— Пока нет, — сказала я.
Кортес открыл рот, но я приложила палец к его губам, отодвинулась назад, встала. Затем я сделала еще шаг назад, улыбнулась, гладя на него сверху вниз, и сняла блузку. За ней последовали носки, потом джинсы, свалившиеся кучей у моих ног. Я вышла из них и откинула их в сторону. Затем я не торопясь, стала снимать оставшееся — бюстгальтер и трусики.
Когда трусики упали, Кортес несколько секунд просто смотрел на меня, затем улыбнулся, поднялся на ноги и мгновенно преодолел расстояние между нами.
Я поднялась на цыпочки и поцеловала его, и мы чуть не рухнули на пол. Кортес подхватил меня и перенаправил наше падение на груду чистого белья. Я стянула рубашку у него с плеч, провела пальцами по спине вниз, запустила обе руки в его расстегнутые брюки и потянула вниз, оставив трусы на месте.
Он отбросил штаны в сторону, взялся за мои ягодицы и притянул меня к себе. Затем его правая рука куда-то передвинулась и уголком глаза я заметила, как он ее вытянул. Кортес что-то прошептал у моих губ — и включилась стереосистема Саванны.
— Гм! Это я тебя совращаю, — сказала я, отодвигаясь назад.
— Считай, что я уже совращен.
Кортес опустил свои губы к моим, и тут воркование мальчиковой группы наполнило помещение. Глаза Кортеса округлились, и он снова щелкнул пальцами, в поисках какой-то другой мелодии. Я рассмеялась. Он нашел джаз, затем, еще раз щелкнув пальцами, настроил звук, уменьшив его до шепота.
— Неплохо, — заметила я.
Я произнесла слова заклинания на вызов ветра, правда смягчила ударения в нужных местах, и кожу стал ласкать легкий бриз. Кортес поцеловал меня, затем провел губами у меня по подбородку и вниз по шее. Целуя мне шею, он опять что-то пробормотал и щелкнул пальцами. Пламя свечей превратилось в сотню ярких искр. Я рассмеялась и выгнула спину дугой, а его губы опустились мне на грудь. Я позволила себе наслаждаться этим минутку, затем оторвалась, изменила положение и уселась верхом ему на грудь.
Я прошептала слова заклинания — и небольшой светящийся шар возник у меня на ладони. Кортес перевел взгляд с него на меня, склонил голову набок, глазами задавая вопрос, я улыбнулась и направила на ладонь выключающий заговор, чтобы затушить шар, остались мерцать лишь мои пальцы.
— Интересно, — заметил он. — Но я не понимаю… Я прижала горячие пальцы к его груди. Кортес резко вдохнул воздух, я провела пальцами по его груди, распространяя по ней тепло, затем запустила руку ему в трусы и погладила плоть. Он застонал, закрыл глаза и откинулся назад.
— Теперь все понимаешь? — спросила я.
— Научи меня этому, — хрипло сказал он.
— Может, и научу, — улыбнулась я.
Я стянула с него трусы и подвела одну горячую руку ему под яички, стала их гладить, другой рукой гладила его плоть.
Он изогнулся дугой, застонал. Я продолжала, прислушиваясь к его дыханию, пока не уловила как раз нужный темп, остановилась и крепко сжала его плоть.
— Я выиграла? — спросила я.
— Да. Боже, да, — он замолчал, затем высвободился, и его глаза открылись. — Нет.
— Передумал? — я улыбнулась, — Все в порядке. Ты прав, может это и не такая уж хорошая мысль. — Я стала с него слезать. — Нам стоит сохранять чисто профессиональные отношения. В конце концов…
Кортес бросился на меня, повалил на спину и растянулся на мне.
— Когда я сказал «нет», я имел в виду, что не признаю поражения. Пока нет.
Он сбросил трусы, затем схватил меня за бедра. Мы перекатились на бок и запутались в белье — оказались среди мягких простыней, вдыхая запах лимона. Когда мы целовались, я почувствовала движение губ Кортеса, открыла глаза и увидела, как его рука по дуге идет над нами. Послышалось тихое бренчание гитары, затем с пола поднялся туман пурпурного и голубого цветов.
— Скажи мне, что это не койут, — прошептала я у его рта. Кортес рассмеялся и завел пальцы между моих бедер, дразня меня.
Я изогнула спину и закрыла глаза. Когда я их открыла, туман плыл к нам. Вначале он коснулся моей руки, послав по ней покалывание энергии. Я резко вдохнула воздух. Кортес снова усмехнулся и ввел в меня пальцы. Туман окутал нас. Все волоски у меня на теле встали дыбом, я прижалась головой к простыни, наслаждаясь ощущением.
— Это… — я опять хватала ртом воздух. — Ты должен меня этому научить.
Кортес улыбнулся, вынул пальцы и лег на меня.
— Я научу тебя всему, что ты захочешь.
ДОБРОЕ УТРО
Прошло время — и я выпуталась из белья и его объятий и встала. Кортес поднял голову и нахмурился.
— Подожди, — сказала я.
Я отправилась в холодный погреб и достала оттуда бутылку вина. Когда я вернулась, Кортес все еще лежал, обернувшись чистыми простынями, и наблюдал за мной.
— Пойдет? — спросила я, протягивая бутылку.
— М-м-м? — он моргнул, затем посмотрел на бутылку. — О, да. Вино. Хорошо. Отлично.
Я рассмеялась.
— Наверное, я бы оскорбилась, если бы ты на самом деле смотрел на вино.
Тогда он улыбнулся, это была ленивая, медленно расплывающаяся по лицу улыбка, от которой у меня внутри вновь возникли приятные ощущения.
— Похоже, я все еще в шоке.
— Только не рассказывай, что я — первая попавшая в беду дамочка, которая тебя совратила.
— Я могу сказать с полной уверенностью, что ты — первая женщина, которая попыталась меня совратить во время ведения дела — да и вне работы тоже, — он протянул руку к бутылке. — А штопор для этой бутылки требуется?
— Конечно, нет, я же ведьма, — я произнесла несколько слов, и пробка вылетела из бутылки. — Не думаю, что ты умеешь создавать стаканы. Или подзывать их к себе.
— Прости.
— До кухни так далеко. А нам стаканы вообще требуются?
— Нет, совсем ни к чему.
Кортес обнял меня за талию и притянул к себе, потом усадил к себе на колени. Мы по очереди хлебнули из горлышка.
— Мне жаль, что так получилось с твоим мотоциклом, — сказала я.
— Моим?… О, да. Нет проблем. Он застрахован.
— Все равно мне жаль. Я знаю, что замена будет уже не тем, если ты сам его отремонтировал.
— Если я его отремонтировал?
— Я не имела в виду… Он усмехнулся.
— Не нужно объяснять. Я прекрасно понимаю, что вряд ли похожу на типа, способного разобраться с коробкой передач и карбюраторами. Если честно, за исключением именно этого хобби, мои способности к механике равны нулю.
— Но ты же умеешь замыкать накоротко провода в машинах для запуска двигателя без ключа зажигания.
Кортес снова усмехнулся.
— Да, у меня есть такая способность. Что касается мотоциклов, то один из приятелей моей матери заинтересовал меня их ремонтом, когда я был в возрасте Саванны. И вначале я усердно этим занимался, надеясь, что это приятно выделит меня среди других молодых людей.
— Ты надеялся, что это поможет тебе знакомиться с девчонками? И как?
— Едва ли. Я быстро избавился от иллюзии. Или, по крайней мере, я так думал, хотя должен признать, что, выбрав мотоцикл для поездки к похоронному бюро, я частично руководствовался полубессознательным желанием представить себя в более привлекательном свете.
— Это произвело на меня большое впечатление. Он завалился на белье и расхохотался, чем удивил меня.
— О, да, я это видел. Это произвело на тебя на самом деле очень большое впечатление. Примерно такое же, как когда ты обнаружила, что я — сын известного и пользующегося дурной славой главы Кабал-клана.
— Наследник известного и пользующегося дурной славой главы Кабал-клана.
Я сказала это шутя, но из его глаз ушло веселье. Он кивнул и потянулся к бутылке с вином.
— Прости, — поспешила извиниться я. — Меняем тему. Так, где ты живешь?
— Вначале вернемся к вопросу о наследстве. Это правда и я не намерен избегать эту тему. Я хочу быть с тобой честным, Пейдж. Я хочу… — он колебался. — У моего отца есть очень веские причины называть меня наследником, причины, которые ко мне самому не имеют никакого отношения и связаны только с политикой наследования и преемственности. Он также использует это, чтобы держать в узде моих старших братьев.
— Чисто стратегическое решение? Не могу, а это поверить.
— Мой отец несколько заблуждается относительно природы моей мятежности. Он неправ. Я никогда не стану нанятым сотрудником — или главой — какого-либо Кабал-клана. Я также не наивен, чтобы брать на себя бразды правления в надежде реформировать Кабал-клан или преобразовать его в действующую только по закону организацию.
— Это правда?… — я покачала головой. — Прости, я не хочу лезть не в свое дело…
— Ты не лезешь не в свое дело, Пейдж. Меня бы гораздо больше беспокоило, если бы тебе было наплевать. Спрашивай. Пожалуйста.
— Насчет награды. Это правда? Я имею в виду, если тебе угрожает опасность…
— Нет, не угрожает. А если и угрожает, то постоянно и никак не влияет на сложившуюся сейчас ситуацию, как и она на нее. Никто из организации Наста не посмеет обращаться за этой наградой. Должен сказать, что Лия склонна путать факты. Не все мои родственники — а Лия называла жену моего отца и трех сводных братьев — назначили за меня награду, В последний раз я слышал, что ее предлагали только Делорес и мой старший брат. Карлос, младший из сыновей Делорес, одно время тоже предлагал, но теперь он набрал долгов и поэтому ему пришлось снять предложение. А Уильям никогда не пытался никого нанимать, чтобы убить меня — вероятно потому, что у него просто не хватит мозгов это придумать.
— Ты серьезно?
— Об Уильяме? К сожалению да. Он достаточно умен, но абсолютно безынициативен.
Я ткнула его кулаком в плечо.
— Ха-ха! Ты знаешь, что я имела в виду. Ты серьезно говоришь, что твои братья назначили награду за твою голову?
— Да, хотя не советовал бы тебе упоминать это моему отцу. Он уверен, что разобрался с этим вопросом много лет назад. Убивать незаконнорожденного наследника категорически воспрещается. Любой член семьи, который попытается это сделать и будет пойман, подвергнется суровому наказанию. Отец пытался угрожать им смертью, но это не сработало, поэтому он заменил смерть на самое худшее из возможных наказаний: лишение наследства.