Господи, не могу дождаться, когда мы уже преодолеем первую базу.
«Сегодня возвращается Трент».
Эта мысль сразу пришла мне на ум, когда я проснулась в пятницу. Не смерть, не кровь, не жалкие обрывки, оставшиеся от моей жизни. В виде исключения первой мыслью было будущее и то, что оно может принести.
Идеально начавшись, день определенно закончился как полное дерьмо.
Я понятия не имела, в какое время Трент возвращается в Майами. Я отправила ему несколько сообщений, чтобы узнать, но ответа не получила, и мне стало невероятно тревожно. Ужасные картины авиакатастроф преследовали меня, не давая покоя весь день и всю смену в «Пенни».
Так что, когда Нэйт вытащил меня из-за барной стойки и отвел в кабинет Кейна, где тот стоял, протягивая мне телефон, желудок ухнул вниз.
– Это срочно.
Это все, что он сказал. Его брови были сурово сведены вместе. Несколько долгих мгновений я стояла и пялилась на Кейна и черную трубку, не в силах заставить себя столкнуться с неизбежным. Детский плач на другом конце провода вернул меня из оцепенения, и я выхватила телефон из его рук.
– Алло? – Мой голос дрожал.
– Кейси! Я пыталась дозвониться на твой сотовый, но ты не отвечала! – Я едва понимала, что говорит Ливи сквозь рыдания и вопли Мии. – Пожалуйста, приезжай домой! Какой-то ненормальный пытается выломать дверь! Он выкрикивает имя Мии! Я думаю, что он под наркотой. Я вызвала полицию!
Это все, что я услышала. Это все, что было мне нужно.
– Запритесь в ванной. Я еду, Ливи. Оставайтесь там!
Я нажала отбой. Слова вылетали краткими, сжатыми обрывками, словно их говорила не я. Я бросила Кейну:
– Это экстренно. Мия. Дочь Шторм. И моя сестра.
Кейн уже хватал ключи от машины и пиджак.
– Нэйт, стащи Шторм со сцены. Сейчас же. И пусть Джорджия и Лили займутся баром, – он обхватил меня рукой, аккуратно привлекая к себе. – А теперь объясни мне все по порядку, хорошо, Кейси?
Я чувствовала, будто мне дали под дых. Голова дернулась вверх-вниз, все чувства были сметены потоком криков и воплей, идущим изнутри. Шторм и я оказались в «Навигаторе»[24] Кейна и вымахнули на автостраду за тридцать секунд. Громоздкое тело Нэйта заполнило все пассажирское сиденье. Шторм, в одном серебристом бикини для своего акробатического номера, засыпала меня одними и теми же вопросами снова и снова, но все, что я могла делать, лишь кивать головой. «Дыши, – я слышала мамин голос. – Десять маленьких вдохов». Снова и снова. Они не помогают. Они никогда, блин, не помогают, черт побери! Я дрожала всем телом, опускаясь все глубже и глубже в темную бездну, где я оказывалась всегда, когда умирали любимые люди. Казалось, я не могу выбраться оттуда. Я тону под тяжестью всего этого.
Я не смогу вынести потерю Ливи. Или Мии.
В конце концов Шторм перестала задавать вопросы. Вместо этого она схватила мою руку и прижала к своей груди. И я позволила, находя утешение в ее бешеном сердцебиении, которое говорило мне, что сейчас я не одинока.
У дома нас встретила цветомузыка из огней полицейских автомобилей и машин «Скорой помощи». Вчетвером мы вбежали в открытые ворота и пронеслись мимо обеспокоенного Таннера, который разговаривал с офицером полиции, мимо пререкающихся любопытных соседей, до квартиры моей подруги, чтобы обнаружить, что дверь наполовину снесена с петель и расколота надвое чьими-то кулаками, или головой, или и тем и другим. Трое полицейских нависали над скрученной мужской фигурой. Я не видела его лица. Все, что я рассмотрела – татуировки и наручники.
– Я здесь живу, – объявила Шторм, проскочив мимо них, не обращая внимания на арестованного.
Я проследовала за ней и нашла на диване заплаканную Ливи. На ее коленях свернулась фигурка, которая сосала большой палец и давилась от измученных всхлипов, давно преодолевших точку истерического плача. Над ними возвышался офицер, листающий записи. Светильник со столика у двери превратился в осколки, а гигантская нержавеющая сковорода Шторм покоилась на полу рядом с Ливи.
Шторм в секунду оказалась на коленях перед Мией.
– Ох, моя малышка!
– Мама! – Две тоненькие ручки обвились вокруг шеи Шторм.
Мать подхватила ее на руки и стала баюкать. Она напевала песенку, а по ее щекам катились слезы.
– Она не ранена, – убеждал нас полицейский, и от его слов вышел весь воздух, который я задерживала в легких. Я устремилась к Ливи, обхватила ее.
– Прости. Я не хотела пугать тебя. Это было так жутко! – воскликнула она.
Я едва понимала ее. Я была слишком занята, ощупывая ее руки и ноги, хватая ее за подбородок и вращая ее голову так и эдак, проверяя на наличие ран.
Ливи рассмеялась и задержала мои руки в ладонях.
– Я в порядке. Я хорошенько его приложила.
– Что… что ты имеешь в виду под «хорошенько его приложила»? – Я тряхнула головой.
Ливи пожала плечами.
– Он сунул голову через дверь, так что я врезала по ней гигантской сковородой Шторм. Это его притормозило.
«Что?» Я посмотрела на сковороду, лежащую на полу. Я посмотрела на свою изящную пятнадцатилетнюю сестру. Снова посмотрела на сковороду. А затем, то ли от облегчения, то ли от страха или от всей этой нервотрепки (скорее, от всего сразу) я расхохоталась. Неожиданно мы обе согнулись пополам, упав друг с другом рядом, истерически хохоча и фыркая. От боли я схватилась за живот – слишком давно я не применяла этот способ тренировки мышц.
– Кто этот ненормальный в наручниках? – прошептала я между приступами смеха.
Смех Ливи резко оборвался, а глаза многозначительно расширились.
– Отец Мии.
Я онемела от изумления, взглянув на разломанную дверь, а затем на Мию и ее мать, и мое воображение вышло из-под контроля. Он хотел добраться до своей дочери.
– Что он здесь делает? – Я не могла сдержать тревогу в своем голосе, желание смеяться испарилось.
Ужас прокатился сквозь тело, словно отголосок землетрясения, разделяя неустойчивые плиты, на которых я балансировала все эти годы. От одной только мысли о том, с Мией может случиться беда, у меня кружилась голова. Или со Шторм, коли на то пошло.
Потому что я любила их.
Мия – не просто беззубый ребенок, за которым присматривает Ливи. Шторм – не просто моя соседка-стриптизерша, нашедшая мне работу. Как бы сильно я ни старалась держать всех на расстоянии вытянутой руки, эти двое, прямо как Трент, нашли путь в мое сердце. Иной путь, что привел к тому местечку в моем сердце, которое, как я думала, замерзло и больше не способно чувствовать.
Ливи обхватила себя руками, наблюдая за соседками, и я поняла, что страх окутывает и ее мысли.
– Я просто так рада, что Трент пришел, когда этот был тут.
Еще один тяжелый вздох.
– Трент? – Я вскочила на ноги, мое сердце подскочило к горлу, пока я осматривала квартиру. – Где? Где он?
– Здесь.
Я обернулась и обнаружила его на пороге квартиры. Я в секунду оказалась на ногах и влетела в него. Его руки мгновенно крепко обвили меня, защищая своей силой. Он зарылся лицом в мои волосы, и так мы стояли довольно долго. Он наконец немного отодвинулся и прижался лбом к моему. Мои руки скользнули по его бокам, по спине, пальцы прокрались вверх, впились в лопатки, я снова потянула его обратно, близко-близко к себе. Его мышцы напряглись. Все страхи, переживания, ужасы сегодняшнего дня внезапно превратились в какую-то животную необходимость. Мне нужно обнимать его. Мне нужен Трент. Мы снова застыли, и я прижималась носом к его груди, вдыхая изумительную смесь ароматов дерева и океана.
– Я скучала по тебе, – услышала я свой шепот, удививший даже меня.
Кейси Клири не признает вслух, что скучает по кому-то. Но с Трентом все было так, словно нечто очень ценное потерялось, а затем снова нашлось, меня переполняло облегчение.
Трент наклонился и поцеловал меня в скулу, рядом с мочкой уха.
– Тоже скучал по тебе, малышка, – прошептал он мне на ухо, отчего до самых глубин моего тела пробежала дрожь.
– Прошу прощения, сэр. Вы уверены, что не хотите выдвинуть обвинение? – спросил голос.
– Уверен. Это всего лишь синяк, – ответил Трент, не выпуская меня из своей хватки, словно он нуждался во мне так же, как и я в нем.
– Какой синяк? – Я отпрянула, подняла взгляд и увидела припухшую нижнюю губу Трента.
– Мне нужно задать этой молодой леди несколько вопросов. Вы – ее опекун? – услышала я вопрос полицейского, но, решив, что он обращается к Шторм, я просто продолжила смотреть в лицо Трента, не способная оторваться. Он тоже не мог отвести от меня глаз.
– Мисс?
– Да, это так. – Я услышала голос Ливи и опомнилась. Он говорил со мной.
– Да, да… – Обернувшись, я обнаружила офицера Пялюсь-Слишком-Сильно. Я насупилась, и он понял, что я его узнала.
Он уклончиво пожал плечами.
– В последние дни вы, дамы, определенно находите нам работу.
Он кинул взгляд на мою соседку, быстро осмотрел ее с ног до головы и снова вперился в пол, запустив пальцы в свои короткие светлые волосы. Наверняка он был приличным парнем, из породы маминых сынков и немного смахивал на куклу Кена. И ему нравилась Шторм. Уж это было очевидно. Хотя опять же, кому она не нравилась?
– Никто не смог бы обвинить нас в том, что мы скучные, – я улыбнулась, – Я – Кейси. Это Шторм, но похоже, что вы ее помните, офицер…? – с патологическим интересом я отметила, как кровь прилила к его лицу до самой линии роста волос.
Он прочистил горло.
– Офицер Райдер. Дэн.
Шторм пребывала в каком-то забытьи, все еще крепко держа дочку и качая ее на коленях. Ее глаза были полузакрыты и затуманены.
Мы обернулись, когда кто-то тоже кашлянул, и увидели второго офицера, сунувшего голову в дверной проем.
– Ну, если тут все, то нам надо доставить этого парня в участок для регистрации. – Его внимание переключилось на Шторм и задержалось.
– Тогда тащи его в машину. Живо!