Губернатор посмотрел на часы и пообещал изучить предложения, а при положительном решении передать секретарю.
Выждав день, Сергей позвонил в приёмную, секретарь сообщила, что на его заявление наложена положительная резолюция, а завизированные распоряжения уже переданы руководителям соответствующих отделов. В канцелярии ему выдали копии и сказали, что губернатор на выезде.
На оформление лицензии и договора с золотоприёмной кассой ушло две недели.
«А ещё говорят, что загад не бывает богат, — вспомнил пословицу Сергей, — не верит народ нашим чиновникам, а я верю».
Под приятно успокаивающий гул двигателей самолёта Сергей, проанализировав минувшие события, пришёл к выводу, что пострадавшие артельщики, чтобы избежать сложностей с регистрацией лицензии, разрабатывали россыпь нелегально, а от крышевавшего их и прилюдно униженного Профессора можно ожидать только одного — мести.
Рудник
Настя позвонила Сергею весной:
— Узнал? Не забыл?
— Хороших друзей не забывают, с ними можно хоть год не видеться, а они, как прежде, отзывчивы и верны. Ты из таких… Но это так — ремарка, лучше расскажи, как у вас дела.
— Налаживаются, в реабилитационном центре начали использовать наш аппарат для восстановления движений у постинсультных больных. А у тебя?
— Что у меня — особенно хвалиться нечем, правда, в хорошую погоду подсуетился — баню сложил, а так кабинетная жвачка, геолог в Москве, словно кот на привязи.
— Потому и звоню, чтоб у тебя челюсти не свело, помнишь, обещала с девушкой познакомить?.. Нетривиальной…
— Забавно, — оживился Серей, — и когда?
— Завтра, в одиннадцать, у входа в парк «Сокольники», узнаешь по чёрной шляпке под мужскую и ридикюлю на ремешке через плечо.
Сергей пришёл заранее. Был тёплый майский день, солнце янтарными брызгами пробивалось сквозь хризолитовую листву… В глубине аллеи появилась девушка, приблизилась: среднего роста, крепкая, в коротком чёрном платье с яркими крупными цветами, приподняла шляпку и улыбнулась.
«Неужели мне?» — подумал Сергей.
— Вам, вам, — подтвердила незнакомка, — вы так пристально всматривались в гуляющих… и одиноки… а золотой перстень с нефритовым драконом развеял последние сомнения — это вы.
— Тогда познакомимся?
— Конечно. Дарья Александровна.
— Какое мощное сочетание имён — оба воители.
— Это отец постарался, хотел, чтобы я побеждала во всём.
— У меня проще: Сергей Михайлович.
— Я представляла вас юношей, а вы — мужчина.
— Стараюсь, — отшутился Сергей.
— Это — не катастрофа и даже не беда, — поддержала его тон Даша, — был бы человек хороший.
— Это уж для кого как, — развеселился Сергей и показал внутрь парка, — там выставка «Удивительное в камне». Заглянем?
— Мне интересно всё, — согласилась Даша.
Они переступили порог… — их обступили кристаллы строгих форм, необычных цветов и причудливого блеска. Оказавшись в родной стихии, Сергей, словно взлетел, преобразился и начал говорить красивыми словами.
— Вот полихромный турмалин, он кичится, что, выбившись из грязи, выглядит почти по-царски: статен, одет в розовый камзол, голову венчает зелёная, как изумруд, шапка.
А это — коричневый цитрин, он постоянно недоволен тем, что тёмен, завидуя своим лимонно-жёлтым братьям.
— Разве он человек, — удивилась Даша, — ведь у него нет души.
— Зато у меня есть, — возразил Сергей, — смотрю на минералы — и на душе теплеет, забываю о всём плохом, — взглянул на девушку и продолжил уже с меньшим подъёмом: — Вот голубой топаз, он твёрд и поддаётся мастерству лишь опытного ювелира.
Кукольно-кричащий минерал назвали малахит, им восхищалась наша знать, в Зимнем дворце изделиями из него наполнен зал.
А эти пронзительно-синие кристаллы — аметисты, пойдём к жеоде — подземному дворцу, где они росли. Загляни внутрь. Как они сверкают!..
Даша молчала. Сергей посмотрел на неё и спросил упавшим голосом:
— Разве ты не хочешь жить в сказочных чертогах?
— Пожалуй, нет, в них скучно, мне по душе движение.
— Движуха — это всё, — вмиг перестроился Сергей, — рванём в район моего детства.
Даша кивнула, соглашаясь. Он выбежал из парка и остановил такси.
Проскочили Садовое кольцо, притормозили на Зубовской площади, не спеша свернули на Большую Пироговскую, из машины вышли на нечётной стороне, напротив шестиэтажного дома. Сергей изобразил гида:
— В этом полуподвале, в съёмной трёхкомнатной квартире, Михаил Афанасьевич Булгаков создал замечательный роман «Мастер и Маргарита». — Сергей виновато опустил глаза. — Это я потом узнал, что он здесь жил, а так проходил мимо, не обращая внимания: невзрачный дом, обычный для окраин. — Посмотрел на Дашу: — Ты читала?
— Да, — подтвердила она без особого восторга.
— А юмор? Юмор впечатлил? — спросил Сергей, уже не надеясь, что девушка разделит его чувства.
— Конечно, — оживилась Даша, — особенно понравилось, когда героиня оседлала борова, как представила, — сразу на душе потеплело.
