— Брайтон-Бич. Нью-Йорк. Соединенные Штаты.
Саня все равно ничего не понял, удивляясь про себя, но вида не показал:
— А русский откуда знаешь?
— Да ты что, с Луны упал? Там же русских полно! — Юзеф чуть не поперхнулся кофе. Подавив смех, объяснил: — Тут, Александр, все с разных мест, полный интернационал — англичане, французы, немцы, даже еврей один есть с Израиля. Короче, «Медельинский иностранный легион». Солдаты удачи. Кстати, по-русски они ни хрена не понимают. А ты по-английски говоришь, понимаешь?
— Мало.
— Ничего — жизнь научит. Я здесь старший. Бывший морской пехотинец армии Соединенных Штатов. Если что, все вопросы ко мне. Усек?
— Ага, — Саня стал вспоминать, что он где-то читал про «диких гусей» — солдат удачи. Профессионалы, они воевали за кого угодно, только ради денег. «Это еще не самый худший вариант», — подумал он.
— Воевал? — спросил его Юзеф уже без улыбки.
— Да, немного, в Афгане.
При слове «Афган» парни переглянулись друг с другом. Интерес к новоприбывшему в этих бескрайних джунглях у них не ослабевал. «Поняли слово „Афган“», — решил Саня.
— В каких войсках служил? — Юзефу тоже стало интересно узнать побольше о русском.
— В десантных. Air Born Force, — добавил Саня по-английски, чтобы поняли все.
— Ну что ж, годится, — удовлетворительно кивнул поляк. — У нас тут тоже парни не хилые. Прошли Анголу, Мозамбик, другие интересные места, а Давид вон даже повоевал на Ближнем Востоке. Он тоже бил моджахедов, воинов ислама, как и ты, — Юзеф добавил еще что-то на непонятном для Александра языке.
Услышав это, парень с типично еврейской внешностью, соглашаясь, кивнул головой. Поляк продолжил опять по-русски. Тон его речи изменился с благодушного на металлический.
— Теперь ты в нашей команде. Это приказ Альмейдо. Дисциплина у нас железная. Невыполнение приказа карается смертью. Пошли, подберешь себе оружие и снаряжение. Завтра со мной пойдешь в патруль.
Пробираясь по лагерю среди зарослей бамбука, увитого лианами, они неожиданно наткнулись на девушку, которая шла в сопровождении вооруженного пистолетом-пулеметом индейца. Та бросила взгляд на Орлова и еле заметно кивнула поляку в знак приветствия. В девушке, с черными как смоль волосами, явно проглядывали индейские черты. Красота ее была так же величественна и недоступна, как и красота покрытых снегом гор.
Пройдя десятка два шагов после встречи с ней, Юзеф пояснил:
— Долорес. Дочь Альмейдо. Не из нашего сада.
Орлов поправил его:
— Не нашего поля ягода…
Охранник, индеец-чибча, молча пропустил их в низкий длинный сарай, сколоченный из бамбука, который оказался складом оружия и снаряжения. «Значит, Юзеф — старший не только над белыми наемниками, но и над индейцами», — решил Саня. Ему нравился этот блондин. Он не кичился властью, а просто выполнял порученное дело, был спокоен и деловит, как водитель-дальнобойщик со стажем, уверенно ведущий многотонный грузовик по трассе.
Юзеф махнул рукой на покрашенные зеленой краской явно армейские деревянные ящики:
— Выбирай, что понравится. Как говорится, по душе и возможностям.
Орлов открывал ящик за ящиком. Выбор был богатый, но он колебался недолго. Только увидев СВД[75], задумался на секунду. Ему очень нравилась эта винтовка, но Саня понимал, что в джунглях она практически бесполезна, и положил на место… Наконец ему попался АКС-74. Родной, можно сказать. Саня ласково, как по женщине, провел по нему ладонью.
Юзеф молча наблюдал за ним, понимая, что в таком деле профессионал профессионалу не советчик. Из всей кучи пистолетов и револьверов неизвестных фирм и стран Орлов выбрал ТТ югославского производства. Подобный был и у Шарова когда-то. Он никогда из него не стрелял, но знал со слов старших офицеров, что это машина надежная и убойная.
Прикинув на себя французскую камуфляжную форму, Саня остался доволен: одежда сидела на нем просторно и не сковывала движений. С сожалением примерил Орлов американские военные ботинки, не найдя полусапожек или хотя бы сапог, похожих на советские армейские. Сложив форму, ботинки и пистолет в большую парашютную сумку, Саня удовлетворенно похлопал по ней рукой:
— Вроде все.
— О’кей, — согласился Юзеф и поманил за собой: — Иди сюда.
Он открыл ящик, на котором сидел. В нем в куче лежали боевые ножи, бинокли, компасы и другая мелочь, нужная солдату современной войны.
Покопавшись, Саня выбрал длинный нож в чехле. На конце рукоятки зеленью меди проступала фашистская свастика. Вынув нож из чехла, Орлов полюбовался отточенностью формы и линий, спросил Юзефа:
— А это откуда?
— Не знаю. Говорят, нож диверсантов из группы Скорцени.
«Связь времен», — подумал Саня.
Они уже шли к выходу, когда Юзеф остановил его.
— Подожди.
Он снял со стены бронежилет и протянул Орлову.
— Легкий, чешский, пригодится.
Когда они вышли со склада, было уже совсем темно.
— Покурим? — предложил Юзеф и протянул Сане пачку сигарет «Лаки страйк», усаживаясь на поваленное дерево.
Звезды высыпали россыпью на небе. Джунгли не спали, голоса неизвестных птиц доносились со всех сторон, где-то совсем рядом журчал ручей. Стайка за стайкой носились над деревьями летучие мыши.
— Имей в виду, Александр, — сказал Юзеф, затягиваясь сигаретой, — мы, наша группа, в очень натянутых отношениях с этими, — он показал на индейца-чибча, охранявшего склад-сарай. — Они не доверяют нам, мы не доверяем им. Это придумал Альмейдо, для равновесия. Так что будь осторожен во всем. Мы здесь — чужие.
— Слушай, Юзеф, а как ты с морской пехоты залетел в джунгли? — спросил Александр.
Наемник усмехнулся, затоптал окурок в траву.
— Сюда каждый из нашей группы попал по-своему. Как и ты, наверное. Скрывать мне особо нечего. Я служил на нашей базе в Окинаве. В одном из баров, в увольнении, по пьянке искалечил в драке японского полицейского. И чтобы не сидеть в тюрьме, забрался на судно под панамским флагом. За доллары, Александр, отвезут хоть до Кремля. Проболтался месяца два, пока не встретил Альмейдо, — Юзеф улыбнулся, подмигнул Орлову. — Ничего, Александр, заработаем по куче долларов и с чистыми паспортами рванем отсюда хоть на Таити!
Они пробирались по зарослям вдвоем. Юзеф и Александр. Это был ежедневный обход — патруль. Американец, как старший группы, проверял посты и секреты, в которых в основном были индейцы из племени чибча. Это самое воинственное и мужественное племя Колумбии. Даже известные на все Южное полушарие льянерос, колумбийский вариант американского ковбоя, которые отличаются развитым чувством собственного достоинства, смелостью и решительностью, по агрессивности и стойкости уступают чибча. А уж к чужестранцам чибча всегда относились с большой подозрительностью и настороженностью. Поэтому на постах и в секретах их встречали не очень приветливо, хотя Юзефа уважали как командира и воина и всегда ему первому подавали кофе и листья коки.
Американец объяснил Александру, что жвачка из листьев издавна пользуется популярностью у индейцев. Она всегда значительно увеличивала их выносливость при длительных переходах, притупляла голод и помогала бороться против болезней высокогорья. Сейчас это просто традиция, объяснил Юзеф. Кока росла в диком виде повсеместно — и в глухой части джунглей, и по обочинам дорог и тропинок, не считая специальных плантаций. Ничем не приметный кустарник был знаменит на весь мир тем, что из его листьев готовили один из самых сильных наркотиков.
— Правительство Колумбии борется с изготовителями наркотиков. Тут целая индустрия, наркокартели, — рассказывал Юзеф на коротких привалах. — Но это все равно что мочиться против ветра. Индейцам экономически невыгодно собирать даже самые популярные, а значит, и самые доходные сорта кофе, будь это хоть «манисалес», «арменна», «севилья», «арабика», знаменитый «медельин», потому что один гектар коки стабильно даст прибыль от 13 тысяч долларов, а один гектар кофе — от 3 до 7 тысяч долларов. Простая арифметика.
— А трудно изготовлять наркотик? — спросил Александр.
— Да я сам не очень-то в курсе, — американец задумался, как проще объяснить. — Видел, отдельно стоит большое серо-зеленое бунгало? Это и есть подпольная фабрика. Древняя — ей лет тридцать. Вот туда и доставляют листья коки с плантаций и заливают их обыкновенным керосином. Потом всю эту массу индейцы давят босыми ногами. Получается сок. Шеф хотел привезти мощный электропресс, но, наверное, боится с ним засветиться. Да и труд индейцев дешевле пресса…
А так в принципе дизель-генератор у нас есть, смотрим спутниковое ТВ, да и спутниковая связь у нас, — он помолчал в раздумье, поглаживая на коленях свою винтовку. — Альмейдо сказал мне, что ты даже в розыске в Интерполе. Правда? Замочил кого?..
Саня не удивился, что Юзеф, как старший «диких гусей» имеет такую информацию, и подтвердил:
— Было дело.
— Еще Альмейдо говорил, что ты не дурак выпить и чемпион в этом деле — Юзеф похлопал Орлова по плечу. — Ничего. Вырвемся как-нибудь в Медельин, погуляем на всю катушку!
— А дальше что, Юзеф? Ну, с соком из коки и керосина?
Американец засмеялся:
— Да я не ахти какой химик, но кое-что знаю, не первый день торчу здесь. Короче, из сока делают базовую пасту — сульфат кокаина, который потом химики перерабатывают в хлоргидрат кокаина. Это уже конечный продукт, так сказать.
Орлов хотел спросить еще что-то, но вдруг за деревьями метров за 100 от них раздался пронзительный рев. Это было так неожиданно, что Саня вздрогнул и вопросительно поглядел на Юзефа. Американец быстро поднялся, торопливо объясняя на ходу:
— Это обезьяна-ревун. Самая опасная и агрессивная.
Они пробежали пару сотен метров в полной темноте. Ветки деревьев и кустарников били наотмашь. Ноги постоянно цеплялись за корни и лианы. Остановившись и вглядываясь в темноту джунглей, Юзеф пояснил: