Несколько минут Александр отдыхал, лежа на треугольной плоскости верхней части корпуса НЛО. Облачный слой был давно позади. Силы убывали. Сказывался недостаток кислорода, низкое давление и почти космический холод.
«Ничего, вы меня не убъете, – мысленно обратился Александр к хозяевам аппарата. – Не напрасно ребята нашпиговали меня разными кибернетическим штучками. Милибар не хватает? Снизим кровяное давление. Кислороду вам жалко? Станем реже дышать. Опустился столбик термометра? Наивные, вы бы раз в году подключались к фризеру, тогда бы узнали, что такое холод…»
Беседуя так с неведомыми оппонентами, Александр поднялся. Над головой его стыла вечная ночь Космоса, хотя до настоящего вакуума еще далеко. Земля внизу уже не казалась обитаемой. А прямо перед глазами находилось то, что радовало глаз и согревало душу даже сверхчеловека – блистер пилотской кабины.
Чавкая присосками, Александр подошел к ней. С первого взгляда стало ясно, что он ошибся и попасть в кабину отсюда нельзя. Блистер лишь ненамного выступал над корпусом, а люк должен быть где-то внизу. Но это уже не составляло проблемы. В данной ситуации, попасть вниз было гораздо проще, чем наверх. Александр освободил страховочную кошку, и, подтянув ее к себе, закрепил рядом с основной. Свесившись со стороны носа, он обнаружил симпатичный овальный лючок, который немедленно уполз в корпус, едва человек послал в блокировочную схему биоэлектрический импульс. Еще немного трюкачества, и Александр оказался внутри «зловещего инопланетного звездолета».
Пилот, увидев как в кабину вваливается нечто двуногое, относительно прямоходящее и покрытое изморозью, должен был испытать нервное потрясение. Но этого не случилось, так как никакого пилота не оказалось. Александр рухнул в ложемент, с облегчением переведя дух. Отсутствие пилота упрощало дело. По крайней мере, не пришлось ни с кем драться. Для драки Александр сейчас не годился. Нанороботы, циркулирующие в его кровеносной системе, приступили к починке организма, выигравшего схватку со стратосферой.
Через час или чуть больше, Александр пришел в себя. В кабине было темно, лишь дисплеи управления как глубоководные рыбы подсвечивали самих себя. С первого же взгляда стало ясно, что аппарат инфосфере не подчиняется, а управляется по специальному М-каналу. Уже одна такая «выделенка» сама по себе была весьма дорогим удовольствием, не говоря уже о том, что создатель всего этого аттракциона должен обладать незаурядным инженерным талантом.
Представить, что космоцерковники, а тем более присноблаженные космисты сумели вовлечь в свои ряды гения, Александр не мог. В Новой Атлантиде гениям было раздолье. Ведь нет никакой нужды обивать пороги патентных ведомств, доказывать чиновникам целесообразность своих изобретений, не говоря уже о том, чтобы становиться рабом какой-нибудь корпорации, продав свой талант на корню. Варит голова, растут руки откуда следует – присоединяйся к уже существущей группе таких же рукастых и головастых, или сколачивай свою, или твори в одиночку!
Талант, если он подлиный талант, ныне не примкнет к компании бездарей, ищущих отдохновения в бредовых теориях и квазирелигиях. Конечно, те же братья Святого Эриха вполне могли использовать в целях пропаганды своего учения уже готовенькое, но Александр видел, что здесь не тот случай. Этот аппарат не подобран на свалке, или похищен из музея – нет, он либо специально создан для выполнения этой миссии, либо гениально, со знанием дела переоборудован.
Выходит, как ни крути – третья структура, во главе которой как раз стоит научно-инженерный гений! Осталось сделать только один шаг, чтобы окончательно удостовериться в том, что лучший, и к тому же единственный среди людей друг оказался… А кем он собственно оказался? Предателем? Врагом? Нет, скорее всего, выжившим из ума старцем, возомнившим о себе. Преступившим идеалы молодости. Нарушившим законы, на утверждение которых положил всю свою молодость, талант, целую жизнь.
– Ну и как прикажешь тебя наказывать, Серго? – вопросил Александр безучастные дисплеи. – Подать иск в Трибунал МСФ? Наслать на твой чертов институт страж-птиц?… Ладно, не буду придумывать для тебя наказания… Ты сам его придумаешь. Хотя, впрочем, эту птичку, НЛО твое фальшивое, я конфискую для нужд человечества.
Покопавшись в блоке связи, Александр не без труда переподчинил аппарат себе. Первым делом он отключил голографические проекторы. Корабль пришельцев километровой длины, сдулся как воздушный шарик. Потом Александр задал бортовому искину новый курс. И стал ждать. Долго томиться не пришлось. Минут через пятнадцать искин информировал, что получен запрос с базы.
– Отлично, – отозвался Александр. – Подключи аудио-визуальный канал.
На мониторчике связи появилось бледная, усыпанная веснушками незнакомая физиономия.
«А… э-э… – пробормотала физиономия, похоже, совершенно не ожидавшая увидеть в кабине человека. – Простите, я вероятно…»
– Институт ксенологии? – спросил Александр начальственным тоном.
«Кхы-кхы, – закашлялся владелец физиономии. – А с кем, собственно…»
– Это не имеет значения! – отрезал Александр. – Главное, что я нахожусь на борту вашего аппарата!
«Коптера?» – переспросил обладатель веснушек.
– Вот именно, – подтвердил Александр. – Немедленно соедините меня с академиком Северовым!
«С академиком?! – изумился незнакомец. – А вы разве не знаете?…»
– Что? – Александр спросил вроде бы спокойно, но человек по ту сторону канала связи невольно отшатнулся.
Ответ прозвучал с торжественностью похоронного марша:
«Создатель и бессменый директор института, академик Сергей Абелярович Северов скончался сегодня ночью!»
Человек брел вдоль узкой полосы пляжа – единственного на маленьком скалистом островке в Баффиновом море. Крупная галька хрустела под его грузными шагами. Холодные волны подкрадывались к ногам, но не успевали охватить их, и с разочарованным шипением откатывались назад. Пляж был небольшим, всего-то метров пятьсот в длину. Дойдя до скального языка, ограничивающего берег с севера, человек разворачивался и шел назад, к невысокой стене, замыкающий его путь с юга. И так километр за километром, много часов кряду.
Низкое солнце словно издевалось над человеком. Притворившись уставшим, оно склонилось к горизонту, постепенно побагровев и испятнав плоские облака закатной кровью, но потом уже за пределами видимости, словно мячик отскочило от окоёма и опять начало плавное восхождение. И вслед за солнцем, наперегонки с ним, на траверсе островка проходили китовые стада. Салютуя светилу, исполины с шумом извергали фонтаны очищенной от планктона морской воды, оглашая окрестности своими протяжными песнями.
Эти нехитрые игрища природы оставляли человека равнодушным, как и возня других людей, сделавших островок базою своей деятельности в большом мире. Его не взволновала даже короткая, но яростная битва, разыгравшаяся в воздухе, между летающими хищными тварями и людьми на чем-то напоминающих этих тварей крылатых машинах. Победа осталась за людьми, а поверженные твари с искалеченными крыльями канули в морскую бездну.
В иное время человек посочувствовал бы этим существам, хотя бы потому, что по своей природе он был ближе к ним, чем к людям, но сейчас их поражение его не тронуло. Словно заведенный, он продолжал вымерять шагами пляж, на который волны выбрасывали черные, длинные перья и клочья желтой губчатой плоти. Неустанное движение человека не давало покоя охотящимся за этими клочьями морским птицам и они с гневными воплями носились над ним.
– А он точно не удерет? – спросил, разглядывая бродившего, высокий темнокожий мужчина, зябко кутающийся в долгополую доху, несмотря на то, что на дворе стояло лето. Правда, полярное лето!
– Не удерет, – ответил его спутник – худощавый и рыжеватый, в рабочем комбинезоне, перепачканном какой-то тускло мерцающей слизью. – Я ведь уже говорил, Люциан, что он так и будет бродить взад-вперед, пока ноги не сотрет до колен, или пока я его не активирую полностью, – рыжеватый самодовольно ухмыльнулся.
– Не называй меня Люцианом, – поправил его темнокожий. – Мы не на Капитуле… Наедине я для тебя Люци, в крайнем случае, Люц. Понятно, Бенджамен?
– Понятно, понятно… – пробормотал названный Бенджаменом. – Как тебе будет угодно… Только и ты называй меня лучше Беном, как встарь…
Они помолчали, как бы заново переживая былое.
– С Шэрон связи по-прежнему нет? – спросил Люц. – Где она теперь, Бен?
– На «Вестнике», должно быть, – вздохнул его собеседник. – Если тот успел стартовать, когда взорвался «Селентиум».
– «Должно быть», «если», – сказал Люц. – Одни предположения и догадки. А мне, Бен, нужны факты! Я должен знать, что операция идет по плану! В конце концов, мне нужен чёртов корабль, чтобы улететь с этой чёртовой планеты, где все пошло к чертям! Ты обещал восстановить связь с Шэрон! Где связь?!
– Связь с нею у тебя уже была, – хихикнул Бен. – И весьма продолжительная… Я тебе Люци даже завидовал. Еще бы – секс-игрушка первый сорт!
– Завидовал, говоришь? – переспросил Люц, снисходительно глядя на сально ухмыляющегося товарища. – Однако зависть тебе не мешала ее трахать в мое отсутствие! Думаешь, я не знал?
Ухмылка сползла с бледной физиономии Бена.
– Да брось ты, – проговорил он. – Ну было пару раз, но все стерильно… Я же понимаю…
– Уж больно осмелел ты, Бен по прозвищу Мудрый, – усмехнулся Люц. – Раньше меня боялся, аж поджилки тряслись! А теперь силу почувствовал… А может, ты надеешься мое место занять? Может, вы с Шэрон сговорились, а?! И где-нибудь, в Туркмении, например, уже разводит пары челнок, тебя дожидаючись?
– Ну чего ты разошелся?! – протянул Бен. – Ты же знаешь, я твой до гроба! И потом, куда я без тебя? С техникой я еще справляюсь, а вот с людьми… Ты же у нас гений! Гёзы тобой клянуться, сам слышал! Во имя Черного, говорят… Да они же дерутся за тебя!
– Ладно, прости, – сказал Люц, пряча невольную улыбку. – У меня из-за всех этих передряг крыша едет! Постарайся как-то наладить связь…