Он изобразил в воздухе неопределенный жест.
– Углы проверить недолго, – ответил Карл. – Тут их всего четыре. Куда он тогда смотрел?
Тимофей указал направление, и Карл уверенно направился туда. Мастер шагал следом, поглядывая по сторонам. По левую руку тянулись пустые прилавки. По правую – пустые прилавки под навесами. Навесы поддерживали деревянные столбы.
– Ну вот он, – сказал Карл.
В углу стоял здоровенный глиняный чан. Карл толкнул его рукой. Чан покачнулся. Выглядело так, будто он пустой. За чаном втиснулась грубо сколоченная скамеечка. Под ней на земле валялся большой бурдюк. По размеру ларец в нем вполне мог бы поместиться. Тимофей вытащил его. Бурдюк был распорот и пуст. Тимофей отбросил его в сторону и заглянул за чан. Там валялись помятый медный кувшинчик и разбитая глиняная кружка. Тимофей вытащил кувшинчик. На вид тот был самый дешевый, но внутри что-то лежало.
Вместо крышки кувшинчик был залеплен глиной. Тимофей торопливо содрал ее и вытащил серую тряпицу. Заходящее солнце любезно подсветило ему последним лучом. Отставив кувшинчик на край чана, Тимофей аккуратно развернул тряпицу. Внутри лежала иссохшая человеческая кисть.
– Матерь Божья, – прошептал Карл.
У кисти отсутствовали два пальца – мизинец и безымянный, а тыльную сторону пересекал зигзагообразный шрам. Солнце закатилось за стену. Темнота накрыла рынок, но на смену солнцу уже спешила луна. Ее свет выдернул обратно из черноты контуры предметов. Тимофей аккуратно завернул свою находку обратно в тряпицу и спрятал ее за пазуху.
– Мастер, – прошептал Карл.
Тимофей оглянулся через плечо. В проходе между прилавками стояла Юлиана. Она развела руками, изображая: извините, так получилось; и исчезла, уступая дорогу мужчинам в плащах. Их было шестеро. Первый опирался, как на посох, на короткое копье с черными ленточками на древке. Замыкающий держал в руках лук, а на плече у него висел полный колчан стрел. Остальные четверо вооружились кривыми саблями, которые так любили сарацинские воины.
Карл вынул из ножен меч. Сарацин с луком на ходу достал из колчана стрелу.
– Господа, господа… – начал было Тимофей, торопливо вспоминая арабские слова.
Копьеносец жестом остановил его и сказал на языке франков:
– Говорить не будем.
– Кто бы сомневался, – проворчал Карл.
Сарацины с саблями двинулись к ним. Для всех четверых один проход был узковат и один воин ловко перескочил через прилавки в соседний. Тимофей схватил кувшинчик. Тот был довольно увесистый. Карл сдернул плащ и намотал его на левую руку. Лучник положил стрелу на тетиву.
– Тревога! – во все горло закричал Тимофей.
Лучник тотчас вскинул лук и выпустил стрелу. Карл оттолкнул Тимофея, так что финальное «-а» мастер прокричал, уже падая на прилавок. Стрела воткнулась в столб рядом с ним. Сарацины с саблями накинулись на рыцаря. Карл хлестнул ближайшего плащом по лицу. Сарацин отпрянул. Другой заскочил на его место. Карл сделал выпад, но острие клинка только проскрежетало по броне.
Воин, который перескочил через прилавки, попытался через них же достать Карла саблей. Тимофей швырнул в сарацина кувшинчик. Тот треснул воина по лбу. Сарацин вскрикнул. Рефлекторно вскинув руки, он попал правой кистью по кувшинчику и вскрикнул вторично, одновременно выронив саблю. Тимофей рванулся за ней, но в темноте не рассчитал расстояние и врезался плечом в сарацина. Тот не устоял на ногах, и они оба грохнулись на землю. Где-то вдалеке громко хлопнула дверь.
Карл отступал, отбиваясь мечом и плащом. Лучник приготовил новую стрелу. Один из сарацинов попытался обойти его слева. Карл махнул плащом. Метил в лицо, но сарацин легко уклонился. Полы плаща нырнули под навес. Вместе с ними из-под навеса совершенно беззвучно вынырнул крупный козодой. Он резко взмахнул крыльями перед самым лицом сарацина и взмыл в небо. Воин от неожиданности отпрянул назад, и стрела, предназначенная Карлу, вонзилась ему в затылок.
– Шайтан! – воскликнул лучник.
Сарацин выронил саблю и рухнул на колени. Карл пнул его в лицо. Тело завалилось под ноги другому нападающему. Тот споткнулся о него. Карл хотел проткнуть упавшего мечом в спину, но последний из его противников отразил удар своей саблей. Клинки зазвенели.
Затем послышался стук копыт. Лучник их услышал первым. Он обернулся к воротам, одновременно выхватывая очередную стрелу, и на него с ходу налетел Скорпио на своем жеребце. Короткий вопль оборвался под копытами коня. Копьеносец ткнул в Скорпио копьем. Тамплиер парировал удар кинжалом и сильным ударом перерубил древко. Копьеносец попятился. Скорпио занес меч. Упавший сарацин вскочил, подбирая саблю, и крикнул на арабском:
– Я помогу!
Последний из противников Карла коротко мотнул головой назад. Должно быть, это означало: действуй, я тут один справлюсь; но в таком случае сарацин явно переоценил свои силы. Карл уверенно теснил его. Плащ хлестал сарацина по лицу, вышибая из глаз слезы.
