себе Эстель не думала! – Выдохшаяся Оливия замолчала, но, отдышавшись, завершила свою тираду: – Все, хватит портить мне этот чудесный день мыслями о предательстве. Раз Эстель наплевала на наш кодекс, почему бы и мне не сделать то же самое?
Джулс не нашлась, что возразить подруге. Уверять Оливию, что заводить роман с мужчиной только ради того, чтобы отомстить подруге, непорядочно по отношению к этому мужчине? Разве она прислушается к этому? Конечно же нет!
– Встретимся ночью в нашей каюте, – попрощалась Оливия. Она еще секунду постояла, но потом решила все же добавить «контрольный выстрел», совершенно не сомневаясь, что Джулс передаст ее слова Эстель: – Жаль, что Джек и Ник делят одну каюту на двоих!
Оливия развернулась и отправилась на встречу с усатым хорошо целующимся Джеком.
– Вот это да… – пробормотала Джулс, не зная, каким еще образом выразить свое отношение ко всему происходящему.
Давно, лет в тринадцать, как только их начали интересовать мальчики с точки зрения отношений полов, а не возможности списать домашнее задание, подруги заключили своеобразный «кодекс» поведения.
Джулс улыбнулась и, прикрыв глаза, вспоминала, как они написали этот кодекс и, торжественно зачитав его по очереди, дали клятву никогда не нарушать.
Одним из основных правил, записанных в кодексе, было «Не покушаться на чужого мальчика». Прошло столько лет, а Оливия до сих пор чтила этот кодекс, и не только чтила, но и всерьез собиралась придерживаться его.
Какими глупыми мы тогда были, по-прежнему улыбаясь, думала Джулс. Мы ведь не знали, что любая, даже самая страшная клятва – ничто перед удивительным чувством любви. Мне остается только надеяться, что Оливия и Эстель так же это поймут. А еще поймут, что первый выбор часто бывает ошибочным. У них сейчас есть возможность исправить свою ошибку, и я им в этом помогу, даже если потом они будут дуться на меня несколько лет. Впрочем, если девчонки поймут, что нашли свое счастье, пусть даже и мимолетное, мне многое простится.
Она открыла глаза и осмотрелась. Солнце почти село, Джулс в одном легком платьице стало прохладно от морского бриза. Она встала с шезлонга, надела часы, которые снимала, чтобы на руке не остался след от браслета, и удивленно подумала: интересно, где же носит Эстель? Лайнер отплывает через пятнадцать минут. Неужели мне опять придется уговаривать капитана задержать отплытие?
Джулс фыркнула и мотнула головой.
А подруги еще говорят, что проблемы создает она!
6
Джулс уже спала, когда в каюту вернулись сначала Эстель, а потом и Оливия. Зато утром Джулс как всегда встала первой и отправилась встречать рассвет на верхнюю палубу. Она уже успела полюбить это место спокойных размышлений и неспешных бесед с самой собой. Уже давно у Джулс не было времени, чтобы просто подумать о том, куда она идет, чего хочет добиться. Не хватало ей времени и на то, чтобы проанализировать свои чувства к Фрэнку.
Наверное, я к нему привыкла, как к должному. Мне всегда казалось, что он должен быть рядом, должен выполнять все мои желания. Как жаль, что у меня не нашлось в этом разговоре ни одного аргумента, кроме моего собственного «хочу». Неужели я рассчитывала, что буду счастлива, если Фрэнк согласится с моим шантажом?
Джулс облокотилась на перила и задумчиво посмотрела на розовеющие воды Тирренского моря. Лайнер как раз огибал изящный мысок итальянского «сапога», и в туманной дымке раннего утра были видны смутные очертания берегов Сицилии и Апеннинского полуострова.
Она глубоко вздохнула и искренне порадовалась, что в этот ранний час на всем огромном лайнере не спится только ей.
Как же хорошо иногда побыть одной, подумала Джулс, всматриваясь в плещущиеся далеко внизу волны. Вот только как бы я не осталась одна еще на многие годы.
Джулс грустно усмехнулась и подняла глаза, чтобы увидеть, как в голубеющем небе кружится в поисках рыбы одинокая чайка. Солнце как всегда поднималось над горизонтом, и чувствовалось, что за миллиарды лет ему уже порядком это надоело, но деваться было некуда. Оно лениво подмигнуло Джулс, словно старой знакомой, и занялось своим привычным делом, раскрашивая мир в мириады оттенков розового и золотого.
Хочу ли я, чтобы наши с Фрэнком отношения завершились? – честно спросила себя Джулс.
Она тяжело вздохнула и честно ответила: нет.
С кем же еще быть честным, как не с собой? Вот только теперь Джулс оставалось решить еще один важный вопрос: что ей делать дальше? Извиниться перед Фрэнком, попробовать объяснить ему, как ей сложно, когда каждый знакомый спрашивает, когда же они наконец поженятся, или просто вернуться и сделать вид, что ничего не было, что она просто отправилась с подругами в путешествие, чтобы чуть-чуть развеяться и освежить отношения?
Солнце почти перевалило за линию горизонта и теперь светило Джулс в глаза.
Она прикрылась рукой и недовольно поморщилась.
Ладно, обо всем этом я подумаю завтра, у меня впереди еще пять рассветов, чтобы четко понять, чего же я хочу от отношений с Фрэнком, и решить, как жить дальше. А из моих размышлений в итоге может получиться отличная статья для какого-нибудь дамского журнала.
