Космодесантники, улыбаясь, поднялись на ноги. Леха с товарищами сделали то же самое. Так уж вышло – случайно или нет? – что люди из разных времен оказались напротив друг друга. Гости из далекого будущего стояли напротив не менее далеких предков, пятеро против троих. Причем один из этих троих тоже был здесь чужим. Или уже не чужим, а своим? Как и все остальные?
– Виктор Прохоров, младший лейтенант, мой зам, – представил Владимир первого товарища, крайнего с левого фланга, и названный боец, русоволосый, как и командир группы, коротко кивнув, первым протянул ладонь. Рукопожатие оказалось крепким, мужским. Взгляд бойца Лехе тоже понравился. Серые глаза смотрели спокойно и рассудительно, и в то же время где-то в самой их глубине высверкивали смешливые искорки: мол, поглядим еще, на что ты, товарищ предок, годен! Нормальный мужик!
– Стэнли Федюкевич, старший прапорщик, наш самый главный спец по всему, что взрывается. По тому, что сразу взрываться не хочет, – тоже.
Степанов пожал руку спецназовца, автоматически, как учили когда-то, анализируя внешность. Темные волосы, карие глаза. Ироничный взгляд. Старый шрам через всю левую щеку: интересно, это у них в будущем так с пластикой плохо, или сам захотел оставить на память? Скорее, второе: спецы по минно-взрывному – те еще перцы. Куда до них обычному бойцу – элита… ну, по крайней мере, в его время.
– Михаил Родимов, сержант, как и ты. Просто боец… невидимого фронта. Ну, если не считать, что он мне дважды жизнь спас. Жрет, правда, за двоих, но зато силушкой не обижен, сам видишь.
– Командир, а не прогуляться б тебе в вакуум и без скафандра? – смущенно прогудел здоровенный, словно тот самый хрестоматийный славянский шкаф, космодесантник, пряча взгляд светло-голубых глаз.
И с широкой улыбкой протянул не менее широкую ладонь:
– Рад познакомиться! Я, хоть и не на самой прародине родился, но прадед мой точно отсюда был. А прапрадед – так и вовсе без вести в сорок втором пропал. Так что, Леха, это и моя война тоже, ты не думай.
Оставив комментарий подчиненного без внимания, старлей, скрыв улыбку, продолжил:
– Ну и наш высокотехнологический гений, Йохан Берг, тоже сержант, поскольку молодой еще, всего только второй боевой выход. Но по-дающий большие надежды. Знает все про радиотехнику и компьютерные системы двадцать второго века. Насчет двадцатого – не уверен. Короче говоря, отвечает за связь, электронику и все такое прочее.
Самый молодой из всех, рыжеволосый и с веснушчатым лицом спецназовец пожал ладонь Степанова:
– Командир прав. Отчасти. Но я, думаю, разберусь.
И сумрачно добавил:
– Насчет имени и фамилии – не обращайте внимания. Я хорошо учил историю и прекрасно знаю, что такое нацизм и фашизм.
Быстро переглянувшись с Локтевым – старлей одними глазами показал «все нормально, мол», – Алексей широко улыбнулся:
– Ну вот, мужики, и познакомились! Как выражаются заклятые заокеанские друзья из моего времени, «добро пожаловать в клуб»! Ничего хорошего впереди, как вы слышали, не предвидится, но скучать уж точно не придется. Да, если кто еще не понял, поясню: наша теперешняя задача – не просто выжить, но немного подкорректировать ход истории. Или не немного – тут уж как пойдет. Удастся ли вам вернуться в свое время, не знаю, но полагаю, что шансы достаточно велики. Собственно, как я уже сказал, тут все зависит от ваших ученых.
Снова взглянув на старшего лейтенанта, Степанов все-таки решился задать вопрос, мучивший его с того самого момента, когда он впервые услышал его фамилию. Просто до того как-то времени не было:
– Слушай, Володь, а твои предки вообще с Земли?
– Что? – искренне не понял спецназовец, удивленно переглянувшись с товарищами. – В каком смысле?
– Ну, я не знаю… в прямом, наверное?
– Так у нас у всех предки отсюда, – добродушно ухмыльнулся Родимов. – Откуда ж им еще взяться? Не с Марса же?
– Тьфу ты… – смутился десантник. – Действительно. Реально, чушь сморозил.
– А чего спрашивал-то?
– Да просто есть у меня кореш армейский, ну, в смысле товарищ, вместе в разведвзводе десантную лямку тянули. Ну и после дембеля тоже крепко дружили – земляками оказались, на соседних улицах жили. Сашкой Локтевым звать. А спросил потому, что ты, Вов, уж больно на него похож. Не одно лицо, конечно, но похож, тем более, фамилия одинаковая. А нас в разведке хорошо учили лица запоминать.
– А отчество знаешь? – отчего-то изменившись в лице, спросил спецназовец.
– Васильевич вроде… – не слишком уверенно ответил Алексей. – Ага, точно, Васильевич, я ж его военник видел. А что?
– Скорее всего, это и на самом деле мой прадед, Локтев Александр Васильевич. Он ведь в полиции служил?
– Ну да, – удивленно кивнул Леха. – Я на геологический поступил, а Санька – в школу милиции, тогда уже полиции. Еще и меня следом тянул, мол, отслуживших в десантуре там особо привечают. Уже, кстати, и окончил, лейтенанта получил. Блин, с ума сойти можно! У моей бабушки любимая присказка была: «Москва – большая деревня», а тут выходит, что и вся наша планета тоже не шибко велика… офигеть!