Меч Скорпио со свистом рассек воздух. Копьеносец закрылся обрубком копья. Скорпио перерубил и его. Сарацин с саблей налетел на тамплиера. Скорпио зарубил его, а потом и безоружного копьеносца тоже. Карл тем временем прикончил своего последнего противника.
Тимофей к тому времени сидел верхом на сарацине и пытался его задушить. Тот одной рукой силился разжать хватку, а второй шарил по земле в поисках сабли. Она валялась неподалеку. Карл наступил на нее ногой.
– Мастер, ну что вы с ним возитесь? – проворчал он и коротко ткнул сарацина мечом в лицо.
Тот дернулся и затих. Тимофей выпустил его горло.
– Спасибо, Карл.
Рыцарь кивнул и старательно вытер клинок о плащ. У Скорпио для этого был наготове чистый платок. В наступившей тишине Тимофей расслышал топот на улице. Скорпио подъехал к ним, и тогда мастер заметил притороченный к седлу ларец. Ларец был обит железом и украшен изображениями птиц с раскинутыми в стороны крыльями. Размеры соответствовали тем, которые показал Далан, когда описывал пропажу.
– Где вы нашли его? – удивленно спросил Тимофей.
– В городском колодце, – спокойно ответил Скорпио. – Решил поверить в вашу теорию, будто бы на постоялом дворе у водоноса уже ничего не было. Мои люди восстановили его путь по городу и все обшарили. Ларец нашли, а вы, как я понимаю, нашли и сами мощи, – его взгляд скользнул по мертвым сарацинам. – Иначе бы они не напали. Это он разумно придумал – разделить их. Госпитальеры не блещут умом, а уж такая задачка была бы им и вовсе не по плечу.
– Зато у них хватило ума нанять нас! – за-явил Карл.
– Это верно, – признал Скорпио. – Не ожидал от них столь разумного поступка. Видно, общение со мной всё же приносит свои плоды. Но к делу, господа! Думаю, будет честным сказать, что я спас вам жизнь и заслуживаю вознаграждения, а единственное, что мне от вас нужно, – это десница Иоанна Крестителя.
– Да, господин Скорпио, вы появились весьма своевременно, – отозвался Тимофей. – Ничего не могу сказать, кроме слов благодарности. Но всё же десница принадлежит госпитальерам.
Топот на улице стал громче и явно ближе.
– Они ее проворонили, мастер, – сказал Скорпио. – Да, вы ее нашли. Но кто может поручиться, что в следующий раз вы будете столь же успешны или хотя бы доживете до следующего раза?
Меч он при этом по-прежнему держал в руке, а верный конь давал ему преимущество в бою. Скорпио дал Тимофею секунду осознать всё это и совершенно спокойно продолжил:
– Вы, мастер, человек немолодой, а Восток – место суровое. Даже с таким храбрым спутником, как господин фон Галит, здесь может случиться всякое. И кто тогда вернет христианскую святыню, когда госпитальеры опять ее упустят? А они ее упустят, уж помяните мое слово. А наш орден умеет хранить святыни и, к слову, щедро вознаграждает за помощь.
– Благодарю, господин Скорпио, – ответил Тимофей. – Но если кто в таком случае и должен получить от вас какое-то вознаграждение, то это госпитальеры. Точнее, я бы назвал это возмещением.
Тимофей достал из-за пазухи сверток и вручил его Скорпио. За оградой замелькали отсветы факелов.
– Согласен, – ответил Скорпио. – Мы с самого начала именно это им и предлагали.
Вложив меч в ножны, тамплиер аккуратно развернул сверток. По улице к воротам подбежали горожане. Их было около дюжины. Трое или четверо держали в руках факелы, остальные – то, что первым под руку попалось. Один так вообще вооружился деревянной колотушкой.
– Здесь все спокойно, господа! – громко возвестил Тимофей. – Разбойники перебиты. И огромное вам всем спасибо, что откликнулись и прибежали нам на помощь!
Люди радостно загалдели в ответ – особенно радостно от того, что драться ни с кем не придется. Скорпио жестом подозвал одного с факелом. Тот быстро подбежал. Скорпио, не вынимая десницы из ткани, внимательно осмотрел ее. Человек с факелом тоже тянул любопытный нос – не выступая, однако, за те пределы, где его могли бы отхватить, – но, судя по разочарованной физиономии, так ничего толком и не разглядел. Скорпио убрал сверток в ларец и направил коня к выходу.
– Как думаешь, Юлиана украдет у него ларец или ограбит его? – шепотом спросил Тимофей у Карла.
– Думаю, украдет, – прошептал в ответ рыцарь. – Но она умеет удивить. И я, кстати, удивлюсь, если он доедет до своей мечети вместе с ларцом.
Тимофей подумал, что магистру это не понравится. Скорпио выехал с рынка, а горожане, напротив, хлынули внутрь, с любопытством разглядывая поле боя и громко рассуждая на предмет того, что же здесь всё-таки случилось. Как обычно в таких случаях, большая часть высказанных предположений не имела никакого отношения к истине.
Ближе всех оказался низенький мужчина в толстом восточном халате и плоской, как блин, шапочке. Цвет ее Тимофей не разобрал, зато поймал его взгляд – цепкий и оценивающий. Причем оценивающий не конкретно мастера, а всё, за что зацепился. Тимофей сразу подумал, что это какой-то торговец, да и вел тот себя соответствующе.
– Кстати, о возмещении ущерба, – сказал Карл, обводя взглядом поле боя. – Надо хотя бы доспехи собрать, а то весь плащ изрубили ироды.