– Я уже думал об этом, – сказал Ломбард. – Марстон пил несколько раз в тот вечер. Между его предпоследним и последним бокалами виски был немалый промежуток. Все это время его бокал стоял на столике у окна. Окно было открыто. Кто-то мог подбросить яд и через окно.
– Так, чтобы никто из нас не заметил? – недоверчиво спросил Блор.
– Мы были слишком заняты другим, – отрезал Ломбард.
– Вы правы, – сказал Армстронг, – обвинений не избежал никто. Все бегали по комнате, суетились, спорили, негодовали. Да, так вполне могло случиться...
Блор пожал плечами:
– Видимо, так оно и было. А теперь, джентльмены, примемся за работу. Кто-нибудь, случаем, не захватил с собой револьвер? Впрочем, это было б уж слишком хорошо.
– Я, – похлопал себя по карману Ломбард.
Блор вытаращил на него глаза.
– На всякий случай всегда носите револьвер при себе, сэр? – спросил он нарочито небрежным тоном.
– Привычка. Мне, знаете ли, пришлось побывать в жарких переделках.
– Понятно, – протянул Блор и добавил: – Одно могу сказать, нынешняя переделка будет пожарче прошлых! Если здесь и впрямь притаился маньяк, он наверняка позаботился запастись целым арсеналом, не говоря уж о ножах и кинжалах.
Армстронг хмыкнул:
– Тут вы попали пальцем в небо, Блор. Такие маньяки в большинстве своем люди мирные. С ними очень приятно иметь дело.
– Мой опыт мне подсказывает, что наш маньяк будет не из их числа, – сказал Блор.
2
Итак, троица отправилась в обход острова. Обыскать его не составляло особого труда. На северо-западе ровный утес отвесно спускался к морю. Деревьев на острове не было, даже трава и та почти не росла. Трое мужчин работали тщательно и методично, начинали с вершины и спускались по склону к морю, по пути обшаривая малейшие трещины в скале – а вдруг они ведут в пещеру. Но никаких пещер не обнаружилось.
Прочесывая морской берег, они наткнулись на Макартура. Глаза генерала были прикованы к горизонту. Место он выбрал тихое: тишину его нарушал лишь рокот волн, разбивавшихся о скалы. Старик не обратил на них внимания. Он сидел по-прежнему прямо, вперившись в горизонт. И оттого, что он их не замечал, они почувствовали себя неловко.
Блор подумал: «Что-то тут не так – не впал ли старикан в транс, если не хуже?» Откашлялся и, чтобы завязать разговор, сказал:
– Отличное местечко нашли себе, сэр, тихое, спокойное.
Генерал нахмурился, бросил на него взгляд через плечо.
– Так мало времени, – сказал он. – Так мало времени осталось, и я настоятельно требую, чтобы меня не беспокоили.
– Мы вас не обеспокоим, сэр, – добродушно сказал Блор. – Мы просто обходим остров. Хотим, знаете ли, проверить, не прячется ли кто здесь.
Генерал помрачнел.
– Вы не понимаете, ничего не понимаете, – сказал он. – Пожалуйста, уходите.
Блор оставил старика. Догнав своих спутников, он сказал:
– Старик спятил... Порет какую-то чушь...
– Что он вам сказал? – полюбопытствовал Ломбард.
Блор пожал плечами:
– Что у него нет времени. И чтобы его не беспокоили.
Армстронг наморщил лоб.
– Интересно, – пробормотал он.
3
Обход был в основном закончен. Трое мужчин стояли на вершине скалы и глядели на далекий берег. Ветер свежел.
– Рыбачьи лодки сегодня не вышли, – сказал Ломбард. – Надвигается шторм. Досадно, что деревушку отсюда не видно, а то можно было бы подать сигнал.
– Надо будет разжечь костер вечером, – предложил Блор.
– Вся штука в том, – возразил Ломбард, – что это могли предусмотреть.
– Как, сэр?
– Откуда мне знать? Сказали, что речь идет о розыгрыше. Мол, нас нарочно высадили на необитаемом острове, поэтому на наши сигналы не надо обращать внимания и тому подобное. А может, распустили в деревне слухи, что речь идет о пари. Словом, сочинили какую-нибудь ерунду.
– И по-вашему, этому поверили? – усомнился Блор.
– Во всяком случае, это куда достовернее, чем то, что здесь происходит, – сказал Ломбард. – Как по-вашему, если бы жителям Стиклхевна сказали, что остров будет изолирован от суши, пока этот анонимный мистер Оним не поубивает всех своих гостей, они бы поверили?
– Бывают минуты, когда я и сам в это не верю. И все же... – выдавил Армстронг.
– И все же... – оскалился Ломбард, – как вы сами признали, доктор, это именно так!
– Никто не мог спрятаться внизу? – спросил Блор, оглядывая берег.
– Вряд ли, – покачал головой Армстронг, – утес совершенно отвесный. Где тут спрячешься?
– В утесе может быть расщелина. Будь у нас лодка, мы могли бы объехать вокруг острова, – сказал Блор.
– Будь у нас лодка, – сказал Ломбард, – мы бы теперь были на полпути к суше.
– Ваша правда.
Тут Ломбарда осенило.
– Давайте убедимся, – предложил он. – Есть только одно место, где может быть расщелина, – вон там, направо, почти у самой воды. Если вы достанете канат, я спущусь туда и сам проверю.
– Отличная мысль, – согласился Блор, – попробую достать какую-нибудь веревку. – И он решительно зашагал к дому.
Ломбард задрал голову. Небо затягивалось тучами. Ветер крепчал. Он покосился на Армстронга:
– Что-то вы притихли, доктор. О чем вы думаете?
– Меня интересует, – не сразу ответил Армстронг, – генерал Макартур – он совсем спятил или нет?
4
Все утро Вера не находила себе места. Она избегала Эмили Брент – старая дева внушала ей омерзение. Мисс Брент перенесла свое кресло за угол дома, уселась там в затишке с вязаньем. Стоило Вере подумать о ней, как перед ее глазами вставало бледное лицо утопленницы, водоросли, запутавшиеся в ее волосах... Лицо хорошенькой девушки, может быть, даже чуть нахальное, для которой ни страх, ни жалость уже ничего не значат. А Эмили Брент безмятежно уткнулась в нескончаемое вязанье в сознании своей праведности.
На площадке в плетеном кресле сидел судья Уоргрейв. Его голова совсем ушла в плечи. Вера глядела на судью и видела юношу на скамье подсудимых – светловолосого, с голубыми глазами, на чьем лице ужас постепенно вытесняло удивление. Эдвард Ситон. Ей виделось, как судья своими сморщенными руками накидывает ему черный мешок на голову и оглашает приговор...
Чуть погодя Вера спустилась к морю и пошла вдоль берега. Путь ее лежал к той оконечности острова, где сидел старый генерал. Услышав шаги, Макартур зашевелился и повернул голову – глаза его смотрели тревожно и одновременно вопросительно. Вера перепугалась. Минуты две генерал не отрываясь смотрел на нее. Она подумала: «Как странно. Он смотрит так, будто все знает...»
– А, это вы, – сказал наконец генерал. – Вы пришли...
Вера опустилась на землю рядом с ним.
– Вам нравится сидеть здесь и смотреть на море?
– Нравится. Здесь хорошо ждать.
– Ждать? – переспросила Вера. – Чего же вы ждете?
– Конца, – тихо сказал генерал. – Но ведь вы это знаете не хуже меня. Верно? Мы все ждем конца.
– Что вы хотите этим сказать? – дрожащим голосом спросила Вера.
– Никто из нас не покинет остров. Так задумано. И вы это сами знаете. Вы не можете понять только одного: какое это облегчение.
– Облегчение? – удивилась Вера.
– Вот именно, – сказал генерал, – вы еще очень молоды... вам этого не понять. Но потом вы осознаете, какое это облегчение, когда все уже позади, когда нет нужды нести дальше груз своей вины. Когда-нибудь и вы это почувствуете...
– Я вас не понимаю, – севшим голосом сказала Вера, ломая пальцы. Тихий старик вдруг стал внушать ей страх.
– Понимаете, я любил Лесли, – сказал генерал задумчиво. – Очень любил...
– Лесли – это ваша жена? – спросила Вера.
– Да... Я любил ее и очень ею гордился. Она была такая красивая, такая веселая! – Минуту-две он помолчал, потом сказал: – Да, я любил Лесли. Вот почему я это сделал.
– Вы хотите сказать... – начала было Вера и замялась.
Генерал кивнул:
– Что толку отпираться, раз мы все скоро умрем? Я послал Ричмонда на смерть. Пожалуй, это было убийство. И вот ведь что удивительно – я всегда чтил закон. Но тогда я смотрел на это иначе. У меня не было угрызений совести. Поделом ему! – так я тогда думал. Но потом...
– Что – потом? – зло спросила Вера.
Генерал с отсутствующим видом покачал головой.
– Не знаю, – сказал он. – Ничего не знаю, только потом все переменилось. Я не знаю, догадалась Лесли или нет... Думаю, что нет. Понимаете, с тех пор она от меня отдалилась. Стала совсем чужим человеком. А потом она умерла – и я остался один...
– Один... один... – повторила Вера, эхо подхватило ее слова.
– Вы тоже обрадуетесь, когда придет конец, – закончил Макартур.
Вера рывком поднялась на ноги.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – рассердилась она.
– А я понимаю, дитя мое, я понимаю...
– Нет, не понимаете. Вы ничего не понимаете.
Генерал уставился на горизонт. Он словно перестал ее замечать.
– Лесли... – позвал он тихо и ласково.
5
Когда запыхавшийся Блор вернулся с мотком каната, Армстронг стоял на том же месте и вглядывался в морскую глубь.
– Где мистер Ломбард? – спросил Блор.
– Пошел проверить какую-то свою догадку, – сказал Армстронг. – Сейчас он вернется. Слушайте, Блор, я беспокоюсь.
– Все мы беспокоимся.
Доктор нетерпеливо махнул рукой:
– Знаю, знаю. Не об этом речь. Я говорю о старике Макартуре.
– Ну и что, сэр?
– Мы ищем сумасшедшего, – мрачно сказал Армстронг. – Так вот, что вы скажете о генерале?
– Думаете, он маньяк? – вытаращил глаза Блор.
– Я бы этого не сказал. Вовсе нет, – ответил Армстронг неуверенно, – хотя я, конечно, не психиатр. Кроме того, я с ним не разговаривал и не имел возможности присмотреться к нему.
– Он, конечно, в маразме, – недоверчиво сказал Блор. – Но я бы никогда не подумал...
– Пожалуй, вы правы, – прервал его Армстронг, – убийца, скорее всего, прячется на острове. А вот и Ломбард.