— Хоть что-то, — обиделся за Мастера Сергей, но всё же решил продолжить экскурсию. Машину остановил в начале улицы Бурденко, пояснил, что раньше её именовали Долгий переулок, и показал на угловой дом.
— Его построил Василий Васильевич Кандинский для получения дохода от сдачи квартир внаём; на последнем этаже оборудовал мастерскую, её соединил с башенкой на крыше, из которой открывался прекрасный вид на Кремль. — Заметив, что Даша внимательно следит за рассказом, Сергей воодушевился: — Василий Васильевич — зачинатель абстрактной живописи, искусства, где цветные пятна, мазки и линии действуют на мозг, как музыка, без всяких реалистических ухищрений.
— Я понимаю, о чём ты говоришь, — поддержала его порыв девушка, — альбом с репродукциями его картин у меня на видном месте. — Ненадолго замолчала, словно прислушиваясь к своим мыслям, и тихо продолжила: — Его творчество — это путь от ярких реалистических пейзажей к сюжетам бестелесных красок и композициям геометрических фигур.
— Ух ты, — изумлённо выдохнул Сергей, — какая общность!
Даша разубеждать не стала…
Она рассматривала мемориальную доску, когда у него вкрадчиво тренькнул мобильник. Послышался голос запыхавшегося Николая:
— Мы с Кузьмичом открылись! Наше кафе, как я задумал, в русском стиле. Сейчас начнётся презентация. Сергей Михайлович, поспешайте.
— Я с девушкой.
— Тем лучше! Наконец-то образумились.
— Коля! Не торопи судьбу, — пресёк возможные пожелания Сергей.
Таксист, надеясь на хороший бонус, домчал, словно в машине отсутствовали тормоза. Остановил так резко, что ремни безопасности едва не разрезали пассажиров пополам. Сергей расплатился, помог Даше и пропустил вперёд. Над дверью кафе в прямоугольнике из синих диодов сверкала бронзовая вывеска «Русская еда», ниже — два стилизованных рисунка: слева половой с полотенцем поверх руки, справа — матрёшка.
Вошли в небольшой уютный зал, из-за перегородки выскочил Егор, на ходу крикнул приветствие, усадил у окна, за столик на двоих, и снова исчез. Через минуту вынес на блестящем стальном подносе графин красного вина, кувшин клюквенного морса (уточнил, что не кислый), салат (скороговоркой перечислил: помидоры, огурцы, сладкий перец, репчатый лук — всё полито натуральным подсолнечным маслом), окорок со слезой и пампушки. В дверь гуськом просочились туристы из Китая, и он метнулся к ним, артистическим движением полотенца смахнул со скатерти несуществующие крошки, подал меню, раскрыл планшет и, склонив в учтивом полупоклоне голову, начал принимать заказы. Гид-переводчик был несколько озадачен выбором, но всё же лицо не потерял — с задачей справился. Как только Кузьмич с достоинством удалился, возник Николай, у него закуски появлялись, словно ниоткуда, как в сказке о скатерти-самобранке. От удивления туристы даже не успевали переглядываться.
Дашу поразила память полового. Сергей предположил, что он заглядывает в установленный за перегородкой планшет — своеобразный новигатор, на котором отмечались номера столов, перечень заказов и цены блюд (наверняка с допусками в ту или иную сторону в зависимости от категории посетителей).
Николай сменил на столе Сергея и его дамы приборы, поставил глиняные горшочки с дымящейся ухой из сёмги, а в миске, разрисованной зелёными, красными и жёлтыми линиями, горку пирожков с картошкой. Даша была в восторге. На десерт подали пышки с мёдом и компот из чёрной смородины с мятой.
Когда туристы расплачивались, Сергей поинтересовался у гида, о чём они лопочут, тот перевёл, что их восхитило обслуживание, а особенно дешёвая и необычная еда и ещё мороженое — сливочный пломбир, какого нет даже в Европе. Половые попросили уточнить, что у них русская, а не иностранная еда! Зал опустел. Они взяли освободившиеся стулья и подсели рядом, Даша непроизвольно отодвинулась. Сергей протянул деньги одному из них, но тот брать отказался, мол, это презент от фирмы, и поспешил добавить:
— Мы на минуту, замены нет, крутимся сами — как бы что-нибудь не подгорело или не выкипело.
Дашу такое доверительное поведение заинтересовало:
— Разве вы знакомы? — Она на секунду задумалась и рассмеялась: — Ну, конечно, у вас уж очень своеобразные опознавательные знаки: у двоих тату матрёшек на запястье, такие демонстрируют только друзьям, у Сергея — золотой перстень с драконом, что свидетельствует о его более высоком статусе.
— Дракон выше?! — хмыкнул Николай. — Это ещё как смотреть. — Его явно занесло: — У меня тату-салон, а у него?.. — ничего капитального.
— Может, вы всё же друзья? — ненавязчиво перебила Даша.
Сергей подтвердил, что половые — его товарищи, соратники по добыче золота в Сибири. Чтобы заглушить боль от укола по самолюбию, а заодно проверить Дашину реакцию, грубо напомнил, кто их организовал и что без него, они бы так и продолжали шоферить. Товарищи мгновенно забыли о перепалке и удивлённо на него воззрились, мол, как неосторожно. Однако Сергей пояснил, что его девушка — подруга Насти и наверняка о многом знает.