– Хочешь, чтобы я растила ребенка от твоей любовницы?! – закричала так, что зазвенело в ушах и дракон недовольно скривился.
– Не думаю, что четвертый ребенок нам помешает. Ты прекрасная мать и его тоже полюбишь, – до чего просто все складывалось в его прекрасном мире, но муж не учел главного – я на это никогда не пойду! Однажды уже переступила через родных, отказавшись от всего ради любви, и больше не повторю этой ошибки!
– Нет, Даркар! Мы разведемся и ты больше никогда меня не увидишь! Я не прощу предательство! – пылко вырвались из разбитого сердца правдивые слова. Осколки больше никогда не склеить! Во мне не найдется столько сил, чтобы стерпеть подобное.
– У тебя нет выбора, дорогая. Родные не примут тебя обратно. Все что у нас есть, принадлежит только мне и детям. У тебя ничего нет. Влачить жалкое существование в Оклане – путь в никуда. Тебе не выжить без моего покровительства. Не глупи. Завтра подпишешь соглашение о расторжении брака и отправишься в столичный дом. Дождешься приглашения в Храм для снятия брачной вязи и прибудешь для ритуала в назначенное время, – я невольно взглянула на свое запястье с изящным изображением сплетенных хвостами изумрудных драконов – знак любви и верности, который наносится жрецом в день свадьбы. Никогда бы не подумала, что настанет время, когда я лишусь брачной метки, которой всегда так сильно гордилась. – Я буду полностью тебя содержать и иногда приезжать. А когда настанет время, вернешься в резервацию и мы вновь заключим брак. Другого выхода нет, – вновь этот циничный, до тошноты противный тон, будто дракон выгодную сделку совершает, а не с законной женой разговаривает.
– Видимо, за десять лет брака ты так меня и не узнал, – оттолкнула я предателя, смахнула слезы и поднялась на ноги.
Подошла к двери и провернула ключ в замке.
– Мы разводимся раз и навсегда, Даркар! Это конец! Если я больше тебе не нужна, то и ты мне не нужен! – вырвалась я из покоев и изо всех сил захлопнула за собой дверь, чувствуя, как сердце превращается в одну сплошную рану.
Глава 3
Битый час я бесцельно слонялась по комнате, не соображая, где нахожусь и почему до сих пор дышу. Иногда останавливалась у предметов интерьера, которые будоражили память и подкидывали в голову яркими вспышками картины моего счастливого брака. О пышной свадьбе напомнил золотой браслет, лежащий на малахитовой шкатулке. Я хотела надеть его на прием в Вофруке. Потянулась кончиками пальцев к украшению…
– Открой, матушка!
Отшатнулась от трюмо, словно больно обожглась. Взглянула на запертую дверь, за которой стояли дети и отчаянно бились в бесчувственное полотно.
– Мам, впусти! – зазвенел голосок Септы и мое сердце сжалось в груди. Оно отказывалось верить, что я стала частью продуманной игры дракона в борьбе за статус, богатво и власть.
Я медленно поднялась с пуфа, ноги ватные, как будто наполненные свинцом. Внутри все клокотало: страх, гнев, отчаяние, и – странная, неожиданная – легкость? Как будто перед жестокой правдой прояснилось зрение и я сбросила с плеч невидимый, но невероятно тяжелый груз. Слишком странное сплетение чувств смущало.
Я подошла к платяному шкафу и резко его распахнула. Вытащила старый кожаный чемодан с потрепанной ручкой и опустилась на пол. Раскрыла его и замерла, вспомнив, как выходила с ним из отчего дома, покидая родной край навсегда. Отец позволил мне забрать лишь несколько платьев и туфель. Я хранила их долгих десять лет в самом дальнем углу шкафа, как напоминание о юности в прекрасном Граяне, который покидала с тяжелым сердцем. Вот и настало время вернуться к истокам! Здесь нет ничего моего, как сказал Даркар.
– Мириам! Надо поговорить! – громко постучала в дверь Сибилла.
Все принадлежит ему и его детям. ЕГО детям! А я ведь столько лет считала их своими, полностью отдавая каждому свое материнское тепло. Не спала ночами, когда они болели. Заботилась, рвала жилы, чтобы обустроить быт на высшем уровне. Они знали о планах отца и ничего мне не сказали. Мои маленькие драконята заняли сторону родного отца. Я им больше не нужна. На моем месте будет другая!
– Мамочка, пожалуйста, – взмолился Сезар и по сердцу вновь полоснуло раскаленной плетью. Губы задрожали, предвещая прилив горьких слез, но я от них отмахнулась и кинулась в дальний угол шкафа.
Остервенело доставала свои старые вещи и швыряла их в чемодан.
– Открой, умоляю, открой, – расплакалась моя маленькая Септа, доведя меня до агонии сердечной боли.
Я должна переступить через обиду и попрощаться с детьми. Они ни в чем не виноваты. Я никогда не перестану их любить, всегда будет душа болеть за каждого.
Стащила с вешалки черную мантию, накинула на плечи и завязала тесемки на шее. Захлопнула чемодан, подтащила его к выходу и отомкнула дверь.
Дети ворвались в комнату, словно торнадо. Септа вцепилась в полог мантии ручонками и посмотрела на меня снизу вверх заплаканными глазками. Я погладила ее по волосам, закусив губу, чтобы не разрыдаться.
