оту. Орлов же относился и к медалям, и к грамотам очень прохладно, видя, как их раздают «блатным» и приближенным.
— А с чего ты решила, что будет драка? — спросил Саня.
— Все говорят, — ответила девушка и, усмехаясь, добавила: — Ты лучше ко мне не цепляйся. Все равно из этого ничего хорошего не получится. Ты же знаешь, как у нас относятся к чужакам.
Саня знал. Быть в чужом районе — это идти на предельный риск. Риск быть избитым группой только за то, что ты «чужак». Просто, как на войне.
Чем она его привлекла? Невозможно сказать определенно при всем желании. Чем вообще притягиваются друг к другу мужчины и женщины? Это невозможно понять никому. Это от Бога. Есть в человеке много физиологического, но, кроме того, существует и эмоциональная высшая сила, непонятная и неразгаданная никем, которая и влечет мужчин и женщин друг к другу. Та, что называют Любовью.
В кареглазой же проснулась женщина. Она понимала это смутно, в глубине сознания. Когда Орлов взял ее за руку на танцплощадке, ее тело пронзил сильнейший удар: «Это — он!»
Только полные идиоты считают, что привилегия самцов — искать партнершу. Нет, самки выбирают сами. А самец — что ж, пусть думает, что нашел он…
Они завернули за угол Дома культуры, у входа которого стояли стайки молодежи. Быстро смеркалось. Александр, как и подобает мужчине, решил взять ситуацию под контроль. Ему казалось, что с этой кареглазой у него все будет серьезно, а не просто «трали-вали». «С чего-то надо начинать», — подумал Саша.
— Слушай, тебя как зовут? — спросил он.
Девушка засмеялась:
— Ну ты даешь! Это ты мог узнать в школе, когда учились.
— Чего ты так удивляешься? Школу мы ведь заканчивали в разных классах. Как-то не пришлось услышать твое имя.
— Не пришлось, — девушка усмехнулась. — Таня меня зовут. Ты, наверное, боялся ко мне в школе подойти?
— Почему? — удивился Александр.
— Да потому, что я с Ключа, — Таня озорно поглядела на него. — А я вот почему-то знаю, как зовут тебя. Саша Орлов.
Саня посмотрел на нее, как будто она была из космоса.
Договорить они не успели. В двух десятках шагов от них в разросшихся до гигантских размеров кустах сирени послышался ясный негромкий разговор. Голосов было несколько:
— Ну что, Визирь, допрыгался?
— Ты еще сам у меня попрыгаешь!
— Глянь-ка, он еще огрызается! Юноша, тебе кранты. Чего ты дергаешься?
— Да видал я вас знаешь где?
Саня в секунду сообразил, что происходит. Он узнал голос Визиря, который «огрызался». Ключевские отхватили их нижинского вожака и сейчас решили с ним расправиться. Из-за темноты было непонятно, сколько их и как стоят, но можно было предположить, что Визирь наверняка в кольце. Саня понимал, что звать на подмогу некогда. Было лишь одно преимущество: ключевские здесь явно никого не ждали и не могли даже подумать, что им кто-то помешает «поговорить» с Визирем.
— Хорош, Валет. Кончай с ним базарить! — раздался голос из темноты.
— Иди к выходу аллеи, — шепнул Орлов Тане, — я сейчас.
Она согласно кивнула. В ее глазах промелькнула тревога. За него? Что ж… это было приятно. «Уйдет совсем или дождется?» — подумал он, продираясь сквозь кусты и стараясь как можно меньше шуметь.
Послышался глухой удар и возглас:
— У-у, сука!
Саня бросился в темноту. Маскироваться было уже ни к чему. Выскочив из кустов на небольшую лужайку, он увидел то, что и предполагал. Пятеро парней окружили одного. Град ударов со всех сторон сыпался на него. Визирь уже не отвечал на них, а только бессознательно прикрывал голову руками. Саня успел подумать одно: «Вырубать сразу и наверняка».
Его появления здесь никто, конечно, не ожидал. Врезал двойным ударом: сильным подъемом нога в пах одному, повернувшемуся на звук, и другому, который только-только замахнулся кулаком на Визиря, — ребром ладони по кадыку. Как нельзя кстати у Александра отлично получился еще один удар, третий. Он уклонился «нырком» вниз от прямого маха здорового амбала кулаком в лицо, и через долю секунды сам нанес ему удар пяткой ладони снизу-вверх по белеющему в темноте лицу. Громкое «о-о-о!» падающего лицом вниз подтвердило Сане, что он его «достал».
Четвертый и пятый из этой группы «смелых», несколько секунд назад азартно избивающих Визиря, опешив, пятились, видя, как трое их товарищей корчатся на земле. Уловив их растерянность, Саня решительно бросился на одного, не упуская другого из вида. Но те оба не стали защищаться, видя, какой сильный и ловкий боец перед ними, а отступили назад, причем один из них, споткнувшись, упал. Последний оставшийся на ногах парень трусливо бросился в темноту кустов. Орлов наугад поставил ему подножку, и… тот с маху полетел кувырком. Саша носком ноги ударил его еще на лету в солнечное сплетение. Тело грузно ударилось о землю. И только четвертый не получил ни одного удара и успел скрыться в кустах, не вставая на ноги, на четвереньках. Саня не стал его догонять.
Он подошел к Визирю, пытавшемуся в темноте стереть кровь с лица. Вымученно улыбаясь, нижинский вожак поблагодарил:
— Ну, дружбан, выручил ты меня. Я думал, мне кранты.
— Ничего, бывает. — С Сани еще не сошел азарт драки. Он настороженно огляделся вокруг и прислушался. Везде было тихо.
— Глянь, до сих пор не встают, значит, здорово ты их достал, — Визирь с интересом глядел на скрюченных от боли парней. — И где ты так драться научился?
— На физкультуре, — усмехнулся в ответ Саня.
Визирь, принимавший участие в уличных драках не один десяток раз, скомандовал:
— Давай дергать отсюда, пока их кодла не прибежала, — и, не дожидаясь Сани, зашагал по направлению к Дому культуры.
— Не, Визирь, мне в другую сторону. Меня девчонка ждет, — остановил его Орлов.
— Тогда бывай, — Визирь пожал Сане руку. — Будь осторожен. Теперь они будут тебя отлавливать. Если что, сам знаешь, ищи меня. Отобьемся.
Таня ждала, как и сказал ей Орлов, у входа аллеи.
— Все путем, — успокоил он, взяв ее под руку.
Через минуту они вышли на освещенную улицу.
— Ну, куда пойдем? — весело спросила Таня.
Саня не знал, что ответить, и промолчал, раздумывая: «А действительно, куда?»…
Они целовались, сидя на диване у нее дома. Его рука непроизвольно, по непонятному для него импульсу скользнула к ней под юбку. Он ожидал встретить отчаянное сопротивление, но его не было. Ей хотелось ласк еще и еще. Нежное девичье тело стало необычайно податливым, как глина под руками скульптора…
Расставались они на рассвете. Таня стояла у калитки в наброшенной на плечи кофте. Заря была холодной. Саша нежно поцеловал ее в губы. Таня спросила:
— Когда увидимся?
Саня помедлил с ответом, ему не хотелось обещать невыполнимое. Он чувствовал себя ответственным перед ней. Мужчина всегда должен держать слово, как бы тяжело ему не приходилось.
— Не знаю, может, через неделю или две, — нерешительно, с большим сомнением ответил он.
— А что так долго? — тревога прозвучала в голосе Тани.
— Да так получается. Еду поступать в военное училище. Не знаю только, что из этого выйдет, — глядя в омраченное лицо девушки, ответил Александр.
— Так значит, поматросил и бросил? — с горькой усмешкой спросила Таня.
— Да нет, — Саня немного обиделся за себя и поспешил ее заверить: — Что ты несешь? Если поступлю, напишу. А там, в отпуск приеду. А может, я еще и не поступлю. Что гадать? Ты ведь тоже будешь поступать?
— Буду, конечно. Ну, бывай, Саша. Пиши письма. Не поминай лихом, — Таня быстро поцеловала его в щеку и стремительно пошла в дом мимо разросшихся в человеческий рост пионов.
Саня хотел ее окликнуть, сказать что-нибудь утешительное. Но что-то остановило его. Может быть, это была та неопределенность в будущем, что ждет через день, два, неделю. А может, эта неожиданная ночь первой любви спутала все четкие жизненные ориентиры. Кто знает? Саше хотелось разобраться в себе самом, а уж после в чем-то убедить Таню.
Когда Орлов подходил к своему дому, уже совсем рассвело, но улицы городка были еще совершенно пусты. Первыми, как обычно, до рассвета, в темноте прошли заядлые рыбаки, а сейчас трудовой народ только просыпался. Александр подумал, не хватились ли его отсутствия дома. Он этого не боялся — в семье не принято было читать нотаций, — но не хотел доставлять хлопот.
Саня крайне удивился, увидев сидевшего у его дома на лавочке Визиря. Нижинский заводила явно с нетерпением поджидал Александра. Парень был очень возбужден.
— Плохие новости. Те, которых ты вчера уделал, базарили с блатными. Они решили тебя подловить и порезать. Зуб у них на тебя. Мне один из блатных, мой двоюродный брат, рассказал. Я ему сказал, что это из-за меня ты влез. Может, смотаешься из города, пока все стихнет? А я тоже кое с кем перебазарю и дам тебе знать. Все будет нормалек.
Саня понимал всю серьезность своего положения. Но не в милицию же ему бежать? Орлов не нервничал, потому что дома уже был собран скромный рюкзак с вещами, а в кармане вельветовой куртки лежали документы из военкомата на проезд в военное училище. Он поспешил успокоить Визиря:
— Так, я сегодня уезжаю. Поступать в военное училище.
Визирь уточнил:
— А во сколько едешь? Надолго?
Саня поглядел на часы:
— Теперь уже часа через четыре. Надолго ли, не знаю, там же экзамены сдавать. Может, на неделю, может, на две. Если поступлю, раньше чем через полгода не приеду.
Визирь облегченно вздохнул и прикурил новую сигарету от окурка.
— Тогда нормалек. Я все равно на всякий случай возьму пацанов и проводим тебя. Мало ли что. А куда поступаешь?
Орлов в глубине души был рад за такую заботу о нем, но вида не подал.
— Да ладно. Чего меня провожать, как барышню? А поступать еду в Рязань, в десантное училище.
Визирь восхищенно повел головой:
— Ну ты даешь! Здорово!
Система РКПУ
Беседка стояла рядом с корпусом общежития иностранных слушателей Рязанского воздушно-десантного военного училища, между двумя казармами. Окружение чахлых деревьев и кустов делало ее невидимой для наблюдательных глаз отцов-командиров. Поэтому этот «оазис расслабухи» на территории военного заведения был особенно привлекательным для курсантов. Не торжественные ленинские комнаты с их чопорно-парадными стендами и портретами, с их стерильностью на виду у офицеров-воспитателей звали курсантов поболтать, а чудо советского дизайна — беседка из металла, с полом, густо усеянным окурками, где можно было спокойно посидеть, выпить пивка или чего покрепче, специально для этого случая принесенного из «самохода».