– Я подробностей не знаю, но он вроде бы погиб в начале двадцатых годов твоего века, – негромко сообщил старлей. – Убили, когда какую-то особо опасную банду задерживал. То ли террористов, то ли националистов каких-то. Ну, по крайней мере, так наша семейная легенда гласит, – спецназовец виновато пожал плечами.
– Как Саньку убили?! – ахнул Степанов, растерянно сморгнув. И тут же взял себя в руки, закаменев лицом. – А, понял. В двадцатых, говоришь? Ничего, поправим, время пока есть. Хрен им, теперь он точно выживет. Но за предупреждение – спасибо. Будем знать.
И, оглядев товарищей, решительно подытожил:
– Ну что, все готовы? Значит, выдвигаемся. Жаль, карты никакой нет…
– Ну, отчего ж нет? – хмыкнул Локтев. – Карта как раз имеется, правда, не особо масштабная, всего десять километров по всем азимутам.
– Десять? – не понял Алексей.
– Ну да. Поскольку район твоего поиска именно таким радиусом и ограничивался. Вот, смотри.
Космодесантник продемонстрировал очередной хитрый прибор, над поверхностью которого развернулась голографическая проекция топографической карты. Эдакий виртуальный экран размером со стандартный лист писчей бумаги формата А4. Примерно посередине ярко светилась зеленая точка.
– Маркером обозначено наше нынешнее положение, – пояснил Локтев.
– А чего ж раньше не говорил?! – возмутился Степанов.
– Во-первых, ты не спрашивал, а во-вторых, мы и так двигались в необходимом направлении.
– Слушай, Вов, ты это… давай дальше без подобных сюрпризов, хорошо?
– Договорились.
Несколько минут Степанов вместе с подавшимся вперед особистом всматривались в призрачное изображение:
– Нам, я так понимаю, вот сюда примерно? Это ведь болото, так? А мы пройдем вот тут, по краешку?
– Верно, – согласился спецназовец. – Наиболее оптимальный путь к линии фронта. Только учитывай, что этой карте два с половиной столетия, а история, как ты сам сказал, уже развивается по иному сценарию. Так что я не могу гарантировать, что сейчас все обстоит так же. Да и переднего края, как такового, насколько я понимаю, просто нет, поэтому за эти дни все могло измениться. Сильно измениться.
– Разберемся, – буркнул Леха. – Вот это что, в километре отсюда?
– Секунду, – Владимир коснулся пальцем заволновавшейся поверхности, увеличивая разрешение. Еще одним касанием вызвал текстовую справку:
– Какое-то заброшенное поселение, как это у вас называется – «хутор», да? Два или три двора, покинуто людьми еще несколько десятилетий назад. Другой информации у моего компьютера нет – нас не готовили к длительной операции.
– Понял. Ну так что, идем к этому хутору, все равно по дороге? До него километров семь, часа за два даже по лесу дотопаем. А уж там можно будет привалиться и передохнуть, а то и на ночевку встать, смотря как пойдет. Двинули? Володя, ты мне только с Иркой помоги, пора ее в чувство приводить.
– Добро, – кивнул тот, извлекая знакомую коробочку. Сдвинув в сторону верхнюю панель, нажал несколько крохотных клавиш. Пояснил, наткнувшись на сосредоточенный взгляд десантника:
– Перевожу аптечку в ручной режим, сейчас она введет стимулирующий препарат. Подействует быстро, минут через пять можно будет уходить.
– Миша, – обратился старший лейтенант к сержанту Родимову, припомнив просьбу десантника. – Возьми свою ИАП и займись нашими товарищами. Диагностика в стандартном объеме, потом дополнительно тоже введи стимулятор, им не помешает.
– Точно не помешает? – нахмурился Батищев, подозрительно глядя на спецназовца, но обращаясь к Лехе.
– Ну, ты ж сам видел, там в избе? Если б не эта хрень, я бы, глядишь, уж и коньки откинул. Ну, помер, в смысле. Так что не боись, давай, закатывай рукав. Вась, тебя это тоже касается!
– Так я это… – побледнел летун. – С детства уколов боюсь. Уж лучше с двумя фрицами в воздухе сойтись, чем прививка какая.
– Так это и не укол, даже не почувствуешь, – успокоил товарища Степанов. – Ты ж комсомолец? Вот и оголяй руку. Комсомольцы боли не боятся.
– Ты ж сказал, что и не почувствую? – уныло вздохнул Борисов, с трудом закатывая рукав пилотского комбинезона.
– Вась, все, закрыли тему. Михалыч, ну хоть ты ему скажи! – отрезал Леха, наблюдая, как Локтев склоняется над лежащей на свернутом в несколько раз брезенте девушкой. Не прошло и пары минут, как Савушкина пришла в себя, а через пять, как и обещал спецназовец, она уже смогла самостоятельно подняться на ноги. Чувствовала она себя вполне бодрой и отдохнувшей – индаптечка, разумеется, не подвела и на этот раз.
– Ну что, все готовы? – Спецназовец оглядел увеличившийся почти вдвое отряд.
– Погоди, Володя… – замялся десантник, бросив на Батищева быстрый взгляд. – Тут вот еще какое дело. Мы сейчас вроде как воинское подразделение, хоть и смешанного состава. Очень смешанного, ага. А в армии, как ни крути, порядок нужен. Короче, нужно решить, кто командовать станет. Многоначалие нам, мягко говоря, не нужно, Михалыч вон в курсе…