Джулс усмехнулась и покачала головой. Ох уж эта журналистика! Всего-то пять лет назад она была еще вполне нормальной…
– Привет, я знала, что смогу найти тебя здесь.
Эстель подошла так незаметно, что Джулс даже немного испугалась.
– Привет. Что это ты сегодня так рано? Ты же вернулась в каюту за полночь.
– Что-то не спится. – Эстель пожала плечами и глубоко вдохнула чистый и свежий морской воздух. – Какая красота! Я теперь понимаю, почему ты встаешь каждое утро ни свет ни заря.
– Что-то случилось, Эстель?
– Почему ты так подумала? Все просто отлично! – слишком быстро и оживленно ответила Эстель.
– Нет, меня не обманешь! Тебя что-то тревожит. И, мне кажется, я даже догадываюсь что.
– Брось, Джулс, я отлично провожу время.
– Твоя скрытность мешает тебе жить, – нравоучительно заметила Джулс. – Разве ты не знаешь, что, когда рассказываешь другому о своих проблемах, становится легче?
– Если ты говоришь о психотерапевте, то я здесь ни одного не вижу.
– Ха-ха! Я говорю о «скорой дружеской помощи». Мы ведь знаем друг друга уже столько лет!
– Почти двадцать, – улыбнувшись, сказала Эстель.
– И ты еще пытаешься мне после двадцати лет знакомства доказать, что тебя ничего не тревожит?! – в притворном возмущении возопила Джулс.
– Ладно, только не кричи! – попросила Эстель. – Ты портишь такое замечательное утро…
– По твоему лицу не скажешь, что оно замечательное. Что-то не так с Ником?
– С Ником-то все как раз как нельзя лучше! – не слишком радостно ответила Эстель.
– Так в чем проблема? – поинтересовалась Джулс, хотя уже и так понимала, что тревожит ее подругу.
– Проблема в Оливии.
Джулс не стала ничего говорить и лишь выразительно приподняла бровь, предлагая Эстель объяснить, что конкретно она имеет в виду.
– Помнишь, как лет в тринадцать, кажется, мы поклялись никогда не переходить друг другу дорогу?
– Буквально вчера об этом вспоминала.
– Ну вот, когда мы познакомились с Ником и Джеком, Оливия сразу же сказала мне, что ей очень нравится Ник. Я не имела ничего против – ты же знаешь, я терпеть не могу блондинов! – тем более что Джек выглядит более серьезным, чем его приятель. Он, кстати, Оливии сразу же не понравился, ведь у него усы. И вот вчера я вовсю кокетничала с Ником, поехала вместе с ним на экскурсию. А там мы оторвались от группы и провели весь день вместе. Еле успели на лайнер! А потом еще почти до двух часов ночи гуляли, смотрели на звезды. Ник, оказывается, увлекался астрономией, он мне столько всего интересного рассказал!
– Так, значит, Ник оказался интересным собеседником?
– Стала бы я с ним гулять, если бы нам не о чем было поговорить! – фыркнула Эстель.
– Не стала бы. Но ты отвлекаешься от сути вопроса: каким образом твои отношения с Ником связаны с нашей клятвой?
– Господи, Джулс! Ник ведь территория Оливии, она меня сразу же предупредила. Получается, я нарушила наше соглашение. Значит, Оливия больше не сможет мне доверять, не говоря уже о том, что я увела у нее мужчину, который ей нравился!
– Так верни его, – спокойно, словно речь шла о не подошедшей по размеру вещи, предложила Джулс.
– Не могу! – Эстель вздохнула и виновато развела руками. – Мне с ним так хорошо, как ни с кем еще не было! Он умный, интересный собеседник, умеет рассмешить меня. Вчерашний день был лучшим в моей жизни за прошедшие десять лет. Даже школьный конкурс, где мы утерли нос всем задавакам из группы поддержки, разделив корону на троих, идет в моем рейтинге лучших дней теперь вторым!
– Ого! – присвистнула Джулс. – А я до сих пор считаю его лучшим днем в моей жизни. Несмотря на встречу с Фрэнком, первый поцелуй с ним и прочие милые радости любви.
– Вот видишь!
– А в чем, собственно, твоя проблема состоит? Чего ты хочешь?
Эстель всерьез задумалась.
– Наверное, я хочу остаться с Ником и не разрушать нашу с Оливией дружбу.
– Это сложно.
– Я понимаю! Но ведь должен же быть какой-то выход?
– Может быть, тебе достаточно просто рассказать Оливии о том, как сильно ты страдаешь из-за нарушения этой глупой детской клятвы?
– Это вовсе не глупая клятва! – возразила Эстель. – Это манифест женской дружбы. Все женщины – хищницы по своей сути, все стремятся заполучить лучшего партнера, что бы там мужчины о себе ни мнили. И согласие добровольно отказаться от лакомого кусочка ради подруги и есть квинтэссенция женской дружбы.
– Как все сложно. Я-то думала, что мы дружим только потому, что нам интересно друг с другом, что мы можем помочь и поддержать подругу в сложной ситуации, потому, что мы так хорошо изучили друг друга, что точно знаем, какие слова нужны для утешения, какие для ободрения, а какие лучше всего выразят похвалу. А оказывается, мы просто заключили договор о разграничении участков для охоты! – язвительно сказала Джулс.