Она переместилась к каменному выступу с округлённым верхом, положила на него ладонь, примерилась и перемахнула, не задевая штанов. Рядом находились две плоские, вертикально стоящие глыбы, они послужили тренажёром для прыжков через расщелину и соскоков на землю. Вернулась к высоченной сосне, укоротив три нижние ветки на длину вытянутой руки и очистив от коры, сделала импровизированную лестницу, повисла на нижней, убедившись в надёжности, качнулась и бросила правую руку на более высокую ветку, подтянулась и уцепилась за неё левой рукой, повторив эти движения, спустилась вниз. С противоположной стороны сосны выстругала перекладину, проверила её надёжность, напрягла мышцы и выполнила подъём переворотом. Закончив тренировку, Даша пробралась сквозь заросли стланика к ручью, отцепила портупею с тесаком, двумя движениями освободилась от штормового костюма, скинула кроссовки и упала на дно лицом вниз. Замерла… Прохладная вода приятно обтекала разгорячённое тело… Но блаженствовать надоело, перевернувшись на спину, она рывком вскочила, по-собачьи отряхнулась, натянула кеды, влезла в штаны, рукава штормовки связала спереди.
На проезде к руднику никто не проглядывался. Она вспрыгнула на пень, с него перелетела на другой… третий, пока они не кончились. В лагерь вошла умиротворённая, спокойно, не торопясь развесила для просушки от пота костюм, футболку прикрепила в палатке на осевой алюминиевый стержень, тесак спрятала под спальником у изголовья. Вспомнив, что скоро вечерняя трапеза, пошла разогревать гречневый суп с тушёнкой и макароны, на десерт сварила компот из сухофруктов.
Перед сном, как всегда в последнее время, игра в домино, реже — карты. Сергей ложился спать последним. Даша, улучив момент, когда он уже ставил ногу на лесенку, чтобы забраться в кузов, осторожно дотронулась до его плеча. Он сразу ощутил, что это не мужское прикосновение, и в сомнении подумал: среагировать или сделать вид, что ему безразлично, но принять решение не успел.
— Серёжа, не ломай голову, — раздался шёпот, — это я, Даша, по делу, хочу поделиться наблюдениями, выслушай, а потом уже лезь в свою берлогу, — сказала она и почему-то добавила: — Хотя нет, ты даже не медведь, а бездушный компьютер.
Сергей обиделся, но мысленно: «Сама механизм бесчувственный». Однако вслух сказал совсем другое:
— Сейчас стану паинькой. Что у тебя?
— Не у меня, а у нас, — поправила Даша и, наигранно потупившись, добавила: — Вообще-то я девушка скромная и послушная, как начальник скажет, так и буду говорить.
— Не ёрничай, — поморщился Сергей, — не до этого.
— Что так, в мутном Толике просвет появился, поэтому озадачен? — перешла на серьёзный тон Даша.
— Догадлива. И через этот просвет видно, что ситуация напрягается и может выйти из-под контроля, исходит от него какое-то пакостное давление.
— И у меня схожее чувство, — поддержала Даша, — я заметила, что наш вроде бы отчаянный (по его словам) Толик как-то резко изменился, пугливым стал, вздрагивает беспричинно, оглядывается…
— Хорошо, я учту, — сухо сказал Сергей, — а сейчас мне надо спать, сил набираться.
— Нет, подожди, — она схватила его за рукав, — я хочу и могу помочь, но для этого мне надо знать, как у тебя образовался этот тип.
— Эх, — вздохнул Сергей, — уговорила, полезай в кузов.
Сели рядом, он вздохнул повторно.
— История долгая, но попытаюсь изложить кратко. Как ты уже, наверно, поняла, моя профессия связана с геологией, если конкретно, я — старший научный сотрудник НИИ. Так вот, был у меня начальник преклонного возраста.
— Почему был?
— Да помер, — пренебрежительно отмахнулся Сергей, — не в этом суть. Раскрыл он мне тайну, что в крае (мы сейчас в нём находимся) на территории бывшего исправительно-трудового лагеря, где он работал в советское время и начальный период перестройки, зарыт клад с золотом. Обычная история: рудник приватизировал кто-то из региональной администрации, но на него наехали бандиты, он еле ноги унёс, они думали, что тот исчез с добытым металлом… но мой начальник узнал, что налегке. В общем, втравил он меня в авантюру, уговорил найти клад, обещал через старых знакомых обеспечить сдачу золота государству, но всё пошло наперекосяк, видимо, произошла утечка информации — выследил нас Карачун, местный авторитет, напал со своей бандой, мы с боем прорвались (не беспокойся, обошлось без жертв с их стороны). Золото с нами, ну и что? Вот тут-то Толик и подвернулся, у него школьный кореш по фамилии Замойский, Профессором кличут, опекал он нелегальные артели по добыче золота, нам сбыт организовал за процент, конечно, но Толика на посредничестве кинул, тот обиделся, я его пожалел, на работу устроил. С Профессором ещё две сделки провёл, каждый раз в качестве пароля для начальника золотоприёмной кассы он мне выдавал золотой перстень с нефритовым драконом. У меня такой же, но я его получил из рук Лены. Она сопровождала бригадира артельщиков в кассу, да кто-то навёл Карачуна, устроили бандиты засаду, всех перебили, бригадир перед смертью передал Лене опознавательный перстень. Ей удалось скрыться с ящиком золотых слитков, но тут же потеряла, набрела на нас, и мы его нашли. Перстень я у неё конфисковал. Замойский тогда Ленкой увлёкся и о нас вроде как забыл, — сдали мы металл на своих условиях, без его участия.
