а эти остолопы мне в ответ: «Любая сгниёт». Дубы лучше на зиму на дрова отложить – горят теплее. Ну и давай выкорячивать бревно, которое мы с братьями пристроили!
– Врёшь, леший, – возразил другой строитель, – я сказал, что коли начали строить из сосны, то надо всё строить из неё, так как если часть сгниёт и обрушится, тогда и всё в негодность придёт. Лучше уж сжечь дубы.
Князь почесал брюхо и задумался. Да, вроде род у него один, но один другого милее. Даже не знаешь, кого похвалить.
– А зачем строить из сосны начали? – спросил князь.
– Так сосна ближе лежала, а теперь дуб ближе. А дуб, как говорится, надёжнее!
– Короче, стройте всё из сосны, но то, что построили уже из дуба, не выкорячивайте!
– А, понятно. А вот эту недостройку сожжём?
– Не надо строить новую, вы эту продолжайте делать!
– Да ну, князь! Как говорится, охота эту строить пропала из-за вон, – детина указал на своих противников, – как говорится, всю охоту отобьют.
Князь Рюрик понял, что стаскивать материалы и рубить лес получалось у его рода лучше, чем строить. Надо подумать, как с этим бороться, а то так никакой город основать не получится.
– Всё, работу прекращайте, завтра продолжим. И бегите другим то же самое скажите. Я подумаю, а после будем дальше город строить.
– А что тут, князь, думать, – важно произнёс детина, – кому что любо, тот пусть то и делает. Главное, друг другу не мешать.
– Ага, – отозвался Рюрик, – это таким образом мы не город построим, а лес попортим только.
Детина от души рассмеялся.
– Да как ты лес-то попортишь! Он новый повырастет. А коли здесь кончится, так можно другое место для города выбрать. Русь большая! Странные вы, заморцы!
Князь Рюрик стиснул зубы и пошёл прочь от пристани. «Надо строить не каждый что хочет, – подумал князь, – а что я скажу и кому что скажу, и кому как скажу, и кому из чего скажу. Короче, мне, чувствую, не деревья рубить и таскать надо, а только внутри моего рода бегать да за всем следить, а то поубивают друг друга, а после и вовсе разозлятся и сожгут все. Как они вообще хоть чего-то строить могут», – подумал бывший варяг.
– Князь, – обратился к Рюрику Ратибор, – эдак у нас ничего не получится!
Ратибора Рюрик знал давно. Он был одним из двух славян, которые позвали его править в Ладогу.
– Да я и сам вижу. А у тебя совет есть?
– Да. Плюнь ты на всё, и пусть строят, как умеют! Что-то да построят. Ведь строили же раньше!
– Да ведь они поубивать друг друга готовы!
– Ну, убьют с десяточек, как без этого, а там и сообразим, как лучше.
– Так а если убьёте тех, кто прав был на самом деле?
– Ну, от богов не скроешься, а за свою правду надо крепко стоять. Ты, князь, честное слово, только вред приносишь. Ты вон сядь, как говорится, под сосной и жди, когда мы город построим!
– И долго мне так ждать?
Ратибор неспешно окинул город взглядом, почесал затылок, а затем бороду, а после сказал:
– Века четыре! Короче, твои прапраправнуки точно достроят! А быстрей такие дела не делаются!
– Нет уж, Ратибор! Мне город при своей жизни построить надо, а не через четыре века. Век – это ведь жизнь человека?
– Ага, начиная от первого вздоха и кончая последним боем со зверем в лесу.
– А я хочу за пять зим и лет построить!
– А как же переделывать? Мы ведь пока всё, как говорится, на черновую строим!
– Что значит – на черновую?
– Ну, это, как говорится, чтобы только руку набить! Пока по-настоящему ещё и не начинали работать!
Князь вновь стиснул зубы и с досадой посмотрел на Ратибора. В такие моменты ему хотелось отвесить своим родичам затрещину. Что значит – на черновую! Да из того леса, что они натаскали, во Франкии Париж бы второй построили, а они только руку набивают! За всем следить надо, а не то и впрямь построят то, что и городом назвать будет сложно, а к зиме развалится!
Глава 4
На следующий день, прежде чем все приступили к строительству, князь Рюрик собрал мужей и обратился к ним:
– Родичи! Русичи! Мы строим город и должны строить его так, чтобы наши потомки гордились нашими трудами. Всё надо сразу строить хорошо и не переделывать.
– Князь, – послышалось из толпы, – сразу хорошо не бывает!
– Русичи, нам надо научиться не просто трудиться усердно, но и обдумывать, что именно мы делаем. Этот город будет Центром Руси, и вы все заслужите незабываемую славу. Мы делаем одно дело, и поэтому не надо ругаться между собой. Я назначу старших из вас. Они будут руководить строительством, и им я буду объяснять, как и что надо строить.
Все закивали головами. Вскорости вышло несколько мужей, которые, по всей видимости, решили быть старшими. Ратибор смотрел на всё это с кривой улыбкой. Князь Рюрик не понимает, что для славян строительство – это как бы для души, а не для чего иного. Хоть все и зовутся теперь русичами, но, по правде говоря, как мы были славянами, так ими и остались. Просто князю слово «русич» ухо ласкает, вот все себя так и величают. Рюрик не знает ещё одной особенности нашего строительства. Все славяне начинают строить радостно и рьяно, но, построив часть здания, остывают к этому делу. Всем это надоедает, и все расходятся по своим домам, а недостроенное здание стоит много лет, пока не уйдёт под землю. Может, сказать ему?
Когда Рюрик окончил свою пламенную речь и подробно рассказал, как надо строить, выборным старшим, к нему подошёл Ратибор.
– Князь, а вот тебе часто встречались недостроенные дома, когда ты ходил по Руси? – спросил Ратибор.
Рюрик некоторое время, прищурившись, недоверчиво смотрел на Ратибора, а затем ответил:
– Ну да, частенько попадались!
– А знаешь, князь, у нас обычай такой есть: начинать строительство, много и часто переделывать, а после плюнуть, вонзить топор поглубже в бревно и больше никогда к этому месту не подходить.
Князь посмотрел на Ратибора и понял, на что тот намекает.
– И думаешь, скоро наши строители всё побросают?
– Да я вообще удивлён, как мы до сих пор хоть чего-то делаем. Знаешь ли ты, князь, что Смоль строили пять веков? А в Бору и сейчас недостроенных домов половина!
Рюрик задумался. Что, если и впрямь вот так завтра всем надоест строить и все возьмут и разойдутся! Надо что-то делать!
– А скажи мне, Ратибор, как удавалось построить дома? Те, что закончены?
– Ну, во-первых, законченных домов не бывает. Во-вторых, часто бывало так. Стоит недостроенный дом много лет, гниёт, а после вдруг на род, который начал его строительство, снизойдёт хороший настрой, и решат они сладить всё, чтобы другие завидовали, вот и идут и делают. Могут месяц строить, а бывает, и за столом после споров охота отходит. Может, и не нужен нам никакой Новый Город? Поработали – и хватит? Мне как-то в последние дни топор совсем в руки брать не хочется. Может, в другой год продолжим?
– Ты что, предлагаешь вот так всё оставить?
– Не, ну не навсегда… Может там, к следующему году или спустя пару лет продолжим, а коли времени не будет, то пусть дети достраивают! Как говорится, будет ради чего жить.