Я долго собиралась с моральными силами, чтобы заглянуть в письмо. Ходила из угла в угол, стараясь принять все эти страшные события и смириться. Перед глазами так и застыл образ черноволосой красавицы, что ворвалась в мою жизнь и перевернула ее с ног на голову.
– О, Вседержатель, Даркар – самый настоящий магнит для всякого рода проклятий! Невообразимо! – сокрушалась я.
Рука, дрожащая, словно лист осины на ветру, наконец-то коснулась конверта. Тонкая, почти невесомая бумага, с гербом рода Водемон, казалась на ощупь холодной и неприветливой. Я вскрыла его медленно, с осторожностью, с которой обращаются с раритетным фарфором. Внутри, на идеально ровно сложенном листе, чернели строчки, написанные изящным почерком, знакомым и в то же время чужим, словно призрачное эхо прошедших лет.
«Дорогая Мири», – началось письмо. Уже от этого обращения по спине пробежал холодный ручей. Так меня лишь близкие называют.
«Надеюсь, это письмо найдет тебя живой и невредимой, иначе все было зря!
Я начну свой рассказ с того рокового дня, когда лишилась всего, но перед этим хочу сказать, что ты вовсе не виновата в трагедии нашей семьи. Я придумала это, чтобы посмотреть на твою реакцию. Я тогда еще до конца не решила, кому оставить наследство в виде силы. Увидев в твоих глазах жалость и сочувствие к любовнице мужа, я сначала удивилась и долго искала подвох, а потом поняла, что это было искренне. А наш последний разговор в модном доме окончательно расставил все на свои места. Ты могла бы не предупреждать меня о задуманном Даркаром. Могла бы дождаться и поплясать на моих костях, но не стала. Ты пожалела моего малыша и меня, как мать. Это дорогого стоит! Благодарю! В тот день я определилась, какое имя вписать в строку завещания.
Знаешь, Мири, в других обстоятельствах мы могли бы стать хорошими подругами. Но случилось все именно так и нет заклинания, чтобы повернуть время вспять. Я принесла тебе много боли, но через нее ты обрела настоящее счастье. Хочу признаться, что это я нашла письмо от твоего отца, которое так долго скрывал от тебя Даркар, и через малышку Септу надоумила Сезара поискать послание в том ящике, куда я его переложила. Ты воспитала прекрасных детей. Они все беззаветно тебя любят, а Сезар и вовсе жить без тебя не может. Больше скажу, даже прислуга тосковала по истинной хозяйке дома.
Но вернемся в тот день, который я хотела бы забыть. Думаю, ты даже не узнала герб нашего рода, когда получила письмо из храма. А все потому, что мы никогда не славились силой, богатством и влиянием. Вайтер всегда хотел это исправить, но войти в чужой мощный род у него никогда бы не получилось. Ты знаешь, о чем я толкую. Твой отец в ту же секунду отклонил его предложение о женитьбе. Для всего Граяна стало неожиданностью, когда ты выбрала дракона и покинула родные земли. Уважаю! Надо иметь стальной стержень, чтобы отказаться от такой влиятельной семьи ради любви. Долгие годы мы потом искали новый источник силы, чтобы поднять род Водемон с колен. И вот нашли! Говорить о том, насколько опасно вскрывать древние источники, думаю, не стоит. Но тогда Вайтеру казалось, что мы справимся с откатом и новой силой подавим проклятие Хранителя. В тот день у них почти получилось. Они успели иссушить источник перед обрушением. Помню, как бежала в место трагедии, размазывая слезы по лицу. Самый ужасный день в моей жизни! Я разом все потеряла!
Вайтер был еще жив, когда я прибежала. Его рука торчала из-под завалов. Из последних сил я убрала камень с его окровавленного лица и заглянула в потухающие глаза брата. «Забери ее, не дай ей пропасть зря», – прошептал он мертвецким голосом и передал мне силу источника. Я тогда еще не знала, что вместе с магией получу смертельное проклятие. Оно притаилось черным зверем в углу темной комнаты и вырвалось наружу, когда я впитала новую силу.
Рыдая над телами родных, я смирилась с участью, что скоро отправлюсь к ним в иной мир. Но все равно продолжала сражаться за жизнь. Устроилась на службу к лучшему артефактору Граяна и с его помощью сдерживала набирающее силу проклятие. Старик Элм помогал мне, обучал, не задавал лишних вопросов, лишь молча наблюдал, как я, с дрожащими руками, работаю над сложнейшими задачами, закаленными магической энергией. Каждый день был борьбой. Проклятие, симбиоз могущества и медленной, изнурительной смерти, разъедало меня изнутри. Оно проявлялось в виде острых, невыносимых болей, которые пронзали тело в самые неожиданные моменты. По ночам меня мучили кошмары, где я снова и снова видела безжизненные лица своих родных, слышала хрип своего брата.
Днем я справлялась с работой, стараясь сосредоточиться на точности движений, на плавном течении энергии, на каждом ударе молотка по металлу, отвлекаясь от всепоглощающей боли. Мастер Элм изготовлял для меня амулеты, надежно сдерживающие проклятие, но они были лишь временными мерами. Каждый новый амулет был сложнее предыдущего, требовал все большего количества редких материалов и неимоверных затрат энергии. Мы искали легендарные руны в заброшенных храмах, добывали кристаллы в опасных пещерах, изучали забытые трактаты древних магов. Работа была истощающей, но она давала мне причину жить, цель, к которой я стремилась.
В один из вечеров, после очередного приступа боли, вызванного обострением проклятия, я нашла мастера Элма в его рабочем кабинете. Он говорил с прибывшим из Вофрука по заданию короны Даркаром Дер-Аберконом. Посчитав, что я справлюсь с несложным заказом без помощи мастера, он оставил нас наедине.
Прости, понимаю, что сейчас тебе будет тяжело это читать, но хочу рассказать, как все было на самом деле».
После этого отступления я оторвала взгляд от бумаги и уставилась в точку на стене, чувствуя, как глаза защипало от накатывающих слез. Горячими ручейками они покатились по щекам, омывая мою истерзанную душу. Снова все десять лет нашего, казалось бы, счастливого брака пронеслись калейдоскопом в памяти. Я потянулась к графину с водой, что стоял на столе, дрожащей рукой наполнила стакан и осушила до дна. Смахнула слезы с лица, набрала полную воздуха грудь и опустила взгляд на строчки.
«Даркар – олицетворение мужественности и красоты. Породистый дракон! Властный, сильный, умный. Меня очаровала его улыбка и блеск изумрудных глаз. Как завороженная я смотрела на него и внимала каждому слову. Даже не сразу заметила брачную вязь на его руке. Мы говорили, говорили… Я рассказала ему, что обрела силу после смерти родных, но о проклятии и словом не обмолвилась. О нем знал лишь мастер Элм. Это была моя личная тайна.
Тогда Даркар впервые коснулся моей руки и я увидела в его глазах сочувствие. Его прикосновение было и нежным, и сильным одновременно, как он сам. Наверное, в тот миг я влюбилась. Нас потянуло друг к другу со страшной силой. Я отдалась ему прямо на рабочем столе со всей страстью. Он стал моим первым мужчиной. Я начала грезить о нашем совместном будущем и эти мысли помогали не думать о неминуемой смерти. Но все же я знала, что он женат и у него трое детей. Знала, что он нуждается в магической силе и приняла решение отдать ее ему, когда узнала, что беременна. Наши редкие встречи были волшебными. Он говорил о любви, о том, что никогда меня не бросит и будет приезжать, чтобы навещать нас с ребенком, что купит нам поместье в Граяне. А тебя бросить не может, потому что ты стала родной матерью для его детей. И лучше, если ты ни о чем не узнаешь. Мы просто проведем ритуал и я отдам ему силу своего рода, но потом я узнала от мастера, что вместе с магией ему передастся смертельное проклятие, что нависало надо мной. Чтобы очистить силу от проклятия, я должна от него умереть. Поэтому я и тянула время, как могла. Ждала появления малыша. А Даркару сказала, что проводить ритуал во время беременности опасно. Мы стали ждать. Но случилось то, что изменило мой план».
Я снова осушила стакан воды, уже не сдерживая слез. Никогда в жизни мне не доводилось испытывать такие эмоции, как сейчас! Казалось, что кто-то с упоением ковыряет застарелую рану, раздирая ее до кровавого мяса. Эта боль терзала грудную клетку, мешая свободно дышать. И мне безумно хотелось остановиться, разорвать бумагу и вернуться в тихую гавань озера Арадон, где нет места трагедии. Но… текст продолжался…
«Ллойда я знала давно. Он иногда приезжал в Граян за артефактами…».
Мои руки так задрожали, что письмо выпало из холодных пальцев и опустилось на стол.
Я вскочила с места и завыла, уставившись в пустой потолок.
– Только не он! Вседержатель, услышь! Умоляю! Я не переживу! Пощади! – взывала к небесам, сотрясаясь от рыданий.
Еще долго кабинет расплывался перед залитыми слезами глазами. Слишком тяжело мне давались откровения усопшей. Но я должна была дочитать письмо до конца!
«Однажды мы разговорились. Он начал спрашивать о Даркаре и я призналась, что это его ребенка я ношу под сердцем. Ллойд заговорил о тебе. Рассказал, что Даркар не впервые изменяет жене, что он сам не раз замечал за ним флирт в сторону других женщин. Он назвал твое имя и тут я вспомнила твою историю женитьбы и все сошлось, ведь Дар никогда не называл мне имени своей жены, ведь меня это мало волновало, я же не собиралась разбивать вашу семью. Но что меня действительно поразило – это с какой всепоглощающей нежностью Ллойд отзывался о любви всей его жизни. Он наблюдал за тобой издалека, боялся нарушить покой и желал тебе счастья. Но надо было видеть его глаза, когда он узнал, что Даркар в очередной раз предал жену. Вот тогда я и решила поменять свой план. Зачем жить в обмане с предателем, когда можно поменять судьбу и обрести истинное счастье с тем, кто души в тебе не чает? Не правда ли, Мира? Прежде чем сейчас рыдать и злиться на Ллойда, который не рассказал тебе о нашем с ним знакомстве, подумай об этом! Выдохни, отбрось эмоции в сторону. С Даркаром у тебя не было будущего. Он не хотел от тебя детей. Ты была ему удобна, как мать для его отпрысков. В его идеальном мире сложилось бы все так: я отдала бы ему силу после смерти, а моего ребенка он принес бы в дом под любой выдуманной им легендой. И ты приняла бы малыша, я знаю.