Даша выслушала, не перебивая, правда, в конце уточнила:
— Мне отец говорил, что авантюра — это, когда дело провалилось, а у тебя ведь хорошо получилось, значит, была удача.
— Не скажи, дело продолжается, и ещё не известно, чем оно закончится. Толик меня смущает, ты сразу заметила, что характер у него нестойкий, от себя добавлю: жадный, вон как золото выцарапывал, не лидер, мне представляется, чтобы реализовать свои желания, будет искать покровителя, не исключено, что опять под Замойского ляжет, первая дружба или любовь, если не на равных, они, как силки, без посторонней помощи не развяжешь.
— А ты в силках уже побывал? — спросила Даша, надеясь услышать правду.
— У меня дружба на равных, — отсёк дальнейшие расспросы Сергей. — Давай лучше о деле: — Проследи за Толиком.
— Я постараюсь, Серёжа, но и ты свой аналитический компьютер не ставь на сон.
Она выпрыгнула из кузова, немного постояла, прислушиваясь, и направилась к своей палатке. Села перед входом на чурбачок… Посмотрела на звёзды… из памяти всплыл кадр: освещённый луной проезд к руднику, прыжки по пням… «Тогда сбоку и сзади ни с того ни с сего что-то два раза хрустнуло. А если это был человек? Случайно наткнулся? Увидел меня, отпрянул и на ветку наступил. Толик? Но зачем ему ночью по тайге шастать? Одно ясно: он резко изменился после этого случая».
После разговора с Дашей Сергей ощутил ещё большее беспокойство и ускорил работу. Чтобы не останавливать конвейер ни на минуту, он заменял всех, но азарта хватило только на три дня, к тому же ему не терпелось узнать, остался ли в силе договор с золотоприёмной кассой или о нём напрочь забыли.
Ночью Сергей заперся в кузове, включил ночник, достал цилиндр с сокровищем, судя по наполнению, уже намыли больше килограмма. Особенно результативными оказались последние дни и не только потому, что возрос темп работы, но ещё из-за того, что содержание металла в россыпи увеличилось.
«И что дальше, — задал он себе вопрос, — продолжить или довольствоваться малым? — Для Сергея будущее в самом процессе добычи выглядело прекрасным, но его омрачали и изматывали риски. Он понимал, что залётные москвичи для старателей-старожилов — конкуренты, случайная помеха, которую надо выдавить, значит, от них жди неприятностей, а от местных бандитов конкретного налёта и не исключено, что со стрельбой. Сергей терялся в догадках: — Но почему бандиты выжидают? Не хотят размениваться на мелочи. И что отсюда следует? А то, что эту версию надо проверить как можно скорее — завтра же начнём плавить намытое!»
Утром Сергей распорядился, чтобы Дима и Юра вместе с Толиком сосредоточились на наружных работах, затем позвал Дениса в палатку с концентрационным столом, зашторил окно, зажёг свет, достал из рюкзака цилиндр и, улыбнувшись, пошуршал его содержимым возле уха помощника, открыл муфельную печь, вынул две изложницы, наполнил их до краёв золотыми зёрнами и вернул в пазы. Включил нагрев, молча показал, что температуру надо медленно повышать до точки плавления, потом выключить печь и ждать, когда металл остынет. Денис по профессиональной привычке понимал знаки с лёту, слова ему были не нужны.
Сергей выскочил наружу, чтобы попеременно сменять Толика, Диму и Юру. Когда по его подсчётам процесс плавки закончился, вернулся в палатку. Выждал, пока металл охладится, и точными, натренированными ударами молотка, как это проделывал сотни раз при откалывании образцов горных пород, сбил всплывший на поверхности слитков шлак. Взвесили — каждый из них потянул на семьсот граммов. Сергей спрятал их в барсетку и с облегчением сказал:
— Вот и всё. — Однако тут же добавил: — По крайней мере, на этом этапе.
Денис, соглашаясь, кивнул, поднял оконную шторку… но всё же спросил:
— Сергей Михайлович, почему вы ребят не позвали, их опасаетесь?
— Их — нет. Но береженого Бог бережёт, главное сомнение в Толике, он бы за ними увязался, а так спокойней, хотя это временно, наверняка этот жлоб догадался, чем мы здесь занимаемся.
— А Даша?
— Я ей верю! Кстати, она его из вида не выпускает, наблюдает издали, если он попытается какой-нибудь финт выкинуть, пресечёт немедля. Денис, хорошо, что и ты не расслабляешься, ведь золотые слитки — это сгустки энергии, они, как ядерный реактор, эксперименты с ними или небрежность чреваты… сам знаешь, к чему приводят. А у нас на пользу пойдут, и мы осторожны. Согласен?
— Само собой, я — сапёр, нам ошибаться смертельно.
— Похвально, вот и прикрепи к муфельной печи замок, Толик думает, что это сейф, проверим, как он закрутится.
За ужином Толик разнылся:
— Еда плохая, я, бригадир, имею право хоть раз вкусно поесть, надо за хорошёй съездить.