Сезар обнял меня сзади, не решаясь посмотреть в глаза, а Сибилла застыла передо мной с виноватым видом и опущенным взглядом.
– Отец сказал, что это временно. Мы немного потерпим и сохраним величие рода Дер-Аберкон, – произнесла она тихо, не решившись на меня взглянуть. – Ты поживешь в столичном доме, а потом вернешься к нам обратно.
Я не сумела сдержать ухмылки. Хорошо же он детям мозги промыл, если они считают такой исход нашего брака нормальным. Мои чувства никого в этом доме больше не волнуют.
– Муж меня предал, Сибилла. Привел в дом беременную любовницу и хочет, чтобы я смирилась. Переждала, как собака под дверью хозяина, – дети не знают, чем я пожертвовала, чтобы стать женой Даркара, а им матерью. Проклятие действует, ведь мой магический ковен не прощает женщин, раздаривающих свою силу ненавистным драконам. Маги строги в запретах и беспощадны в проклятиях.
– Прости его, мам, ведь это во благо, правда, – впервые за десять лет она назвала меня матерью, чем совершенно обезоружила. Прилив теплых чувств к старшей дочери столкнулся с великой обидой на Даркара и меня едва не разорвало на куски от испытанных эмоций. Если мое сердце сегодня не остановится, случится чудо. Казалось, какая-то часть меня уже умерла.
– Нет во мне столько сил, милая, – обняла я Сибиллу и поцеловала в макушку. – Принцесса, ты только не грусти, – прижала к себе крепче малютку и повернулась к Сезару. – Мой мальчик, – прижались мы друг к другу лбами и на миг зажмурились – наше излюбленное прощание. – Не бросай, у тебя хорошо получается, – шепнула, намекая на его увлечение литературой. – Я буду вас любить до конца своих дней. Всегда помните об этом, – раскинула руки и обняла всех троих, задыхаясь от боли в груди. – Не ходите за мной. Я подпишу необходимые документы и уйду, – усилием неимоверной воли оторвалась от детей и мельком взглянула на золотой браслет, что остался лежать на малахитовой шкатулке, как символ того, чего я больше не хотела носить. Символ ложной любви, красоты и обмана.
Когда я взяла чемодан и вышла в коридор, то оглянулась, молча прощаясь с личными покоями. Теперь комната казалась чужой, пустой и было не жаль с ней расстаться.
Медленно ступая по каменному полу, я разглядывала картины с изображением драконов на стенах. Все их заказывала у столичного художника, щепетильно подбирая цветовую гамму под интерьер, чтобы смотрелись, как живые. Заботилась о красоте дома, ведь в нем часто проходили приемы высокопоставленных особ.
Вскоре остановилась напротив двери кабинета, увенчанной нашим свадебным портретом. На нем я была юная и наивная, по уши влюбленная девчонка. Могла ли я тогда представить, что спустя десять лет…
Не выдержала, закрыла рот рукой, чтобы не закричать от досады, когда услышала голоса за приоткрытой дверью. Толкнула ее вперед и вошла.
– Мириам! – отстранился Даркар от беременной граяны, а та ничуть не смутилась. Вальяжно расселась в кресле и надменно на меня посмотрела. Начала самодовольно поглаживать выдающийся живот и откровенно глумиться над моим горем. – Я же сказал, завтра все подпишем и экипаж отвезет тебя в родные земли, – незаметно подмигнул мне муж. Конечно, для этой вертихвостки он придумал еще одну ложь. Она ничего не знает о планах Даркара отделаться от граяны после ритуала. Вот и сидит эта Юна на моем привычном месте, уже чувствуя себя здесь хозяйкой. Очередная дура!
Я собрала последние моральные силы в кулак и пошла по красному ковру прямиком к рабочему столу. Села на гостевой стул, пододвинула чернильницу, подцепила пальцами перо и посмотрела дракону в глаза.
– Не вижу смысла тянуть время. Я сейчас все подпишу и уйду. Вещи собраны. Я готова, – на сей раз перед предателем мой голос не дрогнул, что удивило не только меня, но и самого Даркара. Его черные брови взметнулись и на лице прочиталось недоумение.
Он взглянул на старый чемодан, что одиноко стоял на пороге кабинета, не позволяя двери плотно закрыться. Из окна подул прохладный ветерок и обдал мое лицо, заставляя вдохнуть воздух полной грудью.
Вместо того, чтобы с радостью подсунуть мне соглашение о расторжении брака, Даркар зазвонил в колокольчик, вызывая дворецкого.
– Хесус, проводи Юну в ее покои, – распорядился дварг и кивнул в сторону выхода.
– Да, господин, – поманил прислужник новую леди Дер-Аберкон за собой.
Она нехотя поднялась с кресла, придерживая рукой поясницу. Видно было, что девушка находится на таком сроке, что уже сложно долго ходить.
– Признаться, – остановилась она у моего стула и коснулась пальцами резной спинки, – не ожидала от вас столь теплого приема. Похвально, – отвесила мне подобие комплимента эта шлюха, уж лучше бы в волосы вцепилась, был бы повод плюнуть в ее нахальную рожу. Дуреха не понимает, что от расправы ее спасло только брюхо! Дети для меня святое и неважно, какие гадкие у них родители!
Я физически ощутила как от злости мои глаза наливаются кровью, но внешне лишь снисходительно улыбнулась.