— Наверное, из этого может получиться вполне легальная схема?
— Вероятно, но не советую вам рисковать, не согласовав всю цепочку с бухгалтерией и юристом.
— А вы не…?
— Нет, моя работа меня вполне устраивает и я не собираюсь ее менять.
Все так же пребывая в задумчивости, Николай отправился на поиски жены, а Ольга выпрямила спину и незаметно потянулась. В висках тикала зарождающаяся мигрень, оживленный интерес к новой обстановке улетучился, вероятно, давала о себе знать недельная усталость. Кажется, музыка заиграла громче, и среди столиков уже вовсю шныряли официанты с подносами. Пора уходить.
Виктор догнал ее у дверей.
— Уже уходите? Почему так рано?
— Честно говоря, устала.
Он внимательно посмотрел на нее. Будет просить остаться, удерживать дверь, хватать за руки? Ольга заранее поежилась.
— Я вас подвезу, не возражаете?
— Спасибо.
— Вечер теплый, давайте немного пройдемся, — предложил Виктор.
Ольга пожала плечами и вышла из машины, не дожидаясь, пока ей откроют дверь и подадут руку. Последние два квартала можно было пройти по бульвару, где, радуясь летнему теплу, сидели небольшие компании и парочки. Виктор оглянулся в сторону лавочек, на душе было спокойно, идти домой не хотелось.
— Знаете, во времена моего детства молодые люди сидели на спинках лавок, а ноги ставили на сиденье. А старики обязательно подстилали газету.
— Конечно, помню. Думаю, мы почти ровесники.
Снова помолчали. Ольга тоже не спешила домой, она с удовольствием чувствовала, как расслабляются мышцы плеч, после единственного бокала шампанского голова слегка кружилась. Казалось, в воздухе еще чувствуется аромат сирени. Впервые за последние месяцы ей было тепло, и тепло это, казалось исходило от Виктора. Сколько же времени она жила в напряжении и ознобе, пять месяцев, пять лет? Аромат свежескошенной травы проплывал мимо ее лица мягким облачком, и Ольга покачнулась вслед за ним. Мужская рука рядом с ней напряглась и не отпустила. Оказалось, Виктор держал ее под локоть.
— Извините, что оставила вас без ужина. Вы есть хотите?
— Ужасно, — Виктор ответил быстро, и тут же сам себе удивился.
Прежде чем отвечать на любой вопрос, нужно сначала выяснить, зачем его задают — до сих пор он делал это не раздумывая, следуя многолетней привычке.
— Я тоже голодная. Яичницу будете?
— Да.
На кухне — собственно, кухней был угол, отгороженный псевдо мраморной столешницей от остальной части гостиной — Ольга подобрала волосы и закрепила пышный узел валявшимся на подоконнике карандашом, затем быстро вымыла руки под раковиной средством для мытья посуды, затем накрошила на разогретую сковороду охотничьих колбасок, а когда они зашкворчали, стреляя по сторонам горячим жиром, разбила туда несколько яиц. Точные экономные движения работающей женщины, матери, жены, хозяйки дома.
— Больше ничего предложить не могу, я почти не готовлю сейчас.
— Ужинаете в кафе?
— Нет, конечно. Дочери живут самостоятельно, а мне вечером вполне достаточно салата. Беспроигрышный вариант — салат из Шрека, например.
— А теперь вы меня пугаете, — в противовес своим словам Виктор расслабленно откинулся на спинку дивана и вытянул вперед ноги.
— Всего лишь груша и авокадо. Ну, можно туда еще чего-нибудь накидать под настроение. Держите тарелку.
Они ели молча, и Виктор заметил, что в процессе приготовления большая часть колбасы перекочевала в его часть яичницы.
— Вкусно. Наверное, приятно возвращаться домой и с порога слышать запах еды.
— Наверное. Это было так давно, что я почти отвыкла.
— Давайте я вам помогу.
Виктор взял у Ольги грязную тарелку с вилкой и опустил их в раковину. Вернувшись, сел на диван ближе к ней. Ольга сидела совершенно спокойно, немного склонив голову к плечу; узел волос на затылке чуть ослаб, вьющаяся красная прядь скользнула к уху. Он отвел ее от щеки, слегка коснувшись бархатистой кожи костяшками пальцев. Затем наклонился и тронул губами край тонкой брови. В голове Ольги громко и явственно прозвучал Нинкин голос: «Пора входить в клинч, подруга». Она вздохнула и покачала головой.
— Кто такая Никки?
Виктор перевернул Ольгину ладонь и большим пальцем провел вдоль линии жизни. Молчание затягивалось, и нарушать его Ольга, по-видимому не собиралась.
— Я бы не хотел говорить об этом сейчас. Но позже обязательно расскажу.
— Нет. Надо сказать сейчас. От этого зависит все остальное.
— Это женщина, с которой я встречаюсь в конце недели. Уже много лет.
Ощущение от этих его слов было пронзительным и терпким, как вкус дикой груши в детстве. Сколько себя помнила, именно так Ольга умела отличать правду от лжи и недосказанности: по вкусу и запаху. Слова Виктора были правдой, ему вообще нечего было стыдиться и утаивать, он словно говорил: «Вот мои условия. Будет или по-моему или никак». Именно в этот момент Ольга поняла, что могла бы полюбить этого человека.
— Мы не увидимся, пока вы не разберетесь с Никки.
В тот вечер Виктор попросил разрешения остаться. Ольга отказала, она отказала ему уже во второй раз. Он попрощался и ушел. Возвращаясь к машине мимо опустевших скамеек, Виктор не чувствовал ни обиды, ни злости. Ее отказ ничего не значил. Он попросит снова.
Глава 15
Как говорится, ничто не предвещало. Приятно было в кои-то веки закончить рабочий день вовремя. Всю предыдущую неделю держалась дождливая и холодная погода, но зато Ольга успела подчистить все «хвосты», так что сегодня можно было выйти из конторы с полупустой сумкой, взять ведро мятного чая в «Пафф Поинт», пройтись по Гоголевскому бульвару… Дверь стеклянного директорского «террариума» открылась и выпустила в открытое пространство офиса высокого худощавого мужчину. Ольга непроизвольно пригнулась за стопкой пластиковых лотков и тут же рассмеялась своей детской реакции. Она безнадежно взрослая женщина, так что не будет больше прятаться от мужчин, а еще не будет от них ничего ожидать, и не будет чувствовать себя обязанной. По дороге к выходу оставалось положить папку с ежедневной сверкой по складу на стол главбуху, повернуться и…
— Добрый вечер, Ольга.
— Добрый вечер.
— Вообще-то я за вами.
— У меня другие планы.
— В любом случае, нам по дороге, я подвезу.
— Я не домой.
— Конечно, ты домой, — Ольга с Виктором посмотрели вниз.
Перед ними в офисном кресле на колесиках сидела суровая красноярская женщина Раиса Николаевна и подмигивала Ольге обоими вытаращенными глазами.
— И меня, подвезите, пожалуйста, если не затруднит.
— С удовольствием. — Казалось, Виктор наслаждается бесплатным представлением.
На лестнице Раиса придерживала Ольгу за локоть, словно опасаясь побега.
— Ты что, зачем отказываться? Я же тебе обеими глазами семафорю: стоящий экземпляр.
Через двести метров Раиса попросила остановить машину:
— Притормозите перед светофором. Я выйду у метро.
Виктор, уже улыбаясь во всю крокодилью пасть (Ольге стало не по себе от такой слепящей белизны), разблокировал заднюю дверь.
— Приятно было познакомиться.
— Куда мы едем? — Ольга впервые подала голос после того, как села в машину.
— Ко мне домой. Я обещал рассказать вам о Никки. И еще хочу показать вам свой сад, вам будет интересно.
— С каких пор я записалась в общество садоводов-любителей?
— С той минуты, как я вас увидел.
Ольга впервые видела сад на крыше дома. Конечно, она рассматривала картинки в журналах — пышные кустарники в каменных кадках, зеленые газоны — но вообразить себе запах этих невысоких сосен с искривленными стволами, причудливую полосу света по контуру живой изгороди из можжевельника по фотографиям было невозможно. Здесь все выглядело по-мужски аскетично и надежно. Ольга посмотрел на некрашеные доски под ногами, наверное, за день солнце прогрело их насквозь. Захотелось сбросить туфли и пошевелить усталыми пальцами. А, была не была…
— Здесь раньше стояли старые дома, я ведь вырос в московской коммуналке.
— Кажется, их снесли только в начале семидесятых?
— Да, и мы переехали на окраину. Но я всегда хотел вернуться сюда. А вот там, — Виктор показал в сторону дома напротив, — квартира Никки.
— Вы обещали рассказать о ней, я помню.
— Я знал ее в детстве, а потом, когда встретил снова, мы были уже взрослыми. Мы встречаемся по выходным. У меня или у нее.
— А в будни?
— Иногда она заезжает за мной в офис. Когда это необходимо.
— Почему вы пригласили меня сюда? Я не имею права здесь быть.
Вместо ответа Виктор посмотрел вниз.
— А вон там стояла керосиновая лавка. И все дворы были разделены дощатыми заборами. Раз в неделю мы дрались с соседскими пацанами. Мне, как профессорскому сынку, доставалось больше, и уже тогда я усвоил, что сдаваться нельзя никогда, ни при каких обстоятельствах. — А потом тихо добавил. — Мы с Никки договорились, что даем друг другу свободу. Так было удобнее нам обоим, и довольно долго наше соглашение работало.
— А теперь одного из вас оно не устраивает?
— Наверное. Я еще не знаю. Когда-то мы пообещали друг другу, что расстанемся друзьями, если один из нас захочет уйти.
— И?
— Сейчас многое изменилось.
Доски под ногами изучали безопасное тепло, городской шум долетал откуда-то снизу, невнятный, словно шум моря. Если закрыть глаза, то можно себе представить морской берег, искру янтаря в золотистом песке, сосны за спиной. Только без криков чаек.
— Я редко принимаю гостей дома, но в таких случаях готовлю сам. То есть, почти сам.
— Наверное, я должна предложить помощь, но мне не хочется.
— Правильно, отдыхайте. Становится прохладно, может, принести плед?
Виктор выглядел действительно обеспокоенным. Прикрыв глаза ладонью, Ольга улыбнулась ему и покачала головой. Нет, ты сам показал, что тебе доверять нельзя. Мне ничего от тебя не надо. Он кивнул и скрылся за стеклянной дверью. С лестницы послышался звонок телефона и удаляющийся голос